Спасаясь от жестоких притеснений, ревнители «древлего благочестия» бежали в земли, издавна враждебные Московии, – в Польшу и Турцию. К началу XVIII столетия в Речи Посполитой, в Могилевском воеводстве, близ города Гомеля возник крупнейший духовный и культурный центр старообрядчества – Ветка. Ее признанным руководителем и наставником был священноинок (иеромонах) Феодосий.

Он прожил долгую и удивительную жизнь. В священнический сан инок Феодосий был рукоположен Патриархом Иосифом (ум. 1652), которого староверы почитают последним благоверным московским архипастырем. Феодосий смиренно служил в Никольском монастыре городка Рыльска (Курская область) до тех пор, пока в 1653 году Патриарх Никон не приступил к всеобъемлющим реформам богослужения Русской Церкви.

Из Москвы священник ушел к казакам, на реку Северский Донец, где поселился в пустыни. Среди степной вольницы Феодосий пользовался всеобщим уважением: «Казаки его, старца, слушали и вельми почитали за то, что он старец добрый и учительный человек». Многим казакам был он духовным отцом.

Но в 1686 году Феодосий был пойман и доставлен к местным духовным властям, пытавшимся склонить старца к принятию реформ. И, как пишет старообрядческий историк, инок «после безуспешных увещаний послан к Москве, к Патриарху Иоакиму, идеже много нудим был к приятию новопреданий, и не повинился. И того ради отдан был в градский суд, и там много мучен и биен, и принуждаем был».

За стойкую приверженность старой вере Феодосий был сослан в Кирилло-Белозерский монастырь, где пробыл в заточении несколько лет, «стражда за благочестие, упражняясь в молитвах и от уныния писаше книги». Чтобы вырваться из темницы, священник притворился примирившимся с новообрядцами и, получив некоторую свободу, бежал в Поморье. Оттуда он отправился на реку Керженец (Нижегородская область), где в непроходимых лесах от гонений укрывались тысячи староверов.

Здесь Феодосий поселился около 1690 года, сначала в скиту Белмаш (Белбаж), затем в скиту Смольяны. В этой обители сохранялся довольный запас святого мира и запасные Святые Дары (евхаристический хлеб), освященные еще до Патриарха Никона. За этими святынями в Смольяны приезжали старообрядцы со всей Руси. Пользуясь этим, Феодосий созывал в скиту Соборы и открыто проповедовал «древлее благочестие». Своей деятельностью он привлек внимание властей.

В поисках обетованной земли

В Великий четверг 1695 года Феодосий совершил в этой церкви литургию и освятил запасные Дары. По замечанию писателя Павла Мельникова (Андрея Печерского): «Все сделано было сообразно требованиям самых строгих ревнителей старого обряда. В дониконовской церкви, на дониконовском антиминсе, дониконовского рукоположения священник совершил литургию по старому Служебнику. Святость Даров, освященных Феодосием, была для всех несомненна; даже самые беспоповцы просили у него совершенных им Даров».

Вскоре в Калугу из-за польского рубежа прибыл инок Нифонт с письмом от тамошних староверов, умолявших старца прийти к ним…

Первые старообрядческие поселения на русско-польской границе были основаны в 1685 году, когда туда переселились со своими прихожанами священники Козма и Стефан.

Отец Козма служил в московской церкви Всех святых на Кулишках, что в Белом городе. Около 1678 года с двенадцатью семействами самых ревностных к «древлему благочестию» прихожан Козма ушел на русско-польскую границу, в Стародубье. Как пишет Павел Мельников: «Здесь у него был приятель, вероятно, один из сотников Стародубского полка, Гаврила Иванович. Снисходя к просьбе попа Козмы, велел он курковскому атаману Ломаке поселить московских выходцев в местечке Понуровке».

В первый же год беженцы заселили еще четыре слободы, население которых особенно умножились после поражения в 1682 году московского стрелецкого восстания (Хованщины). Тогда же в Стародубье пришел священник Стефан из городка Белева (Тульская область) со множеством старообрядцев из калужских и тульских краев.

В 1685 году правительство царевны Софьи Алексеевны издало «Двенадцать статей» – особое законоположение о розыске и наказаниях «раскольников». Стародубскому полковнику было приказано применить «Статьи» против поселенцев. Тогда священники Козма и Стефан со своими духовными чадами «совет положили отойти в Польшу».

За польским рубежом

Перейдя польский рубеж, который был в пятнадцати верстах от их слобод, староверы нашли удобное место для поселения почти у самой русской границы. На пустынном острове реки Сож, недалеко от Гомеля, они построили первую слободу, названную по имени речного острова Веткой. Также Веткой принято называть всю совокупность старообрядческих поселений в нынешней Гомельской области Белоруссии.

Весть о том, что в польских землях «старая вера во ослабе», привлекала сюда новых беженцев. В кратчайшее время они заселили четырнадцать больших слобод. Паны Халецкий и Красильский, которым принадлежало это место, были рады переселенцам, отвели им пустовавшие дотоле земли и, получая за них хороший чинш (оброк), покровительствовали и защищали «москалей», сколько могли.

Стефан и Козма поселились в слободе Ветке. Но на новом месте между ними возникло разногласие – Козма купил «на позвание народное колокола», Стефан же не одобрил этого. Покинув Ветку, отец Стефан поселился в слободе Карпове, где и скончался. Отец Козма сначала жил в Ветке, а потом в слободе Косецкой, где умер в 1690 году. По преданию, Козму отпевал священноинок Иоасаф…

Иоасаф был послушником и келейником знаменитого старообрядческого пустынника Иова Льговского, который постриг Иоасафа во иночество, а затем ходатайствовал перед Тверским и Кашинским архиепископом Иоасафом о рукоположении своего любимого ученика в священнический сан. Архиепископ, тайно сочувствовавший староверам и имевший «дружество» со старцем Иовом, уступил просьбам подвижника и рукоположил Иоасафа по дораскольным книгам.

Некоторое время отец Иоасаф жил во Льговском монастыре (Курская область) при старце Иове. А в 1674 году, когда Иов переселялся на Дон, ушел в Польшу, в слободу Вылев (Былев), отстоящую от Ветки в двадцати верстах. Но слобожане не приняли инока, считая его предателем «древлего благочестия», получившим священнический сан от еретика.

Опечаленный Иоасаф возвратился на Русь и, как пишет старообрядческий историк, рассказал игумену Досифею, уважаемому проповеднику старой веры, о своих злоключениях «и просил, да соблазнения ради народного не велит ему священнодействовать. Досифей же, видя нужду в священстве, и вняв о сем, помолился и метнул жребий… И пал жребий, еже бы священнодействовать Иоасафу».

Ободрившись, Иоасаф вернулся на Ветку и поселился «от Вылева по пути семь верст». Между тем местные жители наконец-то уверились в истинности сана Иоасафа, просили его жить близ их слободы и служить для них. Священник же «не помянул их первыя досады, преклонился на прошение их». Сначала он жил в Вылеве, а потом переселился в Ветку, где решил устроить церковь и монастырь.

Началось строительство, но Иоасаф не успел освятить храм – он умер в 1695 году. Слобожане, почитавшие старца святым, положили его останки «в самой церкви, над которыми и амвон по подобию гроба сделан». И в 1717 году «мощи его и одежда обретались целы и нетленны, ничем же вредимы». Была написана икона Иоасафа, составлено его житие и служба ему, к сожалению, не дошедшие до нас.

В ту пору Православная Старообрядческая Церковь испытывала великую нужду в священстве – попы, рукоположенные до раскола, старели и умирали, а заменить их было некому, ведь у староверов не было епископа, который мог бы рукополагать новых священнослужителей. Для разрешения этой проблемы Феодосий, собрав монашествующих и мирских, «советовал с ними соборно о приятии новохиротонисанных иереев по Никоне».

Собор постановил принимать в старообрядчество священников, иноков и мирян из официальной Церкви как еретиков «второго чина», то есть через проклятие ересей и помазание святым миром. По преданию, Феодосию так советовал поступать сам святитель Павел Коломенский. Этого постановления Старообрядческая Церковь придерживается и ныне.

Но у староверов не хватало мира, употребляемого при крещении людей и освящении храмов. По церковным канонам миро, сложное ароматическое вещество из оливкового масла, белого вина и благовонных трав, символизирующее благодать Святого Духа, может варить и освящать только верховный епископ (патриарх или митрополит), которого у старообрядцев не было.

Дораскольное миро кончалось, а нового взять было неоткуда. Тогда Феодосий, руководствуясь древним правилом, указывающим, как поступать, «аще скудство будет мира», разбавил деревянным маслом имевшееся у него старое миро.

Возможно, тогда же был составлен чин отречения от «никонианской ереси». Переходящий в старообрядчество проклинал тех, кто не крестится двумя перстами, «яко же и Христос», хулят древний трисоставный (восьмиконечный) крест и поклоняются четырехконечному «латинскому крыжу», «развратно» совершают крещение (не погружением в воду, а обливанием), бреют и стригут «постригалы и бритвами» бороды и усы и пр.

Первыми священнослужителями, принятыми в Старообрядческую Церковь «вторым чином», стали священник Александр из Рыльска, родной брат Феодосия, и священник Григорий из Москвы. Вместе с ними осенью 1695 года Феодосий освятил расширенную церковь во имя Покрова Богородицы на древнем антиминсе, привезенном когда-то отцу Иоасафу старицей Меланией, ученицей Аввакума.

Так начался расцвет Ветки… Здесь ежедневно совершалась литургия, отсюда по всей Руси рассылались запасные Дары и миро. Население слобод увеличилось до 40 тысяч человек. Явились многолюдные монастыри, мужские и женские. Иноки переписывали богослужебные книги (у старообрядцев тогда не было своих типографий) и писали иконы. Инокини ткали, шили золотом и изготовляли лестовки (кожаные четки). Миряне занимались земледелием и торговлей.

Во время вторжения Карла XII и измены гетмана Мазепы старообрядцы Ветки и Стародубья сами собрались и стали против врагов Руси. Они вели партизанскую войну, отбивая у неприятеля обозы и нападая на небольшие отряды. Несколько сотен шведов были убиты слобожанами, а пленные были представлены лично императору Петру I. Государь, хоть и не любил «раскольников», но оценил их услугу: простил беженцев, разрешил им вернуться в Стародубье, а Ветку повелел не трогать.

Вскоре Феодосий «за немощь конечныя старости» оставил руководство общинными делами, препоручив их своему брату Александру. Но авторитет Феодосия по-прежнему оставался непререкаемым. Недаром старообрядческий историк писал: «Был же священный отец Феодосий добрый страж, добрый пастырь стада Христова, священных канонов и святоотеческих преданий блюститель, мира церковного хранитель, иночествующим предобрый наставник и искусный правитель».

Примиритесь между собою!

Незадолго до смерти Феодосию все-таки пришлось принять участие в обсуждении мнений священника Димитрия, диакона Александра и начетчика Тимофея Лысенина. Эти староверы с Керженца вводили новшества в церковные чины и уставы. Например, они признавали равносторонний четырехконечный крест («греческий крест») истинным крестом Христовым и поклонялись ему, а также по-особому совершали каждение.

Известие о новшествах довело Феодосия до «немалых слез», ведь в этом нестроении виделись предпосылки к новому расколу. В 1709 году старец вызвал в Ветку для увещевания Лысенина, который однако не принес покаяния и остался при своем мнении, за что ветковский Собор постановил не иметь с ним никакого общения.

В 1710 году в Ветке состоялся новый Собор, на который были вызваны священник Димитрий и диакон Александр – духовные дети Феодосия. Старец, упросив прекратить раздор, отпустил их с благословением. Он послал на Керженец грамоту о примирении, где между прочим писал: «Молю всех вас, примите к себе моление и утешьте мою старость, до конца изнемогшую, от вашего разделения оскорбленную. Примиритесь между собою и пребудьте в любви, яко же и прежде сего были».

Скончался Феодосий в глубокой старости в 1711 году. Все старообрядчество признало его святым угодником Божьим, тем более что тело его явилось нетленным: «По преставлении же его обретались мощи его целы и ничем же вредимы». Мощи были погребены возле Покровского храма, «вне церкви, подле алтаря, над которыми каплица сделана». К сожалению, останки Феодосия и прочих ветковских подвижников постигла печальная участь…

В 1735 году, на Страстной неделе произошла так называемая «первая ветковская выгонка». По приказу императрицы Анны Иоанновны полковник Яков Сытин силой оружия выслал в Россию 40 тысяч «беглых раскольников». Слободы были опустошены, монастыри – сожжены, а храмы – разграблены. Хотя многие миряне и иноки успели разбежаться по окрестным лесам.

Изгоняемые староверы пытались увезти с собой тела Иоасафа, Феодосия и его брата Александра. Но Сытин опередил верующих и, вскрыв гробницы, освидетельствовал мощи. Затем переложил их в новые гробы, запечатал полковой печатью и отправил в слободу Святскую. По именному указу императрицы останки были «непублично» сожжены близ Новгорода Северского, на речке Колоске, а пепел сброшен в воду.