Свобода совести, записанная в Конституции и охраняемая государством, – гарантия того, что люди не будут ненавидеть и бояться других, непохожих на себя людей, – собственно, к этому выводу пришел историк Всеволод Ильин после двух лет плотной работы над диссертацией "Политика государственной власти и официальной церкви в отношении старообрядцев на территории Томской губернии в 1832–1905 годах". Монография вышла в издательстве Алтайского классического университета небольшим тиражом, разошлась по библиотекам и стала одной из самых заметных книг на краевом фестивале "Издано на Алтае".

 

Мы попросили молодого ученого поговорить с нами о его книге.

 

Независимое Беловодье

– Меня все спрашивают: ты сам, поди, старообрядец? Не старообрядец. Древние говорили: познавая, влюбляешься, – примерно это и произошло. Было интересно посмотреть на людей, которые жили тайно, замкнутым миром, а ведь они составляли основную часть сибиряков, занимались хозяйственно-культурным освоением нашего региона, здесь были представлены все толки и согласия.

Не признать политику официального государства и официальной церкви и сохранить свою идентичность до наших дней могли только очень сильные люди, только очень сильный материал способен выдержать многовековое давление; гнилой рушится, а хрупкий ломается.

– Что происходило со старообрядцами в 1832–1905 годах? Почему вы выбрали для исследования это время?

– В 1832 году Свод законов Российской империи отменил смертную казнь за "хулу на Бога и церковь", а 1905 год – это Манифест 17 октября, который дал основу свободе совести, и старообрядцы впервые за два с половиной столетия были признаны законными гражданами своей Родины. А в этот период, с 1832 по 1905 год, старообрядцы находились в полулегальном положении – смертную казнь убрали, но административные меры воздействия сохранялись: сослать в Сибирь, посадить в тюрьму и так далее. В то же время стали активно развиваться миссионерские братства, противораскольнические библиотеки и движения, появилась единоверческая церковь – искусственное соединение старообрядчества и паствы. То есть с одной стороны миссионеры, с другой – полицейский участок; совмещение определенной свободы и ущемления прав.

– Томская губерния была одной из наиболее "зараженных расколом" территорий России. Почему староверы бежали именно сюда?

– Позиции официальной церкви в Томской губернии были слабы, не хватало церквей, не хватало служителей. Чтобы объехать свой приход, священнику приходилось тратить месяцы. Где тут разбираться с каждым, старообрядец он или никонианин. Административная полиция из-за таких больших территорий тоже была слабой, но, с другой стороны, когда чувствуешь свою слабость по отношению к врагу, больше злишься – в отношении староверов проявлялась определенная агрессия.

Старообрядцы селились по большей части на Алтае, в Бийском округе (до 1894 года в его состав входил Змеиногорский округ. – Ред.). Кроме того, что сюда бежали, здесь было место ссылки. Ссылали людей из разгромленных старообрядческих центров, например Ветковских и Стародубских слобод (из Польши), – эти старообрядцы держались замкнуто, считались самыми упертыми, фанатичными, здесь их называли "поляками".

Позже по России ходила легенда о Беловодье, таком идеальном месте, где люди живут по совести, по правильной религии, соборности. Где нет государства как вертикали власти, которая давила бы сверху, а есть объединение свободных людей. Дороги к этой стране вели через Алтай, там в Бухтарминском крае и Уймонской степи, на границе Китая и России, фактически не контролируемой ни китайской, ни российской стороной, и было это Беловодье – 30 лет люди жили сами по себе, независимой страной.

Алтайские каменщики (от старинного русского обозначения "гор" – "камни". – Ред.) были обнаружены при Екатерине II. Императрица милостивейшим указом простила им вину, разрешила вступить в подданство, обложила минимальным ясаком, и до начала ХХ века староверы жили, сохраняя свои обычаи и свой уклад. Макс Вебер* отмечал, что у старообрядцев было очень много общего с протестантами, например определенная трудовая этика. Если верить исследователям, которые занимаются социальной историей, историей купечества, огромнейший процент предпринимательства в Сибири был за старообрядцами либо за их потомками.

 

Бегуны и беспоповцы

– Какие течения старообрядчества считались наиболее радикальными?

– Вообще, слово "радикал" характерно для государственной терминологии, хотя в начале ХIХ века министерство внутренних дел пыталось провести градацию староверов как раз таки по признаку радикальности, а радикальность определялась по тому, насколько они шли на сближение с государственной властью и церковью. Самыми "радикальными" были бегуны – те, которые всегда были в бегах, вели отшельническую жизнь, и беспоповцы, которые отвергали церковь как социальный институт. Но дело в том, что государство редко пыталось разбираться в догмах. Для них все, кто не с нами, – те против нас, если ты не представитель официального православия, то ты раскольник. Под раскольниками они подразу­мевали все направления, и далеко не всегда старообрядцев, в том числе молокан, штундистов, хлыстов, вплоть до скопцов.

И никого вроде не убивали: ну, обыск, ну, пару раз на допрос дернули, но это сейчас просто: сел в машину, приехал в участок, потом тебя повесткой вызвали в суд. А тогда дознание велось в Томской областной тюрьме, и надо было до нее доехать, как это называлось, по этапу, в мороз или в страду. Браки старообрядческие государством и официальной церковью считались блудными, это вызывало огромное количество разводов: людей разводили по разным селам, отбирали детей. Обыскивали, изымали книги, иконы – в общем, все было намного трагичнее, чем может показаться. Но не хочу сгущать краски, утверждать, что здесь прямо битва миров была. Всяко жили, уживались.

– Какую опасность государство видело в староверах? Почему их преследовали?

– Официальная церковь была идеологическим фундаментом, опорой имперского варианта государства, как, допустим, марксизм-ленинизм был опорой СССР. Процесс подчинения Русской православной церкви государству был завершен Петром Великим. Церковь была поставлена на госслужбу, соответственно, все, кто не подчинялся церкви, не подчинялись и государству.

А потом, вот смотрите, в 1888 году по данным миссионеров-братчиков, всего на миллион населения Томской губернии приходилось 80 тысяч старообрядцев, и не факт, что их не было больше. Официально они могли числиться никонианами. Огромный пласт людей, который гипотетически может выступить против самодержавного строя. Кстати, народники пытались подключить старообрядцев к освободительному движению, но попытка успехом не увенчалась. Как истинно православные, старообрядцы были людьми монархических взглядов, и то, что они считали Петра Великого антихристом, монархизма не отменяло. Принцип православия – страдание, поэтому бороться они не могли. Им был понятней уход, причем как из мирского, так и духовного мира, не случайны же эти самосожжения, так называемые гари.

– Гари были распространены и на территории Алтая?

– Да, но уже не в этот период, раньше. Самая известная – так называемая елунинская гарь, в 1723 году в ней, по архивным данным, самосожглись 1 100 человек. Явление это странное и во многом непонятное; с одной стороны, грех, с другой – возможно, это был поступок, повторяющий апологетов старообрядчества, которых сожгли на костре, попытка последовать за великомучениками. Дело в том, что конец света воспринимался староверами не как Армагеддон, а как упадок веры, а его-то они вокруг себя и видели.

– Интересно, как чувствует себя ученый, когда работает над такой темой? Мне кажется, здесь сложно оставаться беспристрастным.

– Я никому не симпатизирую, скорее сопереживаю; и не могу называть представителей миссионерства или чиновничества плохими людьми – просто у всех в этой истории были разные роли. Объективность – один из принципов исторического подхода, но беда в том, что историю подстраивали под каждую эпоху – чего стоит марксистско-ленинский подход в российской историографии.

Кстати, Ирина Куприянова в нашей Академии культуры изучает тот же аспект старообрядчества, но в советское время. И если в мой период старообрядцев уничтожали-уничтожали, но так и не уничтожили, то в 20–30-е годы ХХ века в процессе становления советской системы добили всех. И церковь, и старообрядцев. Это имперская власть сюсюкалась: миссионеров засылала. А большевики: "чик-чик, уноси готовенького".

– Как вы думаете, наше общество смогло осмыслить этот опыт и стать терпимее к неофициальным религиям?

– Цицерон говорит: история сама по себе учительница жизни. Когда свобода совести записана в Конституции и охраняется государством, количество людей, которые ненавидят и боятся не похожих на себя, минимально. Когда эта ненависть провоцируется самим государством – получается Россия эпохи ХIХ века. Это же не просто "верующие крестами подрались", не просто раскол в церкви, это был раскол всего общества, и он тянулся огромное количество лет. Последствия и причины нужно еще изучать, они намного глубже, чем кажется.

* Немецкий ученый, создатель "понимающей социологии", в которой сделан акцент на понимании целей и смысла социального действия.

 

Справка

Староверы – последователи ортодоксального православия, отвергающие церковную реформу, предпринятую в 1650–1660-х гг. патриархом Никоном и царем Алексеем Михайловичем. Целью реформы была унификация Русской церкви с Греческой и Константинопольской. В числе прочего Никон начал проводить исправление русских богослужебных книг по современным им греческим образцам, изменил некоторые обряды (двоеперстие было заменено трое­перстием, во время церковных служб "аллилуйя" стали произносить не дважды, а трижды и т. п.).

Как староверы приживались на Алтае

Наиболее старообрядческим в Томской губернии считался Бийский округ, из которого впоследствии был выделен Змеиногорский уезд. На одно селение Змеиногорского уезда приходилось 40–50 семей "раскольников", Барнаульского уезда – 20–30 семей. Коренные селения староверов– "поляков" – в Змеиногорском округе: Екатерининка, Шемонаиха, Лосиха (Верх-Уба), Секисовка, Бобровка.

Основными методами "борьбы с расколом" являлись не миссионерство, а доносы, ходатайства о возбуждении уголовных дел, требования воздействия административно-полицейскими силами. Практически все духовно-нравственные убеждения или "увещания" старообрядцев осуществлялись не по "пастырским убеждениям" конкретных церковнослужителей, а по "особым начальственным предписаниям" и судебным постановлениям.

Политика административного преследования и истребления старообрядцев на территории Томской губернии не принесла местным органам власти ожидаемого результата. С каждым годом происходило увеличение случаев "уклонения в раскол" и рост числа приверженцев "древлего благочестия". Старообрядцы нелегально строили новые молитвенные дома, самовольно открывали "запечатанные" часовни.