Александр Сергеевич Пушкин утверждал: «Величайший духовный и политический переворот нашей планеты есть христианство. История новейшая есть история христианства».

Также можно утверждать, что история российская есть история православия.

Но эта история непонятна и неполна без истории старообрядчества. Бедствия русского народа в ХХ веке необъяснимы без изучения церковного раскола в XVII веке. Истинные причины наших несчастий сокрыты в веках, как корни дерева в земле…

Многим все еще памятен звучными балладами о синем пакете и гвоздях поэт Николай Семенович Тихонов. Но мало кто знает его горестные строки, долгие десятилетия пролежавшие в «могиле стола» – в личном архиве автора:

Нет России, Европы и нет меня,

Меня тоже нет во мне.

И зверей убьют, и людей казнят,

И деревья сожгут в огне.

Не верить, поверить нашим дням,

Простить, оправдать – не простить.

Счастье нам, что дороги всегда по камням,

По цветам было б жутко идти.

Это стихотворение о 1917 годе. Тихонов очень точно выразил то, что произошло в тот черный год – «нет России».

Философ Василий Васильевич Розанов выразился грубее: «Русь слиняла в два дня. Самое большее – в три. Поразительно, что она разом рассыпалась вся, до подробностей, до частностей. Не осталось царства, не осталось Церкви, не осталось войска, и не осталось рабочего класса. Что же осталось-то? Странным образом – буквально ничего. Остался подлый народ».

В наши дни принято сожалеть о «России, которую мы потеряли», о великой империи, рассыпавшейся в 1917 году. Ах, какая была страна: хруст французской булки, дамы с собачками, господа офицеры, цыганские хоры, шустовский коньяк и устрицы.

Но знают ли наши сожалетели, что Русь слиняла не в 1917 году, а гораздо раньше – в XVII веке? То, что произошло при императоре Николае II, было предрешено еще при царе Алексее Михайловиче.

Церковные преобразования этого государя и последовавший за ними великий раскол явились началом самоубийства русского царства.

При Алексее Михайловиче были изменены многие богослужебные обряды и предания – крестное знамение, порядок крещения и литургии, все церковные песнопения и молитвы. Ни в одной священной книге не осталось ни одной строчки, которая бы не была переиначена, причем неудачно или ошибочно. Это обернулось величайшей бедой для нашего народа.

Нельзя не согласиться с писателем Александром Исаевичем Солженицыным: «Через 40 лет после едва пережитой народом Смуты всю страну, еще не оправившуюся, до самой основы, духовной и жизненной, потряс церковный раскол. И никогда уже – опять-таки на 300 лет вперед – православие на Руси не восстановилось в своей высокой жизненной силе, державшей дух русского народа больше полутысячи лет. Раскол отозвался нашей слабостью и в ХХ веке».

Как наркотики не сразу убивают человека, а медленно разрушают его, так и церковные преобразования медленно разрушали русское государство до тех пор, пока не убили.

Ведь реформы царя Алексея Михайловича и патриарха Никона касались не только богослужения, книгопечатания или иконописи. Они касались народного умонастроения, общественных взглядов и государственного мировоззрения, одним словом, того, что называют идеологией.

Прежняя русская идеология – «Москва – Третий Рим» – была цельна и самодостаточна. Историк Николай Федорович Каптерев писал о ней: «Так сложился у русских взгляд на себя, как на особый, избранный Богом народ. Это был своего рода новый Израиль, только в среде которого еще сохранилась правая вера и истинное благочестие, утерянные или искаженные всеми другими народами. Этот новый Израиль должен был тщательно хранить вверенное ему сокровище. В этом заключалась его главная историческая задача, залог всех его успехов и процветания. Утеря вверенного ему на хранение сокровища означала бы гибель истинного благочестия во всей вселенной, водворение на земле царства антихриста, а для самого Израиля – неминуемое конечное падение его царства».

Новая идеология царя и патриарха была порочна и убога. Ее вполне выразили сторонники церковных реформ в споре с протопопом Аввакумом:

– Глупы были и не смыслили наши русские святые, неученые люди были. Зачем им верить? Они грамоте не умели!

Такая идеология способствовала развитию у нашего народа чувства собственной неполноценности и ущербности. Дескать, мы, русские, – невежи и дикари. Шесть веков христианства нас ничему не научили. Нам надобно всему учиться заново.

При царе Петре I эта народная неуверенность была доведена до всеобщего безумия. Отныне стало незазорно ругать Россию. Дескать, она и немытая, и убогая, и лапотная. Ничего-то хорошего у нас нет. Всему-то нам надо учиться.

И наши предки стали покорно учиться. При Алексее Михайловиче – у греков, малорусов, белорусов и поляков. При Петре Алексеевиче – у немцев, голландцев, англичан и шведов.

Но это была не учеба, а скорее, бессмысленное повторение, обезьянничанье. Греки учат креститься тремя перстами? Хорошо, будем так креститься. Малорусы учат по-своему писать иконы? Нехай, будем так писать. Немцы учат брить бороды? Гут, будем бриться. Голландцы учат курить табак? Ладно, ребята, закуриваем!

То же происходит и в наши дни. Только теперь мы подражаем не европейцам, а американцам: джинсы, гамбургеры, чипсы, пепси-кола, кока-кола и Хэллоуин.

В Советском Союзе было такое понятие «тлетворное влияние Запада». Сейчас оно может казаться нелепым и смешным. Но именно этим влиянием объясняются многие пороки и беды современной России.

И как ни странно, в распространении западного влияния виноваты не телевидение и интернет, а Алексей Михайлович и Никон. Именно они виноваты в том, что русская молодежь со школьной скамьи приучается к табаку, наркотикам, пиву, водке, громкой музыке и глупым фильмам.

Если бы в XVII веке царь и патриарх не начали раболепно заискивать перед всем иноземным, то сегодня наша родина была бы мощной христианской страной.

Образ этой несбыточной Руси можно видеть в старообрядчестве, староверии, древлем православии.

Старообрядцы – это те христиане, что не признали богослужебные реформы и последовавшее за ними изменение русской жизни. Они остались верны церковной старине и отеческой древности. О них и рассказывает эта книга.

Староверие – своеобразная русская Атлантида.

Она подобна сказочному городу Китежу, ушедшему на дно озера Светлояр. Проходят века, а город под водой живет неизменной древнерусской жизнью. И только чистый сердцем может проникнуть в тайну Китежа, услышать звон его колоколов, увидеть его златоглавые храмы.

Так и старообрядчество – отражение Святой Руси, воспоминание о Третьем Риме, мечта о Небесном Иерусалиме. Только тот, кто помнит о своих корнях и готов искать

правду, найдет старую веру. «Иванам, не помнящим родства» и пренебрегающим минувшим, истина не открывается.

Увы, история не знает сослагательного наклонения. А так хочется помечтать о том, какой была бы Россия, если бы осталась староверческой! Несомненно, это была бы сильнейшая мировая держава.

Ведь старообрядчество – это не только старые обряды, двуперстное крестное знамение, трисоставный (восьмиконечный) крест и борода. Это также честность, верность, трезвость и трудолюбие.

Солженицын справедливо полагал, что если бы не реформы XVII века, то «не в России бы родился современный терроризм, и не через Россию пришла бы в мир ленинская революция: в России староверческой она была бы невозможна».

Воистину, вот настоящая Россия, которую мы потеряли. О ней надо сожалеть. Ее надо оплакивать.

Трудно поверить в это, но сто лет назад на Руси проживало не менее 15 миллионов старообрядцев.

Когда-то целые местности были заселены преимущественно староверами. Советская власть, разорив русскую деревню, разорила и эти местности. Там где когда-то жили справские крестьяне и стояли старообрядческие храмы, ныне разруха и запустение. Заброшенные кладбища и церковные развалины, заросшие крапивой и кипреем – вот и все, что осталось от больших деревень.

Когда-то даже целые города были населены, в основном, староверами. Богатые промышленники и торговцы заботились не только о набивании кошелька, но и о спасении души. Поэтому строили не только фабрики и лавки, но и храмы Божьи. Советская власть не пощадила купцов с их промыслами и торгами. Они канули в небытие. А вместе с ними канули ярмарки и базары, банки и заводы, богадельни и церкви.

Сегодня в каком-нибудь городе Эн, который азиатски дик, скучен, пылен и всеми забыт, молодежь коротает вечера с сигаретой в зубах и пивом в руках. Ребята и не вспомнят, что сто лет назад в их городке было несколько старообрядческих храмов, а их прапрадедушки и прапрабабушки степенно расхаживали в кафтанах и сарафанах, картузах и платках. В ту пору встретить на улице человека с папиросой или бутылкой было просто немыслимо.

Чтобы не погибли русская земля и русский народ, мы должны помнить о своих корнях, о предках, не принявших новины Алексея Михайловича и Никона. Нам нужно знать, кто мы такие, чья кровь течет в наших жилах. Мы должны на «отлично» выучить свою историю, особенно – историю Русской Церкви.

К сожалению, духовная история нашего народа не преподается в школах. А если и преподается, то в искаженном виде, удобном новообрядцам – нынешним сторонникам церковных реформ. История староверия, печальная и радостная, мрачная и светлая, попросту замалчивается.

Только в 2013 году наконец-то появился учебник «Основ православной культуры», написанный кандидатом исторических наук Алексеем Владимировичем Муравьевым, в котором русская духовность рассматривается и со старообрядческой точки зрения.

Твердое знание прошлого – залог нашего будущего. Недаром Пушкин писал: «Уважение к минувшему – вот черта, отличающая образованность от дикости». Он также писал: «Дикость, подлость и невежество не уважает прошедшего, пресмыкаясь пред одним настоящим».

Эти слова особенно важны сегодня, когда наша родина переживает не лучшие времена.

От нас, дорогие друзья, зависит будущее России. Что станется с русским государством и русским народом через полстолетия? Сохранится ли на земле наш язык? Будут ли наши потомки исповедовать христианство? Будут ли они читать Пушкина?

Это зависит от того, как хорошо мы выучим свою историю и какие уроки извлечем из нее.