Побывать в Рижской Гребенщиковской старообрядческой общине мне хотелось давно. И вот, мечта, кажется, сбывается - мы подъезжаем к огромному храмовому комплексу и останавливаемся недалеко от центрального входа на церковный двор.

 

 

 

 

В таком месте нельзя не испытывать благоговения. РГСО - не только самая большая в мире поморская община. В течении нескольких веков она была общепризнанным духовным центром поморского староверия, о ее истории можно написать не один том. Здесь служили выдающиеся церковные деятели, отсюда расходились книги, календари, здесь принимались решения, важные для всей Поморской Церкви.

 

 

 

 

Дворик невелик, первым  в него заходит Павел Петрович, затем остальные. Поднимаемся наверх, заходим в храм. Сказать о том, что храм красив и благолепен - значит, ничего не сказать. Высокий свод, огромный прекрасный иконостас... Все здесь дышит древностью.

 

 

 

 

Соборная служба уже закончилась (она здесь ежедневная), и теперь в храме идет панихида по умершему. От входа и почти до середины храма проходит стена-перегородка высотой около двух метров - так храм разделен на две половины: мужскую и женскую. Вдоль стены - иконы. Наверху - обширные хоры. Причетник, который стоит за свечным ящиком,  приветливо спрашивает нас, кто мы и откуда. 

 

 

 

 

 

Осмотрев храм, выходим в церковный двор. На лавочках лениво греются на солнце кошки. В руках у нас - пачки календарей за разные годы, изданных в РГСО. Это подарок из церковной лавки. Укладываем календари, книги, и идем на улицу Маскавас - она в ста метрах от РГСО.

 

 

 

 

 

Здесь, на одном из этажей старого четырехэтажного здания, расположен небольшой книжный магазинчик. На здании нет ни вывески, ни указателей. Магазинчик торгует религиозной литературой, причем, литературой серьезной, а также литературой по истории, языкознанию и т.д. Обстановка здесь неформальная, магазинчик - только для постоянных покупателей, и всех своих посетителей хозяин магазина, интеллигентного вида старик, знает в лицо. Павел Петрович, хотя и живет в Литве, здесь - свой человек. Меня хозяин видит впервые и потому спрашивает:"Вам помочь или сами справитесь?" "Она со мной", - говорит Павел Петрович. Хозяин лавки откланивается. В его взгляде уважение - видно, что к Павлу Петровичу отношение здесь почтительное.

 

Однажды я уже видела такой взгляд - летом нынешнего года, в одном из горных монастырей Кипра... Несколько лет я искала нужную Павлу Петровичу книгу текстов на койне - греческом языке апостольских времен. В прошлом году в Греции обошла, кажется, все книжные магазины Салоников и Афин - но безрезультатно. Нынешним летом на Кипре специально попросила знакомую киприотку, историка Ксению, описать эту книгу по-гречески, на тот случай, если продавцам будет не совсем понятно описание на английском. С этим листочком я методично обошла все книжные магазины Лимассола: от огромного книжного супермаркета до небольших букинистических подвальчиков. И вновь безрезультатно. А незадолго до нашего отъезда Ксения, зная, что организованные экскурсии мы не любим, все же записала нас на какую-то редкую экскурсию по горам с заездом в небольшой горный монастырь. Экскурсия специализированная, посвящена сохранению лесных богатств и организована для делегации то ли экологов, то ли специалистов лесного хозяйства. Мы поедем по таким местам, где туристов обычно не возят. Вот и монастырь, в который мы заедем, туристы не посещают. У меня теплится надежда: а вдруг я найду книгу там? Впрочем, опыт говорит об обратном. Мы немало поездили по горам Кипра, бывали и в монастырях. Выбор книг там - как в большинстве новообрядческих лавок России: брошюрки о святых, о чудесах, небольшие молитвословы.

 

Наконец, наступает день нашей поездки, нас привозят в монастырь, и пока наши лесники-экологи идут за экскурсоводом, мы с сыном направляемся к длинным столам в монастырском дворе - на них лежат книжки. К сожалению, набор все тот же: яркие разноцветные брошюрки на греческом, разве что, из-за отсутствия туристов, нет таких же брошюр на русском и английском.

 

Обойдя длинный стол с книгами, я задумчиво бреду по монастырскому двору, неожиданно спотыкаюсь о невесть откуда взявшийся порожек и через открытую дверь буквально влетаю в какую-то комнату. Невысокий монах с изумлением смотрит на меня. Балансируя, чтобы не упасть, я на ходу извиняюсь и, в попытке удержаться на ногах, изображаю что-то среднее между книксеном и японским поклоном. Удивленно глядя на мои непонятные па, грек кивает головой - инцидент исчерпан. Но тут я вижу, что комната полна книг - и здесь совсем не цветастые брошюрки, а солидные тома. И хотя комната совсем не похожа на лавку, решаю попытать счастья. Достаю из сумки свой листок и подхожу к греку. Бедняга смотрит на меня уже с опаской. "Примет за сумасшедшую," - проносится в голове, но попытка-не пытка, и я начинаю объяснять, что у меня есть друг в Литве, которому очень-очень нужна вот эта книга - протягиваю монаху листок. Монах, похоже, не говорит по-английски. После минутного раздумья он выходит и зовет кого-то еще.

 

Вскоре в комнату приходят еще трое иноков. Они понимают по-английски, и я начинаю вновь объяснять, какая мне нужна книга. Иноки совещаются, затем звонят кому-то. Через несколько минут приходит еще один монах средних лет. Похоже, он тут самый главный, хотя и не самый старший по возрасту. Молча выслушав меня, он уходит куда-то в соседнюю комнату. Проходит несколько минут и он возвращается с толстой книгой. Смотрю на название - она! Не веря своему счастью, спрашиваю: "И я могу ее купить?" Монах на минуту задумывается и, кивнув головой,  называет цену.

 

Достаю кредитку, но греки разводят руками: и действительно, в комнате нет ни кассового аппарата, ни терминала для банковских карт. Начинаю тихо паниковать: дело в том, что на Кипре наличные не в ходу. Везде можно расплатиться картой, даже в затерянной горной деревушке или небольшой сувенирной лавке, поэтому денег у меня с собой немного, а книги на Кипре дороги, может не хватить. Лихорадочно считаю бумажки и монеты, а в голове крутится: больше я сюда не попаду, и если не куплю книгу сейчас, вообще не смогу купить - значит, я не могу уехать без книги. Зову сына - он находит несколько мелких купюр и горсть мелочи. Уфф... Мы вытряхнули всю свою наличность и набралась как раз нужная сумма.

 

Благодарю монахов, которые все это время невозмутимо наблюдали за тем, как я перетряхиваю сумку в поисках завалявшихся монеток. Старший из них, который и вынес мне книгу, задумчиво говорит, скорее, утвердительно, чем вопросительно: "Должно быть, ваш друг очень образованный человек..." В его взгляде - искреннее уважение к незнакомому человеку из неизвестной греку страны Литуании. "О да, очень, очень образованный!" - благодарно киваю в ответ... Вот и сегодня я вновь вижу этот исполненный искреннего уважения взгляд - теперь у продавца книжного магазинчика.

 

Павел Петрович тем временем проходит к стеллажам с книгами и забывает, кажется, обо всем. Мы понимаем, что это надолго... 

 

 

 

 

Пока наш книжник занимается раскопками книжных завалов, решаем пойти на поиски храма Богоявленской Поморской общины. Запомнила, что он находится на улице Маскавас, только вот номера дома не знаю.  Первый же прохожий подсказывает нам, куда нужно идти. Вскоре храм РГСО остается позади, а впереди мы видим здание с небольшим куполом. Узнаю храм - видела его на фотографиях.

 

 

 

 

Ускоряем шаг, но нас ждет разочарование - храм закрыт. Пока мы с Екатериной грустно смотрим на закрытую дверь, Владимир сворачивает во двор, а затем возвращается и машет нам рукой - похоже, во дворе кто-то есть. Проходим мимо большого земляного холма - здесь то ли ремонт, то ли стройка. Войдя во двор, видим бородатого человека, который везет тачку, полную земли. В стороне работают мужчины. Роют траншею, вывозят землю.

 

Бородач, не оставляя тачки, подходит к нам. Смеющиеся глаза, большущая борода. Есть люди, которые сразу располагают к себе и вызывают симпатию с первой минуты - таков наш незнакомец. Видя нашу растерянность, он весело спрашивает, кого мы ищем. Сбивчиво объясняем, что приехали издалека, хотели побывать в храме, но храм закрыт... "Поднимайтесь, - так же весело кивает старовер на лестницу, ведущую в дом, - сейчас вам откроют". Неужели нам так повезло?!

 

Дружно поднимаемся по лесенке, входим наверх. Здесь все по-домашнему: в стороне от входа сушится белье, в кухоньке шкворчит и булькает - видимо, готовится обед для рабочих. Из кухни выходит старушка, с удивлением смотрит на незнакомых, спрашивает, кого мы ищем. Отвечаем, что нам велели подниматься сюда и сейчас откроют храм. "Кто велел?" - спрашивает старушка. "Ну... бородатый человек во дворе", - неопределенно отвечаем мы. "А, батюшка!" - успокаивается старушка и ласково говорит: "Да вы садитесь на лавочку, раз батюшка сказал, значит, сейчас откроют". Действительно, через несколько секунд к нам поднимается молодой человек и открывает двери в храм.

 

 

 

 

Заходим... Просторное помещение, иконостас, деревянные лавочки. После великолепия Гребенщиковского храма здесь более чем скромно. Но  мне здесь очень и очень нравится. Пожалуй, я знаю не так много мест, где было бы так уютно. С удивлением думаю об этом - и неожиданно слышу то же самое от Владимира и Екатерины. Позднее, уже вернувшись в Самару, я буду восторженно рассказывать знакомым староверам, бывавшим в Риге, о Богоявленском храме, и ото всех услышу одно: да, храм прост и скромен, но атмосфера в нем удивительная...

 

 

  

 

А пока мы осматриваем храм и слушаем рассказ Димы - того самого молодого человека, что открыл нам двери. Дима был причетником в Даугавпилсе, а сейчас живет в Риге и служит здесь, в Богоявленском храме. О своем храме и общине говорит с любовью. Оказывается, службы здесь проходят ежедневно. Спрашиваем, кто же встретил нас во дворе? Оказывается, это Алексей Фалалеевич Каратаев. Сейчас он председатель общины, вот и руководит ремонтом и стройкой. Думаю про себя: "Немногие будут руководить вот так - взяв в руки тачку и показывая пример рабочим".

 

 

 

 

В храме несколько больших икон. Это работы известного старовера-иконописца Семена Терентьевича Быкадорова, которому в конце прошлого года исполнилось 85 лет. Он является прихожанином Богоявленской общины.

 

Представляю, как собираются тут прихожане... Здесь все свои, все знают друг друга. Такое чудесное ощущение всеобщего родства было, наверное, только в раннехристианских общинах, да, может быть, встречается в небольших деревенских приходах. Здесь удивительно тепло и уютно. В голову приходит странная мысль: "Если бы я жила в Риге, куда бы ходила молиться: в храм РГСО или сюда?" И отвечаю себе: "Сюда". Судя по умиротворенному выражению лиц Владимира и Екатерины, мысли у нас схожие. "Уходить отсюда не хочется!" - говорит Екатерина. И мне не хочется. Мы медлим, Дима терпеливо ждет, и лишь мысль о том, что Павел Петрович, возможно, уже ожидает нас, заставляет покинуть Богоявленский храм. Благодарим Диму, спускаемся вниз. 

 

Во дворе нас встречает Алексей Фалалеевич. "Ну как, посмотрели?" - спрашивает он. Восторженно отвечаем, что нам здесь очень понравилось. Он спрашивает, откуда мы. Рассказываем. Выясняется, что у нас с ним есть общие знакомые, и Алексей Фалалеевич передает приветы. Если эти заметки прочтет кто-то, знающий его, скажите,  что приветы от него передала, а теперь передаю ответные, из Самары.

Павел Петрович - настоящий староверческий книжник. И дома у него - книги, книги, книги... Он не просто коллекционер - он, прежде всего, вдумчивый читатель и исследователь. А познания его удивительно обширны и глубоки. Это не нахватанность и поверхностная эрудиция, свойственные сегодня многим, а глубокие знания, настоящая ученость. Священное Писание и Предание, история Церкви, богослужебные тексты и устав, славянский, латынь, древнегреческий - к нему можно обращаться по любому вопросу, зная, что получишь четкий ответ. Общаясь с ним, я всегда думаю: вот такими, наверное, были выговские отцы - самородки-самоучки, превзошедшие профессоров, блещущих академической ученостью...

 

 

 

 

Владимир заводит машину, мы проезжаем мост через Даугаву и вскоре выезжаем из Риги. Конечная цель у нас сегодня - Паланга, мы поедем в южном направлении, на литовское побережье Балтийского моря. Но пока до границы с Литвой еще далеко, сначала нам нужно проехать Елгаву.

 

 

 

 

Елгава - чудесный старинный город юго-западнее Риги, бывшая столица Курляндского герцогства. Через город протекает живописная река Лиелупе. Датой основания города считается 1265 год, когда на этих землях был построен замок Ливонского ордена. Тогда же город получил свое первое название - Митава, которое и сохранял вплоть до 1917 года. После образования Курляндского герцогства Митава стала официальной резиденцией курляндских правителей.  От тех времен в Елгаве сохранилось несколько великолепных памятников. Ну а мы знаем, что в Елгаве есть храм староверов-поморцев, и пока солнце еще не клонится к закату, решаем разыскать его.

 

К сожалению, то ли мы заехали не в ту часть города, где расположен храм, то ли местные жители не очень хорошо знают, где он расположен,  но найти его среди маленьких улочек мы не можем. Кружим по каким-то закоулкам, проезжаем современный микрорайон, дважды переезжаем мост через Лиелупе...

Вновь выезжаем на трассу и едем в сторону Литвы. Нужно еще пообедать, и где-то в километре от Елгавы Владимир сворачивает к небольшому уютному ресторанчику близ дороги. Поднимаемся в небольшой, почти пустой зал. Миловидная официантка приносит меню. Открываем - оно на латышском. Просим о помощи. Девушка охотно рассказывает, что можно заказать. Мои спутники выбирают рыбу, запеченую под каким-то необыкновенным соусом, а я спрашиваю, есть ли первые блюда. Куриный суп, борщ и солянку есть не интересно, хочется чего-то необычного, исконно латышского.

 

Наугад ткнув пальцем в меню на какое-то очень длинное и, похоже, непроизносимое название, спрашиваю, что это. "Суп с фрикадельками", - отвечает девушка. Я уже чувствую голод, и представив себе горячий прозрачный бульон с фрикадельками, заказываю его. Владимир из солидарности присоединяется. На рыбку после супа вряд ли хватит сил, поэтому заказываю еще и свой любимый греческий салат. Что ж, знакомство с национальной латышской кухней придется отложить до лучших времен. 

 

Вскоре нам приносят заказ. Мне подают миску дымящегося супа. Прозрачный бульон? Как бы не так! Похоже, мне повезло - передо мной совсем не то блюдо, которое называют у нас супом с фрикадельками, а какая-то национальная вариация на эту тему. Суп густой - в нем почти стоит ложка, наваристый, с большим количеством довольно крупно нарезанной картошки, морковки и множеством маленьких, размером с ягоду черной смородины, мясных фрикаделек. Сверху это сытное то ли первое, то ли второе блюдо щедро сдобрено густой сметаной. Осторожно пробую. Ммм... До чего же это вкусно!

 

Владимиру супчик тоже нравится. Похоже, латышская кухня такая же сытная, как литовская. С удовольствием уплетаю суп, радуясь, что заказала лишь легкий салат - больше я уже ничего не осилю. Мои спутники наслаждаются рыбой и тоже хвалят здешнюю кухню. Едва успеваю доесть суп, как девушка-официантка вносит огромную тарелку с салатом. Да... Порции тут вполне греческие, одной тарелкой салата легко можно накормить целую компанию. Греческий салат - одно из моих самых любимых блюд с тех пор, как лет десять назад впервые попробовала его на Кипре.  После этого где только не приходилось его заказывать: в разнообразных греческих ресторанчиках и кафешках, в высокогорных кипрских деревушках и портовых тавернах Лимассола. Самый вкусный ела в одной из деревенских семейных таверн. Сыр фета, который обязательно добавляют в салат, был там домашний, деревенский, очень нежный, а не сухой и пересоленый, как иногда бывает в городских ресторанчиках.

 

Многого от греческого салата "с латвийским акцентом" я не жду, но и испортить такой салат сложно, поэтому я уверена, что блюдо будет вполне съедобным. Однако я недооценила мастерство здешнего повара... В литературе иногда случается чудо, и перевод, если он выполнен талантливым переводчиком, оказывается ярче оригинала. Вот и здесь, в этом небольшом придорожном ресторанчике, латышский кулинарный "перевод с греческого" оказался  вкуснее и ярче греческого оригинала. В чем тут было дело: во вкусных маслинах, нежном, тающем во рту сыре с каким-то удивительным сливочным привкусом, томатах, которые, кажется, впитали аромат солнца, или просто в частице души, которую вложил в это блюдо повар, - я не знаю. Но это был самый вкусный греческий салат из всех, которые я когда-либо ела. Это я и попросила передать повару, выразив свое восхищение его мастерством.

 

Покидаем чудесный ресторанчик и едем дальше. Границу с Литвой пересекаем так же легко, как при въезде в Латвию. Нас никто не останавливает, и вскоре мы уже  вновь едем по литовской земле. Вокруг опять лес, сосны.Чувствую, что уже соскучилась по зеленым литовским пейзажам. Проезжаем через Шауляй, выезжаем на трассу, ведущую в Палангу. Павел Петрович берет в руки карту - нам нельзя пропустить поворот на Йозапаву...