При храме святителя Николы на Берсеневке действует небольшая приходская паломническая служба. Помимо издательского отдела, автор с удовольствием занимается организацией различных поездок, экскурсий и т.п. Это всегда интересно, и, конечно же (особенно по «свежему следу»), возникает желание поделиться своими впечатлениями от наших «походов».

Предыдущие две «вылазки» были посвящены ознакомлению с парком Зарядье, но все охватить оказалось невозможно и на третье посещение парка мы запланировали экскурсию по музею «Палаты бояр Романовых». Экскурсовод оказался нашим давним знакомцем. Роман Александрович Майоров - кандидат исторических наук, исследователь единоверия и белокриницкой иерархии, доцент кафедры гуманитарных технологий и профильных дисциплин Российского нового университета, преподаватель истории Русской Церкви в лектории при старообрядческой церкви свт. Николы у Белорусского вокзала. Мы неоднократно  и с интересом слушали его лекции, а когда узнали, что он является еще и сотрудником Государственного исторического музея, то тут же напросились к нему на экскурсию. По разным, не зависящим ни от кого обстоятельствам (юбилейные мероприятия в музее, болезни и т.д. и т.п.), мероприятие постоянно откладывалось, и вот, наконец, «звезды сошлись» - мы опять в Зарядье.

В настоящее время "Палаты бояр Романовых" - единственный в России музей, знакомящий посетителей с бытом московского боярства допетровской эпохи. Он существует с середины 19 столетия. Дом, в котором разместилась экспозиция музея, появился в конце 15 века. Именно здесь, по преданию, родился будущий царь Михаил Федорович. Кто же был первым владельцем доподлинно неизвестно, они не раз менялись, но к середине 16 века усадьба перешла к Никите Романовичу Захарьину-Юрьеву, потомки которого стали носить фамилию Романовы. Усадьба в то время была в 4 раза больше, чем сейчас, и принадлежала она Романовым до 1631 года - инокиня Марфа, мать первого царя, умерла в этом году, и усадьба была передана под будущий Знаменский монастырь, главной церковью которого стала домовая церковь Романовых. В настоящее время на этом месте стоит каменный собор конца 17 века (Патриаршее подворье) - все, что осталось от монастыря.

В доме какое-то время жил игумен, потом монахи, была и монастырская гостиница. Долго здесь жил один из грузинских митрополитов, возглавлявших дипломатическую миссию в России. Когда здание обвешало, его стали сдавать в аренду греческим купцам. Император Александр II решает сделать здесь музей, посвящённый Романовым, который был торжественно открыт в 1859 году после длительной реставрации. Палаты дополнили парадным крыльцом, надстроили деревянный этаж, воссоздали богатые интерьеры боярского дома и перенесли сюда семейные реликвии Романовых. После революции 1917 г. музей "Дом бояр Романовых" переименовали в "Музей боярского быта". В музее представлены воссозданные интерьеры - как жилые, так и хозяйственные, мебель того времени, предметы быта и личного обихода, одежду и утварь, изразцовые печи, тисненые кожи, сундуки, старинные книги, ткани и прочее. Красочный орнамент на кожаных обоях.

При входе в музей небольшой макет здания. И в реальности дом совсем не царского размаха – небольшие помещения со сводчатыми довольно низкими потолками, чтобы пройти из одной комнаты в другую нужно согнуться почти вдвое, особенно если ростом вышел – дверные проемы также очень низкие. Первое помещение, в котором мы очутились, называется подклет, т.е. хозяйственная часть, помещение под жилой половиной дома.  Сразу обратила на себя внимание красивая изразцовая печь. Здесь вполне могла быть кухня в зимнее время. Летом же готовили вне дома, потому что боялись пожаров. Во время археологических раскопок во дворе усадьбы  были найдены остатки печей.

В экспозиции самый древний (16 века) план Москвы, который сохранился – Петров чертеж: треугольник Кремля, Китай-город, Зарядье, Белый город, вокруг которого возвышались белокаменные стены и город земляной, вокруг которого был земляной вал. Усадьба Романовых на чертеже вторая по величине, больше была только усадьба новгородского архиепископа, затем митрополита на ул. Ильинка.

На стендах изображения владельцев усадьбы – сам Никита, сын его Феодор с супругой Ксенией. Художник представил его щёголем (такой он и был в молодости - известным модником, успешным военачальником). После смерти сына Ивана Грозного и Анастасии в России не осталось наследника престола. Федор Никитич, как и его двоюродный брат, могли бы быть одними из возможных претендентов на престол. Но судьба распорядилась иначе - на престол взошел Борис Годунов. Опасаясь, что Романовы могут занять царский престол, Годунов отправляет в усадьбу отряд стрельцов, учиняет обыск. По наводке одного из слуг в подвалах якобы был обнаружен компромат (вполне реально, что его подкинули, чтобы  устранить конкурентов, мол, «Романовы царя убить хотели»). Годунов, воспользовавшись моментом, решил уничтожить род бояр Романовых, всех раскидал по разным местам в заключение и велел содержать строго, что повлекло гибель многих членов семьи. Федору Никитичу «повезло» - его сослали в Антониев-Сийский монастырь, насильно постригли под именем Филарета. Пришедший к власти Лже-Дмитрий 1 вызволяет Филарета из плена в Москву. Потом его ставят митрополитом в Ростов Великий. Затем он на десять лет попадает в плен к полякам и лишь в 1619 г. митрополит  Филарет возвращается в Россию, где после торжественного въезда в Москву его ставят в Патриархи. Это был единственный Патриарх, у которого был титул не великого господина, а великого государя, т.е. равный царскому. Это объясняется тем, что на российском престоле в то время уже 6 лет находился его сын Михаил. Фактически, до смерти Патриарха Филарета  в 1633 г. Россией управляли два великих государя.

Как выглядел боярин? Богатая шуба мехом вовнутрь, сапоги на высоком каблуке (у московского щёголя под каблуком должно прокатиться куриное яйцо), горлатая шапка (из горла лесных животных) 40 см высотой – показатель высокого статуса. И конечно борода. Любой мужчина обязательно носил бороду. Бритье бороды считалось серьезным грехом. Без нее не допускали до Таинств, и даже не отпевали.

Мы спустились в подвал, в самую древнюю часть дома. Потолок сводчатый - плоских потолков на Руси в 16-17 в. не было. Можно разглядеть несколько кирпичей с клеймами 1856 г. – так реставраторы отметили, что древнее, а что восстановленное. Пол, на котором стоим - 19 века, но есть небольшой фрагмент подлинного пола начала 17 века. В этом подвале хранились самые разные продукты в изобилии: квашеная капуста, соленые огурцы, соленые сливы, мед, пиво, квас - но только то, что планировали подать на стол в ближайшее время. Остальное – в летних подполах на территории усадьбы, отдельно от жилого дома.  Основную часть продуктов привозили из собственных вотчин, которые располагались в разных уездах, чтобы если где-то случится неурожай, можно было бы привезти из другого. Боярин был обеспечен за счет своих вотчин.  Специи и вина закупали заграницей. Тут же лучина для дополнительного освещения, т.к. слюдяные оконца узкие и мелкие. Свечи для этих целей не использовали - натуральные восковые свечи (а других еще не изобрели) дорогое удовольствие.

В соседнем подвале (белокаменное просторное помещение конца 15 в. с потолком в форме короба) хранилась боярская казна - все ценное имущество, что было у хозяина. Белый камень привезен из села Мячиково. Из него были выложены многие московские и подмосковные храмы (в т.ч. единоверческий храм в подмосковной Михайловой слободе). Белокаменный Кремль Дмитрия Донского также из мячиковского камня. Его и по воде сплавляли - во Владимир, Суздаль. Интересная методика добычи и обработки камня: когда его достают, он еще достаточно мягкий, ему легко придать любую форму. Потом на воздухе камень окончательно застывает. В кованом сундуке лежат мешки с золотыми, бутафорскими, конечно. Сундук, он же денежник, сейф, по-нашему, с очень сложной системой замков, всего их 18 штук, а открываются одним ключом и надо знать, куда, как и сколько раз повернуть. По рассказам очевидцев, с этим сундуком намучились – во время перевозки он закрылся, а ключ потерялся. Целую операцию провели, день провозились, чтобы его открыть. Помимо денег в подвале хранились меха, оружие, шелк, парча, оловянная посуда (очень дорогая в то время, олово привозили из Англии). Боярин - это военачальник. Поэтому в казне оружия много и оно разнообразное. Огнестрельное оружие привозилось из Англии. В России делали свое оружие, но объемы производства были меньше, чем в Европе. С Петра I начинается массовое производство. Среди экспонатов две пушки. Знамя полка, на нем изображение грифона: наполовину льва, наполовину орла. Официально гербом Романовых грифон стал только в середине 19 в. при Александре II. О том, как создавался герб Романовых, можно просмотреть фильм здесь же, в музее.

В жилую половину поднялись по переходу, который в 17 веке представлял собой просто лестницу – открытое гульбище. Первый этаж – мужская половина, каменно-кирпичная. Ахнули, войдя в трапезную, где хозяин принимал своих гостей – очень красиво, как бы сейчас сказали – идеальный дизайн. В красном углу иконы – первое, что нужно было сделать, войдя в комнату – перекреститься на образа. Сводчатый потолок красочно и сочно расписан: виноградные лозы, зелень, фрукты, лимоны, ананасы, грифоны. На сводах монограммы - «Михаил Федорович Романов» - напоминание о том, что он родился в этой усадьбе. Эта роспись была сделана в 19 веке Федором Рихтером на основе подлинной грамоты царя Михаила Федоровича. В советское время монархическую символику убрали. Реставраторы максимально уберегли реликвию - наложили бумагу на изображение и побелили по бумаге. Поэтому когда были реставрационные работы в конце 80-х г. бумагу сняли и росписи восстановили. Обоям же повезло меньше - они были уничтожены. В 91 году их бюджетненько восстановили: вместо ткани, как было раньше – бумага. Но в 2013-м благодаря, в частности, пожертвованиям потомков архитектора Рихтера и Александра III в Новоспасском монастыре по небольшому сохранившемуся образцу были восстановлены тканевые обои. Большой стол посредине, накрытый богатой скатертью, лавки по бокам, стул-трон для хозяина. Хозяин сидел во главе стола, по правую руку от него наиболее именитый гость. Чем дальше от хозяина сидел его гость, тем ниже он был по званию. Старшинство соблюдалось очень строго. Каждый знал свое место, нельзя было просто прийти и сесть там, где понравилось. Ели из больших блюд сразу несколько человек (называлось это «сидеть в одном блюде»), отдельные тарелы были только у именитых гостей и у хозяина. Если кто-то все же осмеливался сесть не на свое место (это расценивалось, как оскорбление, царь Алексей Михайлович строго за это наказывал), то смотрели на него зело косо, и говорили, что он оказался не в своем блюде (отсюда выражение «не в своей тарелке»). Стол сервирован оловянной и медной посудой того времени:  ложки, уксусница, перечница, сосуд для вина, братины. За стеклянной витриной – дорогой серебряный позолоченный ковш – это награда Афанасию Болдарю за сбор налогов в самарских пределах в 1700 году. Ордена появились только при Петре I, а до этого награждали ценными вещами. Рядом с ковшом  двузубая вилка – большая редкость в то время, экзотика, подражание Западу. Ее подавали только именитым гостям. Представлены в экспозиции очень дорогие, по словам экскурсовода, немецкие  часы 16 века.

По соседству с трапезной - боярский кабинет. День начинался рано, в 4-5 утра, с молитвы, затем боярин отправлялся на свою службу – Дума, Приказы. Возвращался к обеду, затем отдыхал (отсюда поговорка «Бог поел и полежал, бес поел и побежал»). И уже после отдыха шел в свой кабинет работать с бумагами.

Со стены нас встречает портрет Стрешнева – одного из воспитателей Петра I. Петр разрешил ему носить бороду, из уважения к своему учителю. Стены покрыты уникальными кожаными обоями, привезенными из Нидерландов в конце 17 века – подарок Александра II, приобретшего их у петербуржского коллекционера специально для музея. Кожи тогда очень любили, на них была мода.  В небольшом кабинете, как, собственно, и в каждом помещении, значительную площадь занимает печь, украшенная поливными (т.е. политыми глазурью) муравлеными (т.е. зелеными, от сравнения с травой-муравой) изразцами.  В здании действует единая система отопления, от одной печи, самой большой, что находится в подвале. От нее по глиняным трубам теплый воздух расходился  по многочисленным печкам по зданию. Отдельно печи не топились. Мебели здесь минимум, стол, стул, лавка. Высокие сундуки-подголовки – спали почти сидя, т.к. считали, что так лучше циркулирует кровь, а совсем горизонтально лежит только умерший. Несколько книг: «Искусство ратного строя» переведена с датского языка – по ней изучалась европейская военная традиция;  «Соборное уложение» Алексея Михайловича 1649 г. Почти 200 лет эта книга, свод законов, лежала в основе российского законодательства.  В ней был введен  безсрочный сыск беглых – последняя точка в закрепощении крестьян. Когда крепостной убегал, то если его не поймают в течение 5 лет, он становился вольным, теперь же, после этого указа, он обречен был скрываться пожизненно, т.к. при поимке он подлежал наказанию и возвращению обратно хозяину. Никон был против «Соборного уложение» по другой причине - государство имело право вмешиваться в управление монастырскими и церковными землями.

Кабинет соединен низкой арочной дверью с библиотекой. Здесь можно было отдохнуть, поиграть в шахматы, например (хотя Стоглав и запретил их). На столе как бы оставлен на время владельцем гребень для волос и бороды, ложечка - копоушка для чистки ушей. Книг в такой библиотеке немного - 50-60 экземпляров. В конце 17 века у Василия Голицына было более 270 книг, но это единичное явление. Книги стоили очень дорого. Случайных книг быть не могло, их тщательно отбирали, прежде чем приобрести. После Смутного времени было тяжело с книгопечатанием, поляки уничтожили Печатный двор на Никольской, созданный еще при Грозном.  Патриарх Филарет начал возрождение книгопечатания. При нем было пересмотрены, тщательно отредактированы, просмотрены многие издания. Он сам участвовал в этом. Запретил ввозить книги литовской печати. В библиотеке обязательно присутствовали церковные книги (печатные и рукописные). Сборник проповедей (проповеди - традиция киевская, западно-русская, до раскола предпочитали читать поучения святых отцов). Книга на латинском языке (тоже веяние моды, не обязательно знать язык, главное, чтобы такое чудо было в коллекции).

По крутой узкой каменной лестнице с высокими крутыми ступенями и низкими потолками (скорей похожей на тоннель) нас повели на женскую половину – в деревянный терем. Подлинный терем 17 века сгорел, его восстановили в 19 столетии. Но, тем не менее, это единственные московские палаты, где есть полноценный деревянный терем.

Я, было, побоялась, что застряну в узком переходе и перегорожу проход, но Роман Александрович успокоил, что, мол, здесь поднималась Мария Владимировна Романова, которая, по его словам, куда шире меня, но и та как-то пролезла. 

Интересный экспонат увидели здесь – телогрею. Ее нашли замурованной в китайгородскую стену, когда ту рушили. С найденной телогреи сделали точную копию, оригинал же хранится в фондах музея. Телогрея – это вам не теплый зимний ватник, это парадная женская одежда, шелковая, с длинными свисающими рукавами (откуда пошло выражение «работать спустя рукава»), чтобы не наступить, их иногда подвязывали. Еще несколько экспонатов женской одежды - убрус, оплечье, воротник, сапожки. Платок под булавку, как до сих пор принято носить у старообрядцев.  Пуговицы, украшения. Небольшое зеркало со ставеньками, их прикрывали – боялись, как бы из зеркала нечистый дух не вышел.

Комната хозяйки. Сразу приходит мысль: загнали женщин на эту верхотуру, тут они в 4-х стенах и куковали с утра до вечера. Роман Александрович возразил: боярыня была помощницей царице так же, как боярин был помощником государя. Воспитывали детей (служанки - это хорошо, но необходим был авторитет боярыни). Часто приходилось обучать этикету цариц, ведь они происходили из худородного дворянства, не знали особенностей жизни в Кремле и царских вотчинах. Посещали монастыри, ездили к своим подругам. Конечно, все выезды боярынь, как и боярина, были официальны. Если боярин хотел погулять просто, то это можно было сделать в саду, но, выезжая даже к соседу, он ехал в санях -  статус обязывал.

Безусловно, боярыня проводила в тереме значительную часть своего времени: утренний туалет, молитва, воспитание детей, рукоделие. В красном углу на аналое лежит молитвослов – т.е. хозяйка была грамотной. Но это, в основном, только в высшем сословии. На столе букварь, рядом «Повесть о Ерше Ершовиче» – сатира 17 века. Популярна также книга о святых Петре и Февронии Муромских - художественное произведение на тему великолепной истории любви (целомудренный аналог нынешних романов).

На столе брошена связка ключей – хозяйка была управляющей всей женской половиной, а если умирал супруг, а мальчики были маленькими, то вступала в управление и мужской половиной: такую женщину называли матерой вдовой. Такой была боярыня Феодосия Морозова, управлявшая огромным хозяйством, доставшимся от супруга.

Детские игрушки, люлька. Мальчики до 5-7 лет воспитывались на женской половине, потом их переводили на мужскую. А девочки продолжали здесь жить до вступления в брак. Девочке собирали приданое с рождения, потом она своими руками его пополняла, пряла, вышивала. Боярская дочь вступала в брак в 15-17 лет.

Терем просторный, светлый, «светлица, светелка», много окон, самое светлое место в доме – это требовалось для работы девушек с вышивкой, шитьем. Работали много, целыми днями, месяцами (у окошка для наглядности посадили манекенов-девиц в сарафанах, кто за прялкой, кто над пяльцами согнулся). Знатные также не гнушались этой работы. Мы нигде не увидели кроватей – вдоль стен стояли лавки, на них молодежь, видимо, и спала. Только у хозяина и хозяйки были свои спальни (но подлинных кроватей 17 века не сохранилось).

 Ну и, наконец, последнее помещение – комната мальчиков. Небольшая, примерно такого же размера, как кабинет и библиотека. Печка. Так же, как и в тереме, кроватей нет, только лавка. Почетное место занимает большой глобус - точная копия глобуса Винченцо Коронелли (монах, итальянский космограф, картограф, известный своими атласами и глобусами). Очень качественная копия, высокого уровня. Хорошо показана Старая часть Света, неточностей мало. 

Примерно с семи лет мальчиков начинали обучать грамоте, сначала по псалтыри, но в 17 столетии уже появляются буквари (в экспозиции представлен букварь 1694 года). Сначала идет буква на кириллице, затем на греческом и латинице, потом картинки на эту букву, стихи… Языки, которые в начале 17 века почти никто, кроме толмачей, не знал, но к концу 17 века посредством букварей начинают обучать греческому, латинскому. Открывается Первая Латинская академия. Учебник по риторики – в переводе с немецкого – для будущего боярина красиво говорить было очень важно. Искусство цифирное – книга по арифметике. Компас, карта, чертежи, чучело сокола. Соколиная охота в моде, но это не только забава, но и физическая подготовка. Чтобы охотиться, нужно было хорошо сидеть в седле и владеть оружием. Митрополит Филарет говорил, что многие мирские дела готов забыть, а вот соколиную охоту вспоминает. Дети взрослели рано, если девочки, как я уже писала ранее, выходили замуж к 15-17 годам, то мальчики в 12 лет уже знали военное искусство, сопровождали своего отца, наблюдали, и к 15 годам вполне могли самостоятельно воевать, участвовать в боевых действиях.

На этом удивительная экскурсия закончилась. Мы очень благодарны Роману Александровичу за его интересный рассказ, иногда больше похожий на мягкую проповедь русской допетровской старины.

Несомненно, западная и восточная культура и в то время уже влияла на русский быт, присутствовало естественное взаимопроникновение культур, но в целом, в основах своих, все же старались все сохранять свое. В середине 17 века ситуация меняется, происходит церковный раскол. К Русскому государству присоединяются восточно-украинские, западно-русские земли, долгое время находившиеся под польско-литовским владычеством, и во многом впитавшие их влияние. Это привело к тому, что постепенно русская культура все больше начинает вмещать европейского, а в начале 18 века Петр I уже официально берет курс на Европу.

Удивительно, что вопреки всему (советскому отрицанию, войнам, нищим 90-м), мы сейчас все же имеем уникальную возможность в самом центре Москвы видеть чудом сохранившийся островок московского быта того времени, дораскольного, до всех преобразований. Мы, имея и ранее этот ориентир, и поддерживая его у нас на приходе, еще в большей степени укрепились в почитании нашей старины, которая отражает, прежде всего, духовные устои Руси, наше древлее благочестие.

Андреева Анна,

руководитель Издательского отдела церкви свт. Николы на Берсеневке