5-го февраля в Доме причта на Рогожском прошла на эту тему лекция о. Андрея Вознюка, настоятеля старообрядческого кафедрального собора в Кишиневе. Рассказ этого молодого образованного священнослужителя всколыхнул воспоминания о посещениях Молдавии.

Первый раз это произошло в конце 80-х, когда мне нужно было поработать в гос. архиве Молдавии в связи с подготовкой кандидатской работы. Жил я тогда у писателя Ф. Чащина – автора не очень удачной книги о Белой Кринице. Чащин был не очень воцерковленным человеком, но очень честным и порядочным. Удивительно, что с архиепископом Никодимом – очень консервативным старообрядческим иерархом - их связывали дружеские отношения. Писатель неоднократно бывал у владыки в с. Старая Добруджа, где тот жил в доме племянницы. Владыка доверял ему и очень ценил его помощь. 11-го февраля 1986 г. архипастырь почил, был похоронен рядом с могилой отца. Чин погребения совершили епископы Анастасий и Алимпий. Отчетливо помню день кончины архиепископа Никодима - об этом мне в Даниловом монастыре сообщил мой знакомый. Архиепископ Никодим вдали от московских чиновников-кураторов решал текущие церковные дела. Здесь, например, был решен вопрос о рукоположении о. Геннадия Четвергова из Казани и о. Виктора Жельцова из Москвы. В домашней библиотеке Чащина оказался ценный документ, связанный с иноками Павлом и Олимпием – знаменитыми искателями архиерея для восстановления трехчинной иерархии.

Посетил единственный тогда действующий в республике монастырь в с. Жабка. По пути в монастырь заехали в Куничи – крупное старообрядческое село. О. Иоанн, местный настоятель, очень любезно нас встретил, показал храм. Интересно, что вечером в нем мирянским чином совершалась павечерница с каноном Богородицы (это было в воскресение). Батюшка также показал нам место, где был женский монастырь (закрыли его в 1959-м году). Основательницей этого монастыря были инокиня Персида – красивая деятельная женщина, уроженка Одессы. Многие военные хотели на ней жениться, но неизменно получали отказ (ей за это пришлось даже посидеть в тюрьме). Наконец, после краткого замужества, она приняла иноческий образ. Интересно, что за рулем нашей машины был долговязый латыш – настоятель Кишиневского костела. С ним мы много общались. Вначале он потянулся ко мне, а потом отношения охладели, когда я стал настойчиво говорить ему на тему погружательного крещения.

В самом Кишиневе также посетил старообрядческий храм, общался с епископом Тимоном и о. Симоном (ныне епископ Новосибирский Силуан). Владыка – уроженец Алтая, в Молдавию приехал в 1961-м году. Владыка Тимон пробыл на архиерейской кафедре недолго – всего полтора года. Похоронили его в родном селе.

В прошлом, как рассказал о. Андрей, в Кишиневе было три старообрядческих храма: Покровский, Никольский и Успенский (домовый). Переделанное здание одного из них в частных руках, а два других разобраны. Была еще и единоверческая церковь – сейчас в ней служат по новому обряду. Действующий старообрядческий храм в центре Кишинева был закрыт в хрущевское время под предлогом реконструкции городского района (хотя был второй вариант плана, по которому храм не подлежал разрушению). Интересно, что старообрядцам было предложено самим разобрать храм (конечно, если это не было бы сделано, разрушили бы бульдозерами). Какое же все-таки это варварство! Взамен разрушенного храма власти передали старообрядческой общине старинный храм молдавской архитектуры в стороне от центра. Сюда переехала и епархиальная канцелярия. Раньше в храме размещался склад бумаги. Был он серьезно руинирован – на грани разрушения. Много потрудился для восстановления храма о. Панкратий.

Какое же это варварство – разрушать по таким причинам памятник архитектуры, святыню народа! Что в Кишинёве, что в Нижнем Новгороде, что в Москве. Сколько говорили о возвращении старообрядцам Тихвинской церкви на Хавской улице, неподалеку от Данилова монастыря. В начале 90-х там располагался ресторан испанской кухни. Помню, как я с группой прихожан совершал молебен напротив этого храма о возвращении его верующим. Здание было приватизировано одним бизнесменом, который передал его под подворье для монастыря РПЦ. Была такая глупость в 90-е годы – возможность приватизации зданий храмов. Явное упущение властей. Особенность России: все серьезные вопросы здесь эффективно решаются только на самом высоком уровне. Вот Патриарх с Президентом встречаются несколько раз в году. Ведь они не только поздравляют друг друга и вручают подарки. За кадром остается беседа о решении конкретных вопросов. Разве не благородный поступок для государства выкупить приватизированное здание церкви, а Патриархии вернуть его подлинному хозяину – старообрядцам? То же самое со зданиями, оставшимися от Всехсвятского единоверческого монастыря, также приватизированными в 90-е годы. А чудный храм в Гавриковом переулке, в котором боксеры уже много лет молотят друг друга и в алтаре которого устроен туалет? Будь я Президентом, предоставил бы выбор: месяц на освобождение, а если не освободите за месяц, тогда еще и компенсируйте за годы использования здания. Недавно, будучи на Рогожском, я прогуливался по парку, который за Покровском собором. Любовался дивной красотой Никольской церкви (по своей раскраске она напоминает наш храм). В 80-е годы в этом храме прекратили и службы по старому обряду, остатки единоверцев перешли в Михайлову Слободу. Теперь службы в храме совершаются по обычному чину, а ведь передавали его именно единоверцам. Не будет ли проявлением справедливости, если для Патриархии невозможно там возобновить службы по старому обряду, вернуть его старообрядцам? Опять-таки, на встрече Патриарха с Президентом решить этот вопрос очень просто. Президент подписывает указ о строительстве нового храма в каком-нибудь микрорайоне столицы, а Патриархия возвращает Никольский храм Старообрядческой Митрополии. Недавно на огромную сумму Россия подарила Сербии шесть самолетов. За эти деньги можно было бы под ключ восстановить несколько десятков храмов.

Второй раз в старообрядческом храме в Кишиневе я побывал в 2010-м году – по пути в Румынию. В воскресенье прилетел в Кишинев, где поприсутствовал на части вечернего богослужения, совершаемого мирянским чином. Перед входом в храм обратило на себя внимание объявление: желающие познакомиться с истинной верой и узнать об истинной Церкви должны стоять на паперти и не проявлять при этом внешних знаков, не свойственных старообрядческой традиции. Трудно было представить на небольшом пространстве паперти группу жаждущих познать истину, слышащих (если дверь открыта), какие-то обрывки слов или не слышащих вообще ничего, если дверь закрыта (чувствовался строгий «почерк» владыки Зосимы). В последнее время благодаря столичной мэрии храм был отреставрирован, преобразилось и пространство вокруг него. Надо отметить, что отношение молдавских властей к старообрядцам всегда было благоприятным. Молдавские господари благосклонно относились к старообрядцам, принимали их на проживание. Условие было только одно – не заниматься обращением в свою веру (сейчас это называется прозелитизмом). Во многом такое благожелательное отношение было по причине большого трудолюбия носителей старой веры – веры, которая была изначально и в самой Молдавии, во время правления очень почитаемого молдаванами господаря Стефана Великого. Первоначальным очагом старообрядчества на Молдавской земле были Серковский монастырь и с. Куничи. Монастырь просуществовал целое столетие; были периоды, когда в обители было до 70 насельников. Много старообрядцев жило в с. Покровка (здесь была неокружницкая община, храм освящал епископ Балтский Кирил). В Молдавии до войны жил старообрядческий епископ Иннокентий (Усов) – известный просветитель. Впоследствии он был епископом в Тульче и затем Белокринницким митрополитом. Секретарем владыки был знаменитый начетчик Ф. Мельников – автор «Истории Старообрядческой Церкви», книги «Блуждающее богословие» и др. Именно владыка Иннокентий рукоположил в первые степени священства будущих архиепископов Иосифа и Никодима. В конце войны Украину и Молдавию посетил о. Василий Королев, настоятель Покровского собора на Рогожском. Положение на местах было очень плачевным – об этом о. Василий подробно рассказал в своем рапорте архиепископу. Сразу после окончания войны была совершена первая архиерейская хиротония – во епископа Кишиневского и Одесского был рукоположен о. Иоанн Моржаков, после принятия иноческого пострига с именем Иосиф.