Вилково - город на трех водах и семи ветрах. Воды - Старостамбульское, Белгородское и Очаковское гирла. Ветра – Караель, Абазия, Лодос, Бурьяс, Полудена, Полночь и главный - Фортуна, он морской, приносит рыбу, а значит - жизнь. Вилково три века назад основали старообрядцы, бежавшие от Никоновской церковной реформы, и до сих пор оно остается тихим и потаенным, спрятанным в дунайских плавнях - камышовых зарослях. По местной легенде, вилковчане умеют ходить по морю аки по суху.

Еще воды – Прорва, Восточное, Гнеушев, Новостамбульское, Быстрое и еще десяток. «Фортуна» - более понятная в Вилково «фуртуна» - вообще непогода с сильным ветром любого направления.  Ну а когда вилковчанин выпьет, он не только по воде, он по воздуху может летать.   

Местное счастье

В Вилкове живут хорошо, есть даже подозрение, что счастливо. Не в последнюю очередь потому, что сюда не может добраться начальство. Чтобы попасть в Вилково из украинской столицы, нужно проехать 480 километров до Одессы, еще 250 шатким автобусом по Одесской области, дальше - на лодке, если местные почуют в тебе своего и согласятся подвезти.

Добраться в Вилково можно и автотранспортом по дороге - ничуть не хуже и не лучше, чем на большей территории Украины. Начальство в лице президента и депутатов бывают в Вилково (в связи с о. Змеиный и каналом Быстрое) с завидным постоянством по нескольку раз в год, а иногда и в месяц.

Старообрядцы-вилковчане наивны, как дети, и здоровы, как аборигены до появления Миклухо-Маклая. Их не коснулись болезни цивилизации. Русые бороды, ярко-голубые глаза - русская кровь не растворилась, несмотря на нашествия турок и румын: в городе от веку женятся только на своих.

Турок в Вилково никогда не было , а болезни цивилизации коснулись и нас. Болеют люди, как и везде, а вот русобородого мужчину увидеть очень тяжел - тоже веяния современности. Женятся по-разному, даже и сожительствуют без регистрации и венчания.

Прошлое здесь воспринимают как сущее. Носят русские рубахи навыпуск, под поясок. В местных церквах до сих пор пишут в метрических и расходных книгах, начатых 250лет назад. На колокольне главного храма звонит колокол с надписью: "Посаду Вилково в знак присоединения к обширной богохранимой русской державе".

И рубахи на выпуск одевают только в церковь,  да и то старики.

Вилково - город-миф, появившийся в XVII веке. Город звался странническим - блуждал с острова на остров. Жители, ныне благообразные и добросердечные, были филипповцами. Именно они во времена Никоновской реформы шли на самосожжение, считались самыми фанатичными и нетерпимыми. Теперь говорят, что фанатизм помог им спастись в дунайских плавнях, где обычному человеку выжить было невозможно. За века имя "филиппоны" преобразовалось в "липоване". Так родилась вилковская легенда о том, что основатели города произошли от племен, некогда скрывавшихся в липовых лесах. К филиппонам присоединились донские казаки-старообрядцы Игната Некрасова. Позже в эти же плавни, слывшие безлюдными, бежали запорожцы из разгромленной Сечи.

Никуда город не блуждал , а был на о. Анкудиново (сейчас там почти никто не живет, остались только огороды), о. Белгородский, больше известном как Калимбейка (говорят, что там стояли войска хана Калимбея. На самом деле там был фонарщиком мужик Калимбей), и, так сказать, материковой части. Филлиповцами никогда не были, и самосожжение , как и самоубийство, считается здесь большим грехом. До недавнего времени всех самоубийц хоронили на кладбище отдельно. Выжили же в этих суровых условиях не благодаря фанатизму, а благодаря великой вере в Бога. Насчет «липован» можно добавить, что иконы писались на липе и т.д. Точности нет до сих пор. Ну и конечно,  нужно вспомнить о казаках-некрасовцах, которые защитили эти места от посягательства запорожских, хотевших их выгнать с этих мест.

Вилковчане участвовали в турецкой кампании. Их заслуги высоко оценил в своем рапорте Кутузов: "В 1807 году жители селения Вилково оказали свое усердие, проводя в килийское гирло суда флотилии нашей, перевозя по реке Дунаю на своих лодках и собственным иждивением провиант и прочие казенные потребности к флотилии и сухопутным войскам без всякой от казны зарплаты, оставя даже промыслы, к пропитанию их служащие. Таковые их подвиги не могли остаться без уважения, и командующий войсками нашими в вознаграждение предоставил им пользоваться рыбною ловлей и винною продажею".

Не знаю, как Кутузов, а царь за это даровал поселению звание города, коим Вилково считается до сих пор, и действительно свободные промыслы.

С тех пор вилковчане ими и живут. Правда, продажа превратилась в натуробмен (как теперь принято говорить, бартер). Но от размеров улова по-прежнему зависит вся городская жизнь. Селедка - главный и основной вилковский продукт. Ее едят жареной, вареной и во всех прочих видах каждый день. Говорят, от нее и вилковское долголетие - столетние люди здесь полная норма. Кто сколько поймал да как использовал - вот и все темы для разговора, кроме церковно-возвышенных. А вилковский виноград, "новак", из которого делают вино, совершенно уникальный - нигде нет такого сорта, чтобы рос на иле и воде.

Селедки с каждым годом все меньше и меньше, а ловят ее только 2-3 месяца в году. Продают за границу камыш, выращивают на продажу айву, яблоки, груши, персики, абрикосы и самую вкусную, пожалуй, во всей Европе клубнику - и с этого живут. И долгожителей сейчас очень мало( хотя раньше было много).

Наловчившись перевозить на своих лодках "армию и пушки" и прочие рупногабаритные тяжести, они, хозяйственные, завели коров и возят их пастись на заповедную сушу, а ночевать возвращают на острова. На лодчонках, в которые и человеку-то сесть страшно и где гребец, как гондольер, по-венециански стоит, отталкиваясь четырехметровым веслом, гордо едут буренки, задевая рогами камыш. В Вилкове их дразнят "морскими коровками". Огромное, свидетельствую, стадо получилось.

Коров вывозят на дикие острова, где они иногда почти без присмотра пасутся по многу месяцев. Ну а лодочки бывают разные:  для хозяйства - малые, а для рыбалки - большие (на которых выходят даже в море).

Площадь Вилкова - около 460 гектаров. Дунай, на котором вырос город, разбит на сеть узких каналов между "жилыми точками". Каналы зовут ериками (помогли турки с их "арыком"). Вдоль них - деревянные трапы. Это улицы, на местном наречии - кладки. Стоят высоко над водой - весеннее половодье заливает острова. Как говорит мэр Вилкова Иван Тимошенко, если везде пьяные качаются с боку на бок, у нас - вперед-назад, чтоб с кладки не рухнуть. Если кто в ерике лежит, значит, не местный.

Падают в ерики (по-арабски - арыки) все:  и трезвые, и пьяные, и наши (может немного реже) и не наши.

Насчет чистоты – все зависит от человека. В некоторых домах убирают по несколько раз в день. На фото -  обычный дом в Вилково.

Одному мэру, похоже, известно, что в Вилкове уже 10 лет как украинская власть. Жители островов, приближенных к центральному, подозревают, что над ними - власть советская (почему иначе в центре Ильич стоит и тычет пальцем в море?). Точка зрения распространенная. Вилковчанка Мотря с дальнего острова торгует вином только за рубли. Советские. Насобирала 800 тысяч - четыре мешка. Капитал, говорит. Не стала разочаровывать - при такой жизни она никогда не узнает, что ее банк рухнул. Прочие горожане считают, что они до сих пор - под румынами. "Вилковско-румынские контакты" описал мне столетний Еремей Кирсанов: "В войну 1918-го румыны заходили - отправили рыбалить красную рыбу и белугу. Потом пришли русские - загнали в колхоз. В Отечественную войну опять румыны зашли - снова послали рыбалить. В 44-м снова пришли советы, в колхоз уже не гнали, но и рыбы хорошей больше не было".

Румыния - вот она, рукой подать, только переплыви Старостамбульское гирло. Но,как говорят пограничники, ни один контрабандист даже не пытается - кругом камышовые плавни, гиблое дело. И все же Румыния им ближе, чем столичный Киев. Здешнюю мэрию называют примарией, Ивана Тимошенко - главным примарем.

Ильичи сечас стоят почти везде, и наш тычет пальце не в море, а в бывший пивбар (море в другую сторону). Мотри, которые лет 20 назад торговали за рубли, сейчас уже хорошо торгуют и на доллары, и на евро. Еремей Кирсанов умер немногим после 80 (царство небесное), а братья его жили до ста. Рыба была. Отбили желание работать. В Румынию не шли, потому что единственная страна, которая содержала такую же защиту границы как и СССР, была Румыния.

Тимошенко пришел в мэры из милиции, сам он приезжий и долго жил, как на вокзале в ожидании пересадки: в Вилкове не понимают, как можно служить в карательных частях. Тимошенко сделал для города главное - отловил единственного местного наркомана, растившего и пользовавшего маковую соломку. Так с наркомафией в Вилкове было покончено.

Выловил одного наркомана, зато рассадил десятки. Когда он был главным милиционером,  в Вилково, доселе изредка пившем водку (т.к. есть свое вино), появилась конопля, таблетки и даже героин. Половина населения знают, кто и чем торгует, а вот милиция - нет. При нем началась серия  краж икон в домах(он проходил по одному из дел, которое быстро рассыпали)

Еще одна обязанность - землю вдоль Дуная продавать (на фото - один из домов иногородних чиновников). Лодка и катер - две большие разницы (у него была не лодка). В Вилково уже много дорог, а молодожены и их гости всегда ходили по кладкам, в этом вся изюминка.

Дамы у нас,  как и везде. А вот женщины пришли, как и положено, со своими мужьями и детьми. Ну а с чувством юмора у местных было всегда в порядке.

Я люблю тебя, лодочник

Так, как разговаривают в Вилкове, не говорят нигде. Так говорили на Руси три столетия назад. Дети у них "отроки". А нехорошие люди - "каяфы" (от Каифы, к которому привели арестованного Христа). Кривляки -"ламотики". Их одежда - кафтаны, душегрейки, поддевки, сарафанцы, опорки и постолы. Коррективы внесла только морская жизнь. О болтливых замечают, что они тюльку травят, о сумасшедших - корабли сгорели. Таких "погорельцев" в городе, где веками женятся только на "своих",на удивление мало.

Не кривляки, а забияки. Кафтаны и т.д. легче найти где-то в музее, чем у нас.

Настоящие корабли горели в Вилкове лишь единожды - то ли кто по злобе поджег, то ли по случайности. С послепожарного времени главным в городе стал лодочник Иван, человек молодой, но сурьезный.

Этого пожара не помнят и старожилы, а вот лодочников, действительно, единицы.

Иван живет по венецианскому адресу - Большой канал, собственный дом. Пришла я к нему, мягко говоря, не вовремя - Иван был изрядно отдохнувши после работы, своей нетрезвости стеснялся, на звуковые сигналы не реагировал.

- Говоришь, лодчонку пришла строить? Прибудь лучше завтра, поговорим.

- Так мне надо быстро.

- Быстро у нас не бывает, живот не тот.

Иван - вилковчанин в седьмом колене. Лучший мастер в Вилкове. Дело даже не в том, что в его лодках не только на Дунай, но и в море выйти не страшно. Лодки у него- фортунные, всегда с уловом, не только с селедкой, но, глядишь, и с осетром. Иван ходит - рубаха навыпуск, морда красная, если что не по нему, может и веслом пришибить. Знатный жених, никак выгодную партию не найдет. Богат, по вилковским меркам, сказочно. За каждую лодку берет рыбы на 500 долларов. В общем, я бы не расплатилась.

В затерянном Вилкове богатство меряют дунайкой, хотя любой заезжий назвал бы липован миллионерами: в каждом доме - дониконовские иконы, цена которым - чистое золото.

Настоятель местной Рождественской церкви отец Сергий рассказывает, что его храм, дорога к которому всегда открыта, до сих пор ни разу не пытались обокрасть. Хотя в ближайшем к цивилизации селении Приморском русскую церковь обносили трижды - "был специальный заказ у националистов из УНСО".

- Мы держимся за старинную Русь изначальную. Кто пришел в нашу веру, тот в ней и остается, выйти из нее - предательство. У нас, старообрядцев, нет раскола, как у никониан. (На Украине действуют три православные церкви, храмы делят, Киево-Печерскую лавру пытались штурмовать. - Я .С.) Мы цельные, мы не колемся. И люди здесь другие - привыкли всем верить, сохранили на "прижимистой" Украине старинное русское радушие.

Прижимистых хватает везде.

Батюшка чуть ли не каждый день проводит по две четырехчасовые службы. Жалуется, что он и возраст свой (31 год) никому назвать не может, и на дискотеку не ходок.

Хорошее зрелище было бы - батюшка на дискотеке

Здесь так часто говорят, что они не под государством, а под Богом ходят, что начинаешь верить. Вилковчан не тянет за городскую черту: "за морем земли нет". Но есть и совершавшие "бегство из Эдема".

Виловских липован сейчас - по всему миру...

105-летний Иосиф Яков (его, как и всех в Вилкове, назвали по святцам) вышел однажды из городка не вовремя - попал в армию, на войну. Свои 14 орденов и медаль "За боевые заслуги" он даже 9 Мая не надевает: во-первых, на рубахе плохо держатся, во-вторых, все награды в Вилкове теряют значение. Якову приходилось даже сбривать бороду, без которой липованин не липованин. После Отечественной стал капитаном сейнера, ходил по морю, рыбу ловил, да так успешно, что "секретарь горкома лично разрешил дома в дальнем закутке икону держать. У нас тогда часто обыски были, все церковное изъять пытались. Да кто изымал, быстро в недра ушел". Эта дедова присказка породила главную вилковскую легенду - о возмездии.

Иосиф Яковлев, действительно, старожил. Истинные христиане всегда держали иконы и молились, несмотря ни на какую власть.

Новые мифы

Мифы стали плодиться в городе, когда добравшаяся до Вилкова советская власть смела старообрядческое кладбище и выстроила на его месте веселенький детсад. Через полгода остров ушел под воду. До сих пор среди камышей торчат остатки детских "лазанок" и "горок" - эту землю спасти не удалось, как ни намывали на нее ил.

Детский садик (строили в начале 80-х) как стоял, так и стоит, только не действующий и заброшенный т.к. предприятие, которое его содержало, ныне не существует. Никто землю не намывал и ни пытался. Был интересный случай. Хотели этот садик отдать под жилье нескольким семьям, чтобы они восстановили, отремонтировали и жили. Среди них был один милиционер. Воры прятали в его будущей квартире (т.к. все было заброшено) украденные иконы, там их и нашли. Долго пришлось хорошему человеку отмываться. Так там никто и не живет.

История повторилась спустя год, когда одну из трех вилковских церквей взорвали и устроили рыбный склад и сквер для культурного и массового отдыха липован. Рыба в складе портилась, деревья и травы в саду сохли, горели. Так продолжалось до 1993 года, пока не начали "всем миром" отстраивать церковь.

Церковь закрыли(в 60-х), некоторое время был мучной склад, после нехорошие люди сожгли, но осталась колокольня, к которой пристроили шахматно-шашечный клуб. Сейчас храм восстановлен.

Про Ахилла не слышал, может быть во что-то ступил (судя по грязи) и получилась Килия.

Легенды рассказывают пограничники: мол, в Вилкове живет чуть ли не 400 ворожеек. Да такие они действенные, что из-за них вымирали целые семьи. До сих пор как поспорят Иван Иваныч с Иваном Никифорычем, так и бегут к "знахаркам" - чтоб порчу на врага навели.

В среде истинных староверов всегда однозначно относились к колдуньям - это от дьявола. В Вилково живут не только староверы.

Легенды рассказывают рыбаки - как при царе ловили белуг с трех коров величиной,а при румынах не удавалось и ведро дунайки поднять.

При румынах, как и при советах, был строжайший контроль за выловом рыбы, которую нужно было обязательно сдавать.

В дождь и зимой асфальт для «дорогих» гостей укладывали всегда и везде.

Но самый знатный миф старообрядцам привезла простая семья. Они, называвшие немцами всех чужих, вдруг увидели, что немцы существуют в природе: к ним в город перебрался жить иноземец, да еще и женился на вилковчанке.

Вилково - это также бывший порт Усть-Дунайск. Много вилковчан связали свою жизнь с морем. Есть и капитаны, и механики, и матросы, и рыбаки, и другие морские специальности. Посему, кто такие немцы и др. иностранцы (летом их бывает в качестве туристов очень много), люди знают.

Свой чужой

Остров стал для них кольцом - ни начала, ни конца. Попали в него как в трясину - затянуло. Ян Беккер, вице-мэр голландского города Хитгорн, бросил родную землю и переселился в дом к Анне Галицкой, руководительнице местного вилковского экоцентра. Собственно, Анна сама придумала свой центр и сама списалась с мэрией голландского города, по примеру Вилкова живущего на воде. Это в Вилкове строят хаты из ила и камыша, белят их и называют "мазурками". В Голландии домины были каменные, богатые, а каналы - чистые. Анин интерес к такому техническому прогрессу приехал удовлетворить вице-мэр, потом зазвал ее вместе делегацией вилковчан к себе, а затем прибыл в Вилково и остался. Теперь Ян осваивает местный быт. Настольной семейной книжкой стал русско-голландский словарь. Его изучает Анна, решила, что Яну не понять наших падежов. Тем более - старорусской речи.

«Анна сама придумала свой центр» - что здесь еще скажешь... Не «мазурками», а мазанками.

Анна рассказывает, что ушла из дому в никуда - к Яну. Жилье на окраине Вилкова предложил ей друг моряк. Туда же переехал Анин экоцентр. Она, врач-бактериолог, учившаяся Питере и узнавшая комфорт и театры, поселилась в Вилкове как в самом холерном регионе: "Тут нет нормальной воды, народ берет ее, неочищенную, из каналов - ериков, крестится и пьет. Я трижды гасила вспышки холеры. Во время последней, в 91-м, в таком маленьком городе заболели 100 человек. У меня нет ни дня, ни ночи. Только кто-то отравится, меня поднимают - не холера ли.

Больше 70% имеют дома водопроводы, а крестятся, даже когда пьют минеральную воду или вино. По поводу холеры Вилково закрывали один раз - в 70-х. И если бы заболел хотя бы один, то все Вилково, с инфекционной больницей на 15 койко-мест, знало ба через 10 минут. Я, наверное, это шоу пропустил.

Ян здесь прижился, ему со мной хорошо, - рассказывает вполне европеизированная Анна, освоившая ради мужа-спортсмена езду на велосипеде. - В городе нашу пару вроде приняли, но Ян же как ребенок - подходит к вилковчанам, улыбается, заговаривает. Они его за тихопомешанного принимают". А еще они добросовестно не могут понять, как ради скелетоподобного иноземца вилковчанка могла уйти от своего, родного, дородного мужа.

Развод в семье староверов никогда не поддерживался, потому понять и не могут.

В доме Анна - мать-кормилица. Но вилковское селедочное изобилие Яну не дается. "В нормальных условиях он бы прожил еще лет 30, а в таких - хорошо, если 15. Я медик и понимаю это. Но он не хочет уезжать. Да и некуда - в Голландии все его имущество получила жена. Думали - к моей маме в Россию, но туда его Украина не выпустит. Он же здесь на визе. Европа такая маленькая, ее так легко пересечь, а у нас страна сложная. Виза заканчивается через пару недель, - Анна говорит это и роняет на пол чашку. - Яна скорее всего отправят домой. Нас разрывают два государства".

Селедочка в Вилково уже редкость и стоит порой очень дорого для простого человека.

- Так в Вилкове же власть своя, никакая центральная не доберется.

- Но голландцу это не объяснишь, он привык выполнять законы.

Закон везде закон!

А пока Яна пристроили на работу - советником мэра по туризму. Мол, привезет голландец своих земляков и будет показывать им плавни. Внутрь города иноземцев не пустят: Вилково - территория закрытая, тишина камышовая, нулевой километр, своя точка отсчета.

Ох, как бы хотелось, чтобы так и было. Чтобы все осталось, как в детстве. Но все меняется в худшую сторону.

http://www.izvestia.ru/community/article22682