68-летняя Агафья Лыкова, в одиночестве проживающая в Хакаской тайге в урочище реки Еринат, прислала в газету «Красноярский рабочий» четырехстраничное письмо с просьбой в поиске помощника по хозяйству. Помощника Лыкова ждет к марту и надеется, что такой человек все-таки cыщется, ведь «есть добры то люди, миръ не без добрыхъ людей».

Прочитал книжку Пескова "Таежный тупик" - сборник статей из "Комсомольской правды" про Агафью Лыкову и ее семью, причем как сами тексты 1980-х, так и разные постскриптумы к ним позднейшего периода.

 

И вот что там важно.

До тех пор, пока ты читаешь очерки 1982, 1983 и т.п. года - то, что описывает Песков, кажется милым чудачеством, несмотря на всю формальную радикальность происходящего.

Да, старообрядцы-беспоповцы, тайга, лекарств не признают, братья и сестра Агафьи неожиданно умерли, вокруг дикие звери, то и дело нужно что-то срочно везти на вертолете, но - все это в любом случае воспринимается как завитушка на фоне огромной, сложной и - к 1980-м - уже вполне дружелюбной советской цивилизации, существование которой в тексте Пескова несомненно предполагает, что Лыковы, конечно, немного сбрендили на почве своего "темного фанатизма", но ничего, это не так уж страшно, прогресс проникает повсюду, и даже если мы их оттуда не вытащим, то поможем, постепенно приучим к современной жизни, и всяким там экзотическим предрассудкам тихонечко придет кирдык...

А на самом деле кирдык приходит вовсе не предрассудкам "темных фанатиков".

Кирдык в это время приходит самой советской цивилизации.

И, вместо "отсталого" образа жизни и мысли Лыковых, погибает тот "современный" СССР, который их открыл, и, главное, описал на своем советском языке, с его неизбежностью просвещения.

Но просвещение отменили. Все запуталось. Логика потерялась.

И в результате, когда ты читаешь уже очерки из 1990-х, из 2000-х, то вот именно тут - несмотря на всех этих Тулеевых, на все эти ордена, посылки, туристов, - несмотря на все это только теперь тебе становится по-настоящему страшно.

И только на этом месте ты начинаешь по поводу Лыковой всерьез переживать.

Потому что нету больше такой очевидности, что она - это "трогательный пережиток", "а у нас современная жизнь".

Сейчас уже непонятно, кто тут чей пережиток.

Может быть, в 21-м веке как раз какие-нибудь староверы будут спасать одичавших и заросших бывших советских людей и их потомков, которым "инноваторы" окончательно выключат свет, газ, медицину и образование, - и будут учить их читать, писать, выживать, а заодно и двоеперстно креститься.

В 1982-м, когда Песков увидел Лыкову, было понятно: у нее карикатурное, сказочное одиночество, а у него - целый серьезный мир и "Комсомольская правда".

В 2014-м, когда я все это прочитал, а в "Комсомольской правде" Скойбеда пишет то, что она там пишет, - серьезного мира нет, он сам стал сказочным и карикатурным.

И старообрядческое одиночество в тайге перестало быть экзотикой, а стало обыденностью, стало возможной правдой - одной из тех многих, какие вокруг бывают, да и только.

В 1982 году оно кажется каким-то не одиноким, то одиночество. Кажется, что все "понарошку". Кажется, что "приедут, научат, спасут".

А теперь, даже если в тайге толпа народу, даже если и правда приедут, и правда спасут, - все равно одиночество теперь настоящее.

Насовсем, навсегда.

 

Дмитрий Ольшанский, публицист