С момента раскола в XVII веке – со времен церковной реформы патриарха Никона, направленной на исправление богослужебных книг, – эти люди стараются придерживаться особого стиля одежды. Они обязательно соблюдают все посты, носят рубахи и сарафаны, мужчины не бреют бороды, а одним из главных жизненных убеждений для них является сохранение исторической памяти. Корреспондент «НВ» познакомилась с представителями самого многочисленного из петербургских староверческих согласий – Невской поморской общиной в Рыбацком. И выяснила, что они и по сей день не утратили присущей этой вере особенности – жить аскетично. Правда, в современных условиях для соблюдения строгой аскезы старообрядцам приходится сталкиваться с проблемой защиты собственных принципов.
Как ни старайся, в современных городских условиях отличить старовера от обычного жителя Петербурга практически невозможно (если только не ориентироваться на ношение бороды, и то велик риск ошибиться). В присущие лишь им одежды они облачаются, находясь в церкви или в общине, поэтому для того, чтобы пообщаться с ними лично, стоит направиться именно туда. В общине можно почувствовать исконно старообрядческий уклад, который эти люди изо всех сил стремятся сохранить. Всего в Петербурге и Ленинградской области поморцев, т. е. тех, кто относит себя к этому староверческому согласию, около 10 тысяч человек, разбросанных по различным районам.
На входе в общину любого посетителя строго спрашивают: «Вы к кому?» Зайдя в здание, замечаешь сдержанность во всем. И в какой-то момент даже испытываешь некоторую неловкость. На лавках и табуретах постелены тканые накидки, как раньше было распространено в деревнях. Особого убранства немного, быт старообрядцев крайне прост. Прихожане одеты строго в соответствии со старообрядческими правилами: мужчины в рубахах с поясами, женщины в платках и сарафанах. В какой-то момент вдруг понимаешь, что время здесь словно остановилось, а за окном словно не XXI век, а, допустим, XIX.
В воскресный день в общине собирается большое количество прихожан. Многие из них целенаправленно идут в церковную лавку посмотреть новинки старообрядческой литературы. Находясь среди богослужебных старообрядческих книг и литых икон, чувствуешь себя так, словно попал на выставку в Музей истории религии. Конечно, такие «музейные» ощущения возникают только у «чужаков» – людей, далеких от староверия, сами старообрядцы чувствуют себя в такой обстановке вполне комфортно. Первым моим знакомцем оказывается Кирилл Кожурин, член Российского совета Древлеправославной поморской церкви, преподаватель воскресной школы и потомственный старовер. Демонстрируя новые репринтные издания старинных богослужебных книг, он неспешно рассказывает об их специфике.
Например, о том, что службы у старообрядцев проводятся по старинным книгам, которые они в первую очередь стремились сохранить как символ веры. Многие общины имели библиотеки с сотнями книг, а сегодня староверам удается перепечатывать эти древние издания на старославянском языке. Литые иконы – вообще особый разговор. Сегодня мастеров по их изготовлению остались буквально единицы по всей России – часть икон отливается в Новгороде, часть привозится с Урала. Каждая икона создается в строгом соответствии с вековыми традициями, ведь для старообрядца важным моментом является то, из какого материала выполнена икона.
– Мы признаем только литье и дерево. А икона, выполненная на бумаге или на картоне, считается уже не каноничной. Правда, еще признаются вышитые иконы, эта традиция до сих пор сохранилась в Эстонии, – рассказывает Кожурин.
По его словам, иконописцев в России осталось настолько мало, что староверы воспринимают это как тревожный сигнал – если не предпринять никаких мер, то навыки староверческой иконописи могут быть забыты. Не меньшая опасность, стоящая перед ними, – возможная утрата традиции знаменного пения, которое характерно только для старообрядцев.
– Приходят к нам в общину девушки, учившиеся в Консерватории, с целью освоить знаменное пение. Но ничего не получается – прежде всего потому, что это – живая традиция. И осваивать ее нужно не по книгам, а только лично, перенимая опыт у наших мастериц, – с грустью говорит Кирилл.
Староверческий бренд на аукционах…
На некоторое время наш разговор прерывается – в церковную лавку, где мы беседуем, заходит прихожанка, долго разговаривает с Кириллом Кожуриным по поводу литых икон. Затем приобретает пару образов, и наша беседа продолжается лишь после ее ухода – такова традиция. Возвращаясь к разговору об иконах, Кожурин с грустью говорит о том, что старообрядческие образы стали дорогостоящим брендом на аукционах. Из-за этого в последние годы многие церкви староверов подверглись ограблению (последний случай массового выноса икон из старообрядческого храма произошел в этом году в Нижнем Новгороде). Через некоторое время после таких ограблений старинные, бесценные для староверов иконы всплывают где-нибудь на торгах в богатых странах Европы – прежде всего в Германии и Англии. Европейцы очень ценят их как редкие произведения искусства, и в интернете даже есть специальные каталоги старообрядческой иконописи и старинной утвари.
Борода как проблема офисного этикета
Информацией о старообрядчестве буквально пестрит Всемирная паутина, и сами староверы принимают в этом активное участие. Они заводят в сети бесчисленное множество сайтов с информацией о жизни своей общины, приглашениями на встречи единоверцев или рассказами о жизни староверов в США или Уругвае. Ведь представителей этой веры, как выясняется, в мире десятки, если не сотни тысяч. На многих сайтах можно встретить и такие высказывания: «…этим людям приходилось скрывать свою религию, переселяться в отдаленные места страны, а порой и бежать заграницу, взяв с собой только книги и иконы, стараясь не общаться практически ни с кем».
Но такой хрестоматийный образ старообрядца уже давно в прошлом. Сегодня в отношении староверов ни одно государство не проводит жесткой политики. Перестали воспринимать их и как «дремучих людей, живущих в тайге и практикующих самосожжение за веру». Современные старообрядцы строят и восстанавливают свои храмы, устраивают молодежные летние лагеря, воскресные школы и активно сотрудничают с музейным сообществом в части создания исторических выставок.
При всем консерватизме этой религии старообрядцам все же приходится принимать вызовы современности. Слишком многое в их жизненном укладе не вписывается в нынешние законы: не пить чай и кофе, не говоря уже о горячительных напитках, не стричь бороды, соблюдать строгие посты, не проводить праздно время. Все эти запреты распространяются на каждого старовера. И если старшему поколению староверов многие из этих непререкаемых условий кажутся вполне выполнимыми, то молодым приходится идти на некоторые уступки. О том, как удается совмещать старообрядческие принципы и требования современности, «НВ» рассказал духовный наставник Невской поморской общины отец Владимир Шамарин, которому не раз приходилось на исповеди слышать о проблемах молодого поколения:
– Ситуации порой создаются действительно сложные. Не так давно мы обсуждали с одним американским старообрядцем вопрос: можно ли мужчине с бородой работать в офисе? Оказалось, что для Соединенных Штатов это – нонсенс. И многие американские работодатели увольняют молодых людей староверческого происхождения именно по этой причине. То есть старообрядческие убеждения становятся проблемой офисного этикета.
По словам отца Владимира, схожая тенденция наблюдается и в России, где негласный запрет на ношение бороды усугубляется такими традициями, как проведение корпоративных мероприятий. Ведь офисный регламент зачастую требует от сотрудника обязательного присутствия на совместных встречах в неформальной обстановке. А как это сочетать со строгими соблюдениями постов? Ведь в Древлеправославной церкви больше половины дней в году – постные. Дилемма серьезная. Поэтому старшее поколение староверов советует молодым «страдальцам за веру» идти на компромиссы – по возможности, не отступая от своих убеждений и традиций, все же не терять работу. Еще один, не менее важный для староверов аспект – гражданские браки среди молодых. Позиция старообрядцев в этом отношении очень строгая – они выступают лишь за полноценные семьи. Ко всему прочему среди них приветствуются браки исключительно между старообрядцами. Однако наш век предлагает этим людям все больше испытаний, и, для того чтобы не отрываться от общества, наиболее «продвинутым» старообрядцам вскоре придется идти на все большее количество компромиссов.
Исконные традиции староверов
Двуперстие, написание имени Иисус – как Исус, почитание только восьмиконечного креста. Рубаха, платок, сарафан и непременный атрибут в одежде – пояс, который повязывается в первый раз во время обряда крещения. Четыре главных поста. А также среда и пятница. Запрещается есть зайцев, кроликов и устриц. Что касается курения, то среди староверов это однозначно осуждается. Если человек не бросает курить, то его не допускают до совместной молитвы. На службе женщины всегда должны находиться в платке, причем заколотым по-старообрядчески под булавку. На Урале в особо строгих общинах надо целых три платка одевать, чтобы волос не было видно полностью.
Кирилл Орлов, исследователь старообрядчества, сотрудник Государственного Эрмитажа:
В Петербурге старообрядцы жили с момента основания города. Однако долгое время они не имели возможности открыто проводить богослужения. Только в 1905 г. после объявления императором Николаем II свободы вероисповедания старообрядцы были полностью уравнены в правах с православными. Период с 1905 по 1917 г. считается золотым веком старообрядчества – в это время возводились храмы, открывались образовательные и благотворительные учреждения. Сегодня в Петербурге проживают староверы поморского, белокриницкого и новозыбковского согласий, а также единоверцы – старообрядцы, находящиеся в подчинении архиереев Русской православной церкви. По приблизительной оценке, общая численность старообрядцев в нашем городе составляет около двенадцати тысяч человек. В последние годы общинам было возвращено несколько храмов, в которых в настоящее время ведутся реставрационные работы. Представители всех согласий участвуют в различных мероприятиях, имеющих целью познакомить общество с богатой и самобытной культурой Древлеправославия.
Юлия Папенина
Невское время, 2008, 11 сентября |