Сегодня наш сайт публикует уникальный материал - воспоминания внучки архиепископа Московского Иринарха (Парфенова) Анны Павловны Крыловой.
История появления этого материала такова. В январе нынешнего года на сайт пришло письмо от Снежаны Сидоровой - правнучки владыки Иринарха. Она писала, что ее мама, внучка владыки, мало знает о его жизни до войны, остались лишь детские воспоминания о возвращении дедушки из лагеря и о жизни после войны. В ответном письме я просила Снежану уговорить свою маму написать воспоминания, пусть они будут даже очень краткими, - ведь это живая история! К счастью, Анна Павловна согласилась записать свои воспоминания, а также прислала нам три фотографии владыки Иринарха из семейного архива.
Низкий поклон Анне Павловне и ее дочери! Эти искренние и яркие воспоминания бесценны. Они прекрасно передают атмосферу тех лет, жизнь христиан Рогожского поселка, позволяют увидеть владыку Иринарха глазами любящих его людей. Спаси Христос!
Из воспоминаний Анны Павловны Крыловой
В 1946 году мы с мамой поехали к дедушке в Москву на Рождество. Дедушка жил при церкви (теперь она действующая православная) в маленькой комнатушке, в которой находилась небольшая кровать, стол и в углу много икон. На нескольких гвоздях висело пальто и что-то из одежды.
Меня часто оставляли у дедушки, где я тихонечко играла под столом. В это время дедушка беседовал с посетителями, которые почему-то все время плакали. Я думала, что им пришли похоронки и мне их было очень жалко.
Владыка Иринарх с дочерью и внучками
Ночевать мы с мамой ходили к тете Гале (Мариничевой в замужестве), где нас кормили, мне казалось, очень вкусно. Я первый раз попробовала гречневую кашу.
На Рождество мы стояли службу в храме. Было так холодно, что у меня стучали зубы, и мама несколько раз разрешала выйти из храма побегать – согреться. Только теперь я представляю: мы все тепло одетые, закутанные в платки мерзли, а служители храма?
Тяжелое облачение на зимнее пальто не наденешь и голова непокрытая. Только Господь Бог помогал им служить службу в таком холоде, на улице было теплее. Только спустя много лет в храме провели отопление.
В 1947 году мы вместе с мамой переехали в Московскую область станция Загорянская, где нам один прихожанин уступил часть дома, а сам уехал к сыну-врачу в Сочи.
Епископ Самарский, Ульяновский и Уфимский Иринарх
Теперь у дедушки была хорошая комната, где он принимал людей, когда не служил. Народу приходило много и нас, детей, отправляли гулять, чтобы не мешали. Маме приходилось что-то готовить, чтобы всех накормить. Хорошо, что карточки отменили, и хлеб продавался свободно. Картошка была своя на огороде и овощи. Мы все, и маленькие и большие, сажали, пололи, а потом убирали урожай.
Архиепископ Московский
В 1947 году было 800 лет Москве. Дедушка говорит: «Поедем, я тебе Красную площадь покажу и салют». Описать это красочное зрелище я не могу. Тут концерты начались. Нам надо возвращаться, а метро перекрыто, транспорт не ходит. Что делать? И тут около нас останавливается небольшой автобус, и водитель говорит: «Батюшка, садитесь, я Вам с внучкой Москву покажу, у меня два часа свободных». Мы сели. Я не помню, где мы были, только помню набережную Москвы-реки, залитую огнями. Водитель, как заправский гид, рассказывал о местах, где мы ехали, обо всех достопримечательностях. Дедушка сказал: «Я давно в Москве, но Москвы-то и не видел!»
Водитель довез нас до Таганки, сказал, что ему пора и уехал. А дедушка говорит, что это сам Господь прислал нам своего Ангела в лице этого доброго человека. Дальше мы пошли пешком 7 остановок.
Редко выпадала свободная минутка, когда дедушка мог с нами посидеть, поговорить. Он рассказывал, что всех во время войны заставляли покупать облигации, и он покупал. И вот однажды, он выиграл большую сумму и отдал на строительство танка для скорейшей победы над немцами. Танкисты прислали ему письмо с благодарностью. Дедушка за них молился в войну.
Так же дедушка рассказывал про лагеря, как он случайно выжил, и сколько там людей хороших полегло, может столько же, сколько и на войне. Он вернулся из лагеря такой худой, что ему впору была одежда брата, своей-то у него не было. Ту одежду, в которой он пришел – сожгли, потому что это были лохмотья.
Епископ Иосиф из Кишинева присылал нам посылки с грецкими орехами. Дедушка сажал всех за наш большой стол, колол орехи и давал нам ядрышки, сам не ел, чтобы нам больше досталось. Это был праздник! Все добавка к нашему скудному рациону.
Однажды в 1949 году приехали три женщины и были долго у дедушки в комнате, кричали, плакали, умоляли о чем-то. Потом успокоились, радовались. Все сели пить чай.
И тут дедушке стало плохо. Позвали врача – он жил рядом. Оказалось, что это инфаркт. Болел дедушка больше месяца, потом потихоньку стал ходить. Если бы это случилось в наше время, то были бы и лекарства, и капельницы, и реанимация, а тогда ничего этого не было.
Только-только стал ходить и сразу же начал служить в храме. Чтобы не ездить на электричке (50 минут), в метро и на автобусе, ему выделили комнатку в теперь уже открывшейся Архиепископии. Это было маленькое здание – помещение бывшей старообрядческой часовни (где прежде стояли гробы с покойниками в ожидании погребения). В 1952 году к этому зданию была сделана пристройка.
В те трудные послевоенные годы Архиепископу Иринарху и епископу Геронтию приходилось много заниматься делами устроения старообрядческой церковной жизни, пострадавшей после потрясений 30-х и 40-х годов. Особенно сложным было положение со священнослужителями. Несмотря на все сложности, удалось наладить процесс возрождения Церкви. Были рукоположены три епископа. Протоиерей Иоанн Михайлович Моржаков – епископ Иосиф, рукоположен 9 сентября 1945 года на Кишиневско-Одесскую епархию. (с 1961 по 1971 годы Владыка Иосиф - Архиепископ Московский и всея Руси).
11 августа 1946 года была совершена вторая хиронтия. Священноинок Вениамин (Василий Федорович Агальцов) был рукоположен во епископы на Киевско-Винницкую епархию.
В 1948 году на Донецко-Донскую и Кавказскую епархию был рукоположен во епископы протоиерей Феофилакт Феофилактович Слесарев, принявший при постриге во священноиноки имя Флавиан. (С 1952 по 1960 годы Владыка Флавиан - Архиепископ Московский и всея Руси).
Тяжелые годы лагерей, непосильная работа на благо Архиепископии и служба в холодном храме подкосили совсем слабое здоровье Владыки. Он заболел сильнейшим плевритом. Сейчас это успешно лечится, но тогда! Температура не спадала. Откачивали жидкость из легких. Мама ездила в больницу, приезжала вечером и плакала. Дедушка таял на глазах (это мамины слова). Лежать он не мог, только сидел. Соседи по палате его жалели, помогали как могли, хотя он не давал им спать сильным кашлем. Его соседи говорили маме, что дедушка и днем и ночью все молился, молился, но силы уходили, и дедушка в пятницу 7 марта 1952 года скончался. Умер Архиепископ Иринарх на 71 году жизни. Соседи по палате плакали, а санитар, который увозил дедушку, снял с него серебряный крест, чтоб не пропал и отдал маме. Мама надела крест и носила до самой смерти.
В воскресенье 10 марта 1952 года дедушку отпевали. Было много священников, епископов. Народу было столько, что стояли друг за другом вплотную. Пришли все, чтобы проводить в последний путь Архиепископа Иринарха.
Я не верила, что это мой дедушка. Лицо закрыто, как у всех иноков. Я все ждала, когда дедушка выйдет из алтаря с возгласом: «Мир всем». И мы поклонимся и скажем: «И духови твоему». Но служба закончилась. Процессия двинулась на кладбище. Я стояла на ограде и смотрела, как гроб опускали в склеп. Теперь там покоится много Архиепископов. Ушли и те, кто хоронил Архиепископа Иринарха. И теперь только на родительские субботы поминают Иринарха и всех Архиепископов и епископов и кажется, что они присутствуют на службе и молятся за нас.
|
