Родился будущий знатный казанский купец и благотворитель Яков Шамов в 1833 году в семье вятского мещанина Филиппа Шамова. Семья была работящая и строго соблюдавшая старообрядческую веру. В это время по России, особенно в поволжских, прикамских и вятских селениях бытовала поговорка «Казань-городок - Москвы уголок». Так что Казань, как и Москва, была вожделенным городом для тех крестьян и мещан, которые хотели вырваться из своих маленьких селений и жить и добиваться успеха в большом городе. Из таких мещан и крестьян вскоре выросли, практически, все крупнейшие ди­настии купцов и промышленников Российской империи. Поэтому в переезде семьи Шамовых в Казань, в общем-то, не было ничего удивительного.

К началу 19 в. Казань представляла собой большой европейско-азиатский город и важнейший центр внутренней и внешней торговли Российской империи. В Казани находилась и крепкая община старообрядцев, в том числе старообрядцев-поморцев (беспоповцев): именно в эту общину и входила семья Шамовых. Приезжая в Казань, Шамовы знали, что могут рассчитывать на поддержку братьев по вере, истово хранящих её. Иначе и быть не могло: российские староверы всегда вся­чески поддерживали друг друга. Так что Якова Шамова радушно приняла и поддержала знаменитая казанская семья купцов-старообрядцев Фоминых. Основу экономики края составляла торговля хлебом. Поэтому Яков про крупных казанских хлеботорговцев Фоминых знал и ранее.

Хрисанф Фёдорович Фомин поставил Якова продавцом в лавку в своей торговой усадьбе, и тот стал усердно работать и шаг за шагом познавать, что к чему в купеческом деле. Так что жизнь и работа у Якова проходили на Сенной пло­щади, где с раннего утра начинали скрипеть телеги, слышался топот копыт и ржание лошадей, раздавались крики извозчиков: « Побереги-и-ись!»...

Бывали и праздники. Но гулять так, как гуляли некоторые   его   знакомые молодые торговцы и приказчики, он не мог. Поэтому и с друзьями не всегда ладились отношения. Яков водки не пил, так как вера запрещала. Никто из старообрядцев водки не пил и табака не курил. Когда на ярмарке в Нижнем Новгороде, или ещё где Яков заходил в трактир, то среди посетителей всегда был кто-нибудь из старообрядцев. Он их сразу примечал, как и они его. Братья по вере пили не водку, а чай, обязательно носили бороды, кому какую Бог послал, и когда по обычаю крестились, то отворачивались к стене, чтобы никто не углядел, что они крестятся сугубо, то есть 2-мя пальцами, а не 3-мя, как установила Никоновская церковная реформа. Поэтому дружил Яков, в основном, с такими же старообрядцами, как и сам. Да и дружба та была поставлена на общем деле. Заводились связи, заключались сделки на   поставку   и   сопровождение   товара. И всегда он был уверен, что его не подведут, как и сам он никогда никого не подводил. Он знал: честное слово купца, тем паче, купца-старообрядца, было вернее верного, крепче кремня крепкого.

В 1859 году, когда энергичному и жизнерадостному Якову было 26 лет, дом Фоминых, пострадавший ранее от пожара, перестроили, расширили площадь под каменные торговые лавки, надстроили 2-й деревянный этаж и обходную галерею: дела шли более чем успеш­но, и Яков играл здесь не последнюю роль. Он уже работал приказчиком, помогая купцам Фоминым в их крупном хлебном бизнесе. Занят Яков был, как и сами купцы Фомины, с утра до ночи: работал много, честно и «с выдумкой»: всегда что-нибудь присоветует знаменитому казанскому хлеботорговцу. Тот хмыкнет в усы, качнёт бородатой головой и подумает: «А Яшка-то - молодец. Толковый может получиться хозяин. Глядишь, и меня самого обойдёт...».

В то время Яков и не замечал скром­ную глазастую 14-летнюю девочку - старшую дочку благодетеля Хрисанфа Фомина Агашу... Да и сам он был тогда для многих просто Яша. Хотя Яков давно знал дочку Хрисанфа Фёдоровича, помнил, что совсем недавно дарил ей глиняные свистульки в виде расписных птичек, барашков и тульские печатные пряники на Пасху. Как, впрочем, не забывал он позабавить и других ребятишек Фоминых. Но будто впервые он увидел Агашу в последние дни апреля, в те удивительные дни, когда просветляются и голубеют небеса, а неуёмное солнце прорывается через нежное бледно-зелёное кружево молодых листочков, и радостно-тре­вожно кричат белокрылые чайки... Именно тогда в молельном доме Агаша в сбившем­ся белом платочке трогательным тонень­ким голоском выводила «Аллилу-у-уйя». И почему-то сердце у него сжалось и ему стало жалко её...

Когда в праздничные дни собиралась вся огромная семья Фоминых, приглашали и Якова, который за долгие годы совместной жизни и работы стал «своим». Да и Хрисанф Фёдорович делал на Якова кой-какой расчёт и всячески помогал ему достичь собственных успехов в хлеботорговле. Вскоре Яков арендовал вместе с купцом Оконишниковым, тоже старовером, крупнейшую в городе мельницу на реке Казанке и со временем, потихоньку-полегоньку с Божьей помощью стал делать почти полу­миллионные обороты. На Божьи праздники, особенно на Пасху, да и не только, Яков раздавал орехи и пряники всем соседским детям. Разносила подарки и Агаша...

С этой весны каждая встреча с дочкой хозяина казалась ему особенной...

Верующий Яков вместе с семьями купцов Фоминых и многих других казанских старообрядцев постоянно ходил в молель­ный дом, построенный на средства купцов. Старообрядческая вера была порицаема. Так что на молитву Яков пробирался тайно. Там читали старинные православные книги,  клали   земные  поклоны,  учились вере и пению: не по нотам, а по крюкам, как было в исконные времена. А в разговорах о жизни и о Боге, которые часто вели с Яковом старообрядцы, проходила одна важная мысль, которую Яков понял сразу: чем лучше и больше он будет работать, чем успешнее будет  в  предпринимательстве, тем самым больше угодит Богу и спасёт свою вечную душу. Также, Яков Шамов по­нимал, что трудиться, не покладая сил и рук, он будет и ради Агаши... Яков знал, чтобы взять в жёны Агашеньку, он должен крепко «встать на ноги». Ведь негоже было старшей дочери самого Хрисанфа Фомина идти за приказчика...

17 января 1908 года на заседании Казанской Городской Думы было принято заявление купца Якова Филипповича Шамова с просьбой выделить место для благотворительного строитель­ства нового здания городской больницы. В этом же году началось и строительство. Больницу на 3-й горе в Осокинской роще, где издавна селились казанские старообрядцы, построили достаточно быстро. Рабочие еженедельно исправно получали оплату за свой труд, поэтому и работали с душой: знали, что больница - подарок богатого купца городу. 3-этажное здание из высококачественного тёмно-красного кирпича, рассчитанное на 75 коек, с мощным цокольным этажом, было выстроено в  стиле «модерн» по проекту талантливого и модного в Казани архитектора Константина Савиновича Олешкевича.

Свободный капитал Яков Филиппович вкладывал в недвижимость. В 1908 году по  проекту того же Константина Олешкевича были построены и два рядом стоящих прекрасных  жилых дома семьи Шамовых на Вознесенской улице (ныне - ул. Островского). А пожить-то в новом доме не пришлось...

И в последние его земные дни всегда рядом была Агаша, его милая, преданная, добрая, умница, друг и помощница Агаша. Он много и напряжённо работал, всю жизнь... Он старался трудиться и жить ради Славы Божией, как завещали отцы и деды. И ещё он старался ради любви к своей Агаше. Любви всей его жизни...

Перед смертью почти миллион рублей Яков Филиппович завещал на благотво­рительные цели: Казанскому старообрядческому обществу Поморского согласия, Обществу призрения и образования глухонемых детей, Комитету общества попечения о бедных и больных детях Казани, Александровской больнице, попечителем которой являлся и при жизни, а так же лю­дям, которые были рядом и верой и прав­дой служили ему.

И вновь была весна... Пронзительно светлым и ясным днём 25 апреля 1910 года состоялось торжественное открытие Казанской городской больницы имени Якова Филипповича и Аграфены Хрисанфовны Шамовых. Больница была выстроена и полностью оборудована по самым современным стандартам, включая рентгеновский кабинет, по последнему слову науки укомплектованные терапевтическое, хирургическое, гинекологическое, глазное, ушное отделения, лаборатории, аптеку, а так же котельную, банное отделение, прачечную и др.