Наш сайт получил письмо от главного редактора исторического журнала "Наша Родина - Иваново-Вознесенск" (г.Иваново) Михаила Владимировича Смирнова. В нем он рассказал удивительную историю старинной иконы "Неопалимая Купина" конца XVI - начала XVII вв. (север Вологодской области). Предлагаем этот рассказ вниманию наших читателей.

 

 

 

 

Икона-складень «Неопалимая Купина» до 1984 года хранилась у Секлетии Ивановны Тихоновой (1885 (?) – после 1984 года), уроженки и жительницы деревни Алатырь (или Алотырь, Алтырь – на карте Вологодской области это населенный пункт обозначен не был), располагавшейся на самом севере Вожегодского района Вологодской области, в тайге.

 

В 1983 году, когда мы с товарищем (А.В.Василевским (1961 – 1986)) впервые побывали в этих местах и познакомились с Секлетией Ивановной, деревня представляла собой десяток домов, из которых только три были жилыми, причем в каждом обитало по одному старику. Таким образом, все население этого Богом и людьми забытого «медвежьего» уголка, жившее исключительно натуральным хозяйством, никогда не знавшее ни электричества, ни радио, составляло три человека, младшему из которых перевалило далеко за 80. Все они носили фамилию Тихоновы, были родственниками и имели местные прозвища. Секлетию Ивановну называли «бабка-финка». Она действительно имела «финские» черты лица и разговаривала (как впрочем, и другие обитатели деревни) на неком русско-финском диалекте с обязательным прибавлением к ключевым словам и междометиям связующего окончания «ма» (эх-ма, ох-ма, у-ма, пшла-ма па грибам-ма, бадья-ма, касарь-ма и т.д.).

 

«Бабка-финка» была совершенно неграмотна, однако – в твердой памяти и здравом уме, знала великое множество молитв (в том числе и апокрифических), сказок, сказаний, былин и «воев». Так, мной записаны от нее уникальный вариант предания «Гохма-Магохма» (о знаменитых «гиперборейских» Гоге и Магоге), сказка о «Слотой (золотой) бабе – курья нога» и «воя о Дане», неизвестная ранее в фольклористике песня «Лукомша» и т.д. Секлетия Ивановна прекрасно разбиралась в целебных травах и умела «править хребту и тылу».

 

Она придерживалась старой веры, хотя не имела ни малейшего представления о расколе, не знала самих слов «раскольники», «старообрядцы», ничего не слышала ни о Никоне, ни об Аввакуме. Крестилась двумя перстами, но молилась не перед иконами, которых у нее в божнице была добрая дюжина, а перед массивным деревянным крестом-мощевиком, обернутым в беличьи шкурки. Икону-складень «Неопалимая Купина» она почитала как святыню, хотя хранила ее не в «божнице на горни», а в укромном месте, запеленанную в многочисленные тряпицы.

 

 

 

 

О появлении у нее иконы «бабка-финка» рассказывала следующее. В 1921 или 1922 году (с абсолютной точностью год установить не удалось, датировать пришлось косвенным образом, поскольку С.И.Тихонова не имела представления ни о новом, ни старом летоисчислении, не знала месяцев, дней недели и года, а определяла время довольно странным «лунным» способом, суть которого мы, при всем старании, так и не поняли – «от серпа до блина» и «от блина до полублинья») ночью к ней пришел «больший мних» (очевидно, настоятель) Неопалимовского скита («пустынки»), расположенного недалеко от деревни, отец Герман (или Герма, как называла его «бабка-финка») – еле живой, в обгорелой одежде и сам обгорелый. В руках он держал складень – главную святыню скита и все, что от него осталось. Суммируя дальнейшие несколько противоречащие друг другу рассказы Секлетии Ивановны и других обитателей деревни, которые тоже были тому свидетели – Марии и Тихона Николаевичей Тихоновых), можно реконструировать картину трагедии.

 

Накануне вечером в скит пришли вооруженные люди и открыли стрельбу по монахам. Убив всех, кроме отца Германа, они надругались над главной святыней монастыря – иконой «Неопалимая Купина», паля ее огнем и прижигая лики цигарками. Затем они бросили избитого отца Германа в келью, подперли дверь снаружи и подожгли скит. Надо думать, это был отряд красноармейцев или ЧК. Каким-то образом настоятелю удалось выбраться из огня, спасти, святыню и добраться до деревни. Секлетия Ивановна выхаживала раненного и больного старика, однако через некоторое время (очевидно, через полгода - «зимо-коло») он умер и был похоронен в саду под вишнями, а икона осталась у «бабки-финки». Незадолго до смерти отец Герман сказал, что на обороте складня тайными знаками записана «вся правда мира» и тот, кто сможет прочитать эту надпись будет обладать «силой сил». Действительно, на корпусе складня вверху существует запись непонятными знаками. 

 

 

 

 

В 1983 году мы обследовали место, где находился Неопалимовский скит, и обнаружили остатки догнивающих обгорелых срубов и несколько ям. Там же нами были найдены две стрелянные сильно окислившиеся гильзы, нательный медный крестик и перстень с непонятной символикой. Недалеко от урочища, в лесу, еще существовали следы монастырского кладбища с превратившимися в труху крестами-«домиками».

 

 

 

 

В 1984 году Александр Василевский побывал в Алатыри уже один и привез мне оттуда икону «бабки-финки» в подарок и на «помин души».

 

Михаил Владимирович Смирнов,

главный редактор исторического журнала "Наша Родина - Иваново-Вознесенск"(город Иваново)