Рогожское кладбище, октябрь 1986 г.

Я спросил у владыки Алимпия, как его здоровье. Он ответил, что ничего, только вот рана на ноге безпокоит. Было кровотечение, когда служил в Горьком, натекло полный сапог крови. Приехала "скорая", сделали перевязку, но ехать в больницу отказался. Я рассказал о случае с владыкой Флавианом, когда у него случилось кровотечение во время служения Литургии. Рассказал также об упоминании старообрядцев в епархиальных отчетах Патриархии, что было выслушано с большим вниманием.

Послание из Патриархии с соболезнованием при погребении архиепископа Никодима было прочитано благодаря епископу Анастасию, а так у них не принято ничего читать.

Я рассказал о посещении старообрядческих храмов в Городище Луганской области, Харькове, упомянул об Авдии (ныне древлеправославный патриарх Александр), Миролюбове.

Рассказал о посещении Горького, о переписке с диаконом Александром.

Владыка похвалил о. Александра за умение в службе: "Даже лучше диакона Феодора". Он рассказал о прежнем храме в Горьком, который сломали. Там была хорошая роспись и прекрасный резонанс... Людей у него бывало очень много, его там донимали, тем более здесь, в Москве.

Встает около семи утра. Правило выполняет строго.

Я подарил ему старообрядческий канонник. Он сказал, что отдаст его племяннице. В каноннике был канон Соловецким чудотворцам. Владыка спросил, не читал ли я о страдальцах соловецких? И стал говорить о том, как диакону Феодору дважды вырывали язык, а он продолжал говорить. В ответах на письма ему помогает о. Леонтий. Рассказал о том, как пришла женщина от нас крестить ребенка, сказав, что двое ее детей были крещены погружательно, но когда она увидела, как старообрядческий священник погружает, то сказала, что тех ее детей обливали.

Он как-то беседовал с православным священником о крещении. Тот ссылался на то, что его предшественник, заслуженный священник, обливал и он обливает. Тем более что нет большой купели.

Рассказал и о том, как по просьбе прихожан из Черновицкой области рукоположил 75-летнего уставщика, который на службе забывает, что за чем идет.

Владыка выразил смущение по поводу своего присутствия на конференциях, где участвуют индусы, буддисты. Я сказал, что и у нас некоторые неохотно посещают эти мероприятия.

По поводу моего предложения поместить информацию об их Соборе и о новом Предстоятеле в ЖМП ответил уклончиво.

На прощание мне сказал: "Ну что же, несите крест, который Вам Бог дал".

На мои слова о прощении, которое я увязал с наступающим Прощенным воскресеньем, ответил: "Будьте здоровы, спаси Христос". А еще раньше, когда я сказал, что мне понравилось торжество интронизации, его слово, он ответил: "Да какое там! Как был диаконом, так и остался".

На мою информацию о предложениях Собору относительно старообрядчества, он заметил: "Не все же так, как вы, хотят". Чувствовалось, что мой внешний облик, особенно полумантия и лестовка, вызвали у него интерес. «Доживет ли Патриарх до 1000-летия Крещения? Уж больно он слаб».

Сказал, что уполномоченный не разрешил дать второго священника в Черновицкую область.

В 1988 году мне удалось побывать на юбилейных торжествах у старообрядцев на Рогожском и Преображенском кладбищах, в Новозыбкове и Риге. Помню, возвращаюсь в Данилов, а наместник о. Тихон (ныне митрополит Новосибирский и Бердский) как туча, чуть не вылетел я тогда из обители. Когда он вернулся из поездки и обнаружил мое отсутствие, то спросил эконома о. Савву (ныне архиепископ Тираспольский и Дубоссарский), – а где Кирилл? А тот ему: к каким-то старообрядцам поехал.

Брат владыки Алимпия о. Леонид притягивал какой-то детскостью, непосредственностью. Он очень благоговейно относился к своему служению, был всегда в гуще событий, непременно выкладывался по полной программе. Очень любил свою семью. Помню, как-то, будучи на дне моего ангела, слушая выступления хора «Русичи», который исполнял песню «Милосердная сестра», о. Леонид вдруг заплакал.

На мой вопрос, в чем причина его слез, он сказал: «Вот ты монах, у тебя нет детей, а знаешь, сколько переживаний с ними связано!» С о. Леонидом по телефону я беседовал десятки раз. В последние годы его особенно удручала набирающая обороты антихристианская глобализация. Старец очень переживал, особенно за то, что не находил понимания своей тревоги у многих собратий и прихожан.

Последний раз я его увидел на Страстной, когда встревоженный сообщением о внезапном тяжком недуге, поразившем его, отправился на Остоженку в старообрядческий храм, где он находился у своего зятя – настоятеля храма. О. Леонид пожелтел и осунулся. На всю жизнь запомнился его прощальный взмах руки и приветливая улыбка. Хоронили его на праздник святых жен-мироносиц в с. Рытово Владимирской области, где он прослужил много лет. Я присутствовал на службе там в сороковой день после его смерти. В своем слове на поминальной трапезе выразил сожаление, что не реализовал свое большое желание здесь, в Рытове, на природе, прогуливаясь, жадно послушать рассказы о. Леонида о своей жизни и церковном служении.

Больше всего в Рытове запомнились потрясающая икона святителя Николы и фотография о. Леонида на его могиле.

Сменивший владыку Алимпия на митрополичьей кафедре митрополит Андриан запомнился мягкостью, невероятной активностью и глубокими мыслями в своих интервью. Если сказать в двух словах о нынешнем Предстоятеле РПСЦ митрополите Корнилии, то это будет: «очень теплый и приветливый». Это чувствовалось и в его поздравлениях мне лично и нашему храму по случаю его 350-летия и в тех неоднократных контактах, которые были у меня с ним. Познакомился я с владыкой в Орехово-Зуево, где он был старостой церкви. Это было в день его Ангела на память святого царя Константина.

Будущий владыка оказался великолепным чтецом. На трапезе он потрясающе прочитал стихотворение Пушкина «Пророк», завершавшееся словами «глаголом жги сердца людей!» - так и стоит в ушах, когда вспоминаю это.

Владыка, будучи еще мирянином, побывал у нас на Берсеневке. Второй раз был уже в качестве диакона. Выступал даже на конференции Союза Православных братств в Союзе писателей на Комсомольском проспекте. Много волнений было у меня за него в связи с известными событиями в их среде. Хочется пожелать ему помощи Божией и обильной мудрости свыше для успешного ведения церковного корабля среди бушующего житейского моря.

Еще немного о знакомых персоналиях в мире старообрядчества, которые дороги сердцу. Это, несомненно, уже почивший многолетний референт митрополии Хрусталев Ромил Иванович и староста Никольской церкви на Белорусской Антонов Александр Васильевич и, конечно, о. Леонтий Пименов.

Ромил Иванович был человеком большой церковной культуры. Его интеллигентность, тактичность, мягкость, доброжелательность очень располагали к себе. А как блестяще проводил он экскурсии на Рогожском! По моей просьбе он рассказал нашей общине о своем церковном пути, о старообрядческих архиереях послевоенного времени. К сожалению, тяжкий недуг, который он очень мужественно и терпеливо переносил, подкосил его. Последнее, что передали ему мои помощники через его родственников - о. Кирилл плачет, переживает за его состояние, всегда относился к нему, как к отцу.

Александр Васильевич, по контрасту со спокойным и ровным Ромилом Ивановичем, обладает взрывным темпераментом. Это яркий оратор, тонкий аналитик, обладатель исключительного чувства юмора. Меня всегда восхищали его наблюдения, неожиданные примеры и сравнения. Какие блестящие у него воспоминания о почившем митрополите Алимпии! Как интересны номера журнала «Церковь» и «Во время оно», которые он редактирует! Это Фёдор Мельников нашего времени (Мельников - знаменитый старообрядческий апологет первой половины XX века). С ним всегда интересно общаться.

О. Леонтий, благочинный старообрядческих церквей Московской области, – совершенно уникальный человек в мире старообрядчества, что бы о нем ни говорили. По своей одаренности он на голову выше многих в своей среде – это становилось очевидным, стоило только немного пообщаться с ним. Блестящий эрудит, целеустремленный в своей деятельности, очень общительный, прекрасный службист и оратор. Всегда было интересно слушать его рассуждения и наблюдения. Очень импонировала его боль за разделение, которую он ощущает как свою личную трагедию, его стремление объективно относиться ко всему доброму, положительному вне РПСЦ. Безценны его многочисленные консультации по богослужебным вопросам. Его ответы всегда лаконичны, кратки, логически выстроены. Это пассионарий высокого качества. Очень болезненно я переживаю нападки на него в их среде. Не берусь сейчас судить обо всех претензиях к нему, но то, что этот человек всецело предан древнерусскому благочестию и отдает все свои силы на служение Церкви и народу, у меня нет никаких сомнений. Не раз после каких-то наших юбилеев я спрашивал у прихожан – кто больше всех запомнился из гостей? Чаще всего называли о. Леонтия.