Как старообрядцы сохранили свою идентичность в Латвии

Александр ЕМЕЛЬЯНОВ, член редколлегии издания «Поморский вестник». Родился в 1928 году в Риге в староверческой семье мастеровых людей; отец родом из Прейли, мать - из Дагды. В семье было пятеро детей, все окончили гимназию, получили высшее образование. Александр аттестат зрелости получил в Кирове, где семья находилась в эвакуации. В 1951 году окончил юридический факультет Латвийского университета. Иностранными языками овладел в школе и в семье, после университета был приглашен на работу в МИД, работал в советском посольстве в Швеции, по возвращении был на Латвийском радио международным комментатором. В 1970 году приглашен на работу в АПН руководителем корпункта в Латвии, где проработал 18 лет до выхода на пенсию.

Илларион ИВАНОВ, председатель старообрядческого общества Латвии и Совета Гребенщиковской общины. Родился в 1943 г. в Даугавпилсском районе, в старообрядческой деревне. Образование высшее - в 1965 г. окончил факультет механизации Латвийской сельхозакадемии. После службы в армии изучал социологию в Латвийском университете. В конце 80-х годов был среди учредителей Балто-славянского общества, участвовал в создании Русской общины Латвии. После знакомства с наставником Иваном Миролюбовым в 1994 году восстанавливал старообрядческое общество, стал его председателем. Через год был избран председателем Совета Гребенщиковской общины, возглавил издательскую комиссию и издательско-просветительский отдел общины.

Илларион ИВАНОВ: -То, что подобная тревога и подобные вопросы возникают, может быть, не у всех русских, а у той части, для которой русский язык и русская культура, русский характер и русский менталитет представляют ценность, это естественно. А вот как пойдет процесс сохранения, трудно сказать, потому что это зависит от самого человека, от семьи, от среды.

Вспоминаю конференцию в Даугавпилсе «Русский язык: вчера, сегодня, завтра», организованную старообрядческой и православной церквями, присутствовал и митрополит Александр. И на вопрос, сохранится ли русский язык, я напомнил, что староверы 300 лет удачно его сохраняли, и меня удивило, что митрополит не с такой уверенностью сказал: «Ну да, это староверы, они сохраняли русский язык, но что дальше будет, не знаю». А мы должны знать, что есть и что будет. Я безусловный сторонник сохранения и развития и русского языка, и культуры, своей идентичности, русский человек должен сознавать себя таковым.

Александр ЕМЕЛЬЯНОВ: - Не сомневаюсь, что политиканы, которые нами руководят, будут стараться всеми силами придуманных ими законов ассимилировать нас. Они не способны понять, что богатство общества, его сила - в многообразии. И глобализация, которая нас всех уравнивает, я думаю, вызывает у многих реакцию отторжения. Конституция Евросоюза и была-то отвергнута, потому что посягала на национальную идентичность. И вот парадокс: положительный момент глобализации в том, что она вызывает сопротивление любому покушению на национальную идентичность, обостряет желание сохранять и оберегать свое национальное «я».

- Нынешние правители фактически повторяют то, что пытался провести президент Улманис, - олатышить всех. Даже разработали программу, согласно которой жители Латвии могут сменить национальность, фамилию, имя, и «всего» за 50 латов.

А. Е.: - Не все продается и покупается. Национальность, фамилия, имя даны нам родителями, они пришли к нам от наших предков. С приходом Улманиса к власти в Риге осталась одна русская школа, но учившиеся в латышских школах русские ребята не перестали быть русскими, притеснение со стороны властей лишь подтолкнуло их к сбережению своей национальности. Мой старший брат Василий работал на радио, прекрасно владел латышским языком, ему предлагали сменить фамилию. «Никогда и ни за что!» - была его позиция. Конечно, находились такие, кто менял фамилии, но процесс не стал массовым. Кстати, когда брат оказался в армии, его сразу сделали инструктором в латгальской роте, где новобранцы из латгальских деревень ни слова не знали по-латышски, вот брат и был при них переводчиком.

И. И.: - Я не вижу резона в возне с ликвидацией русских школ. Я учился в сельской школе, где были русские и латышские классы. После войны, уже в советское время, начальная школа была только русская или только латышская, а вот семилетняя и средняя были двухпоточные. Не припомню, чтобы между русским и латышским ребятами были серьезные конфликты. Конечно, то были сельские школы. Мы ведь все были на виду друг у друга, наши родители работали рядом.

В нынешних же условиях, я уверен, нужно сохранять русскую школу, это очень важно. Особенно начальную и основную. Потому что в юные годы идет процесс формирования личности, а язык - это основа формирования образов, становления души. Русская школа должна быть, если мы хотим сохранить менталитет, если мы не хотим получить иванов, не помнящих родства...

- Но кто-то должен отстаивать ее. Политические партии, отстаивающие права русского населения, судя по всему, еще долго будут в оппозиции. А сплоченного русского движения в Латвии нет...

И. И.: - Вспоминаю учреждение РОЛа, лидером был Эдгар Михайлович Смехов, разработавший концепцию русской общины Латвии с претензией на то, что она будет представлять все интересы русских. Жизнь показала, что это в общем-то наивно. Смехов держал курс на одну общину, а она оказалась нежизнеспособной. Стали появляться другие, и дошло до нескольких десятков. Это неплохо, что их много. Если в конце 90-х годов были между ними конфликты, противостояние, то сейчас наблюдается тенденция к сближению, что, полагаю, вызвано противодействием нападкам на русский язык, русскую школу, да на все, что связано с русским.

Русским обществам надо заниматься просветительской деятельностью. Есть политические партии, пусть они занимаются борьбой за право русских говорить на своем языке. Необходимо добиваться правовых условий функционирования русского языка, без этого сложно существовать. Но, с другой стороны, надо у русских формировать внутреннюю потребность сохранять русский язык и русскую культуру, традиции и обычаи. Фундамент менталитета любого человека - его родной язык.

А. Е.: - Отношение к русскому языку носителей даже русского языка тоже разное. Я слышал мнение известного человека, который видит в русском языке лишь прагматическую функцию, дескать, это язык, который позволяет приобщиться к большим научным открытиям, культурным достижениям и т. д. Это правильно, и это будет вести людей к тому, чтобы сохранять и изучать русский язык.

Но есть еще одна, на мой взгляд, не менее важная функция русского языка - язык межнационального общения. А русский язык - это основа формирования личности, менталитета именно русского человека. И помимо примитивно прагматической роли языка как средства коммуникации, он еще и другую роль выполняет - формирование человека. Хотелось бы, чтобы русские организации занимались не только тем, что добивались бы каких-то политических условий и правовой базы для русского языка, но и формировали в человеке внутреннюю потребность в русском языке.

И. И.: - Отношение к языку, постижение его азов происходит в семье. И это должно быть предметом внимания русских обществ. Формирование ценностей в семье, чтобы русский язык, культура, традиции, вера были не на последней месте. Так я понимаю роль русских общественных культурных организаций.

Страна у нас двухобщинная. Вероятно, так и есть. Мы и живем-то в разных информационных пространствах. Это надо преодолевать, если мы хотим сформировать интегрированное общество.

- Но первый и главный признак интегрированного общества - это равные политические права.

И. И.: - Разумеется. Сейчас я о другом. В начале 90-х в опросе поставили вопрос: вы связываете свою судьбу с Латвией или нет? Процентов 14-15 ответили «нет». Статистика показывает, что так оно и было: уехали-то не более 15%. Но с распадом Советского Союза перед всеми и перед каждым встал вопрос - кто я и где я буду? И на этот вопрос надо было ответить.

Староверы были староверами, ими и остались. На вопрос, кто они, отвечали - староверы. Для нас это как национальность. Наши предки здесь жили, мы здесь остаемся.

- Как ваша семья влияла на осознание вас русским? Только ли через веру?

И. И.: - У моих родителей четверо детей. Мы - староверы. А у староверов главное было жить так, как жили деды, как живут родители, сохранить образ жизни, традиции, обычаи. И для детей не было никаких проблем. Вера, конечно, играла свою роль, она была определяющим фактором. Русское общество, русская деревня. Условия для сохранения русского языка были достаточно благоприятные.

Что касается русской культуры, традиций, здесь, наверно, изменения будут. Тут важная роль отводится семье. Как будет в семье, какие приоритеты, какие ценности исповедуют в семье, таким, наверно, и сформируется человек. Ну и, конечно, школа очень важна в формировании личности. Формирование должно идти на базе русской культуры, русского языка и приобщать к определенным ценностям.

Что исповедовали староверы? Цени и сохраняй свое и уважай соседа, чужое, будь терпим в отношении к другим. Не понимаю, почему все время пытаются строить взаимоотношения на противопоставлениях? Нужно воспитывать не маргиналов, а людей на собственной культуре, она ведь формируется в течение нескольких поколений. Вот поэтому важны русские традиции, сохранение этих традиций в семье. Недаром сейчас получает распространение желание приобщиться к корням, изучать и писать свои родословные. Кто в советское время писал родословные? Сейчас в нашем «Поморском вестнике» страниц не хватает, чтобы опубликовать родословные, присылаемые людьми.

- А сохранить обычаи предков, семейные традиции, я думаю, смогут только те, кто будет придерживаться веры. Потому что вера диктует определенный образ жизни, а это сложнее. Хотя сейчас я все больше наблюдаю приход людей в церковь, причем много молодых. Потянулись к своим корням?

И. И.: - Это могут быть разные мотивы, но в конечном счете человек присутствует в Храме, он там. Я смотрю по старообрядческим храмам. В Гребенщиковской общине очень много храмов, моленных восстанавливается, ремонтируется, строятся новые. В Дагде раньше не было, в Краславе сгоревшую моленную сумели восстановить. Людям это надо.

Сегодня изменились условия, исчезла замкнутость, в которой многие века жила та же старообрядческая община. И тут возрастает роль церкви. Церковь сохраняет наиболее консервативные элементы в обществе. У староверов служба в храме проходит сейчас почти так же, как и сто лет назад. А значит, этот элемент - православие, древлеправославие, сама церковь, наверно, она и будет содействовать сохранению традиций, культуры, родного языка при разрушении других моментов и появлении новых.

- Вы испытываете какое-то духовное родство с Россией или абсолютно отстранены?

И. И.: - Испытываю, несомненно, и русский человек не может не испытывать. У староверов несколько по-другому, все-таки Латвия для нас родина. Родина нескольких поколений, хотя этническая родина - это Россия, наши предки оттуда. И в этом сложность староверов. Мне кажется, что у какой-то части живущих здесь, не буду называть национальность, но не латышей, конечно, нет еще самоопределения. Часто приходится слышать: «они и мы». Если мы - жители Латвии, граждане или неграждане, мы должны формировать это чувство. Я, к сожалению, в наших некоторых русских организациях видел отсутствие этого чувства. Если мы хотим добиться нормальных условий здесь для нас, мы должны себя идентифицировать. И к России относиться, конечно, как к нашему отечеству, это нормально, и болеть за нее, переживать за нее. Но мы хотим, чтобы и у нас здесь было хорошо.

А. Е: - Но мы должны понимать, что наши дети и внуки не будут такими же, как мы. Есть естественные процессы, ничего в мире не остается неизменным. И все зависит от семьи, от самого человека - хочет он оставаться русским, значит, таким и будет. И дети его, и внуки будут русскими.