С о. Георгием я познакомился, когда уже открылся Данилов монастырь. Это было тяжёлое для него время – он был в состоянии запрещения. Знакомство произошло 14 июня 1985 г. на проходной в мастерских Патриархии у Тихвинской церкви на ВДНХ. Я туда специально ездил, чтобы с ним поговорить. О. Георгий оказался очень интересным доброжелательным человеком. Заинтересовался вариантом перехода на работу в Данилов монастырь. При моем содействии был принят туда, стал начальником отдела кадров (вспомнилось сталинское – «кадры решают все»). Много раз мы с ним беседовали на разные темы, в который раз я выслушивал его версию о происшедшем с ним. К сожалению, о. Георгий так и умер в состоянии запрещения. Вечная ему память!

«Владыка Никодим живет в с. Старая Добруджа в Молдавии. Около него племянница. В Москве не бывает. Я ему говорил: "Капитан должен быть на мостике. Препятствий для этого со стороны властей нет".

Я был секретарем у владыки Геронтия и владыки Иоасафа. Настоятелем собора был о. Прокопий, слабый, редко служил. Бывало, я готовился к службе, а он уже служит. "Я – старший" - говорил.

С владыкой Иоасафом я бывал в пос. Городище Луганской области - жил по месяцу. Он у детей в Фащевке останавливался. В Городище два прихода, Покровский и Успенский. Между ними соперничество было. В Покровском более мрачно пели. Его потом закрыли. Здесь вина причта, можно было сохранить приход. У храма могила казака Платова.

Священник Андрей служил там. Очень хорошо знал Устав - настаивал, доказывал, поэтому его не любил архиерей. Был кандидатом в архиереи. Умер загадочно, пахнет уголовщиной, возможно отравление. Не стали расследовать. Храм переходил в разные епархии.

В Покровском кафедральном соборе была группа, которая меня донимала. "Никонианщину разводишь", - говорили, когда я крест на усопшем из елея делал четырехконечный, а они - за восьмиконечный. Или настаивали крестить в ледяной воде, а мы ставили купель у батареи - комнатная температура. Или требовали крестить не в одной купели, а я приводил пример про расслабленного.

Будучи в запрещении я разговаривал с владыкой Геннадием, главой Новозыбковской архиепископии, о возможности перехода. Они предлагали через крещение. Что же я – до сих пор некрещеный был?

Владыке Никодиму предлагали купить дачу под Москвой, лечить, доктора не помогают, говорят: "Но вы же лекарства не принимаете!"

Меня запретили "за ковы архиерею", навесили ярлык стукача; но без общения, контактов, невозможно, а они, если что не так – обвинение.

Сейчас без общения нельзя. Это в Молдавии, в селе...

А вот недавно указ - не крестить детей от невенчанных, я говорил тогда, что для народа это трудно.

Я не согласен с такими правилами - не отпевать безбородых.

К вам не могу, так как владыка может сказать, что я у никониан работаю, и может совсем лишить сана.

Я могу умереть, будучи запрещенным (так и произошло – иг. Кирилл)

Отмена клятв была встречена холодно. Нам владыка Ювеналий прислал бумагу с уведомлением о снятии клятв. Наш Собор постановил принять к сведению. Один священник на Соборе сказал: "Как были еретиками, так и остались".

Я в сане с 1947 года, а в Москве с 1943. У Вас крещение совершается очень небрежно, это вызывает у меня сомнение.

Владыка Иосиф был более мягок. Патриарх Алексий предлагал ему пожить в Лавре и отдохнуть.

В одном из календарей были помещены святоотеческие высказывания о Церкви, об иерархии. Я возражал, так как это может вызвать соблазн в народе, потому что 180 лет у нас не было епископов.

Однажды умер плотник, который получил травму в мастерских, его отказались отпевать, так как он был не венчан, а он столько проработал...

Наша Церковь находится в упадке. Мы молимся о совокуплении всех Церквей, а сами чуждаемся общения.

Существование Белокриницкой иерархии предохраняет Православную Церковь от соединения с католиками, а существование безпоповцев предохраняет нас от соединения с Православной Церковью.

Владыка Никодим (Ротов) предлагал владыке Иосифу объединиться, а тот сказал: "Мы объединимся, а народ не пойдет".

В книгах не нужно было делать изменений...»

Учась в духовной школе, не раз я общался на темы старообрядчества с покойным митрополитом Питиримом. Эти темы всегда вызывали у владыки живой интерес.

Митрополит Питирим, как известно, был одним из тех архиереев, которые готовили документы на снятие клятв на старые обряды Поместному Собору 1971 года. Помню, как пришел владыка в класс на урок, и видит на стене картину «Прения о вере», и долго под впечатлением ее не может начать урок. Старообрядцам импонировал его величественный вид с большой роскошной бородой. Однажды владыка попросил меня подготовить службу по старому обряду для служения в единоверческой Никольской церкви на Рогожском кладбище. После службы я «подбил» его пройти в Покровский собор. Года за три до смерти он служил на Берсеневке всенощное бдение под престольный праздник. Войдя в храм и почувствовав специфику, сложил двуперстно пальцы и спрашивает меня: «У вас так крестятся? И я буду так креститься». Очень он проникся к нам после этой службы, пригласил приехать в Иосифо-Волоцкий монастырь послужить, а потом я до самой его смерти опекал монастырское подворье в селе Покровском.

Будучи иеродиаконом в Даниловом монастыре, я составил «Предложения по старообрядческому вопросу» из нескольких пунктов. На них была сдержанная реакция митрополита Филарета (Вахромеева), тогдашнего председателя ОВЦС (1985год). Вообще, как только Данилов открылся, отец Евлогий (ныне митрополит Владимирский и Суздальский)  внедрял знаменный распев, горели восковые свечи в паникадиле, были даже намерения просить Патриарха Пимена благословить носить даниловским монахам древнерусские клобуки. Став настоятелем церкви святителя Николы на Берсеневке, я с первого дня стал служить по старому обряду.

Многократно приходилось бывать мне у безпоповцев на Преображенском кладбище. Особо тесное общение здесь у меня было со старицей Дарьей Гавриловной, старейшей прихожанкой моленной. Как-то посетили мы с отцом Евлогием Преображенское кладбище. После общения с настоятелем о. Леонидом Кузьминовым по моему предложению зашли в старообрядческую половину храма. О. Евлогий: «Мой дед был истинным старообрядцем и отец до конца крестился двуперстно, а мать была православной». Дарья Гавриловна сказала ему тогда: "Что же Вы отошли от главной линии, и не «спасибо» надо говорить, а «Спаси Христос».

О. Евлогий (после выхода от старообрядцев): "Патриарх Никон перегнул, с плеча рубанул, и получилось разделение. У них нет причастия, какой-то холод, пустота".