- Работа над ним шла вдумчиво (улыбается). Сегодня совершенно очевидно, что востребованное церковное издание может быть либо ежемесячной информационно-публицистической газетой минимальной себестоимости и стремительного распространения, выпадающего на тот регион, где она выходит. Газетой, которую будут покупать даже просто за то, что она своя, родная, что в ней печатаются свои, всем известные авторы, и освещаются местные новости, дополненные значимыми новостями из других областей или из митрополии. Если же в газете ещё и собрался талантливый коллектив авторов и редакции – успех обеспечен и за пределами своего региона. Таким путём пошёл «Старовер Верхокамья» - издание, с которым «Неопалимая Купина» с превеликой радостью поддерживает тесные дружеские контакты, и поддержка которого очень ценна для нас. В газете подобного типа позиция редакции прослеживается, но всё же может оставаться несколько за кадром, так как основу материалов составляют новости, воспоминания, жизненные истории и рассказы.

Другой путь – это аналитически-публицистический журнал, который помогает читателям не только прочитать о свершившемся информационном событии или вспомнить какой – то актуальный для современности эпизод из жизни Церкви, но и по мере разумения совместно разобраться, что же произошло, хорошо произошедшее или плохо с точки зрения сохранения православия. Материалы для такого издания подобрать сложнее, так как вместо простого заполнения означенных традиционных рубрик подходящими по смыслу материалами, которые могут быть совершенно не связаны друг с другом, требуется тщательная подгонка друг к другу всех материалов номера. Это сложнее, но вполне возможно, так как по сути, все события в жизни Церкви взаимосвязаны. Нужно только определиться с точкой зрения и способом их подачи. Такой журнал нужен. Особенно он нужен на периферии. Христиане должны знать, что происходит в Церкви. Должны знать позицию своих братьев, священников и епископата по всем вопросам, которые современность ставит перед Церковью, особенно в условиях деформации церковного общества влиянием безбожного окружения, сильнейшего информационного давления и срастания его с миром.

 

Крупные информационные события происходят в жизни нашей Церкви не часто. Да и времени на подготовку цветного восьмидесятистраничного номера с авторскими рисунками наших художников требуется больше. Отсюда и периодичность выпуска - 2–3 раза в год. Хотелось бы со временем выйти на периодичность в четыре номера, но особенности распространения и скорость оборота средств пока не позволяют нам это сделать, так как журнал наш самоокупаемый. При таком наполнении издания точка зрения редакции неизбежно позиционируется. Это хорошо. Аудитория журнала – не только наши единомышленники, но и те, кто не вполне разделяет наши взгляды, однако, не может не считаться с теми читателями, кто разделяет нашу позицию и составляет немалую часть церковного народа.

 

 

- И, тем не менее, реакция на новый номер НК была, мягко говоря, неоднозначной...


Скорее, напротив – вполне однозначной. По отношению к четвёртому номеру сомневающихся не наблюдается. Люди либо выражают явную поддержку, либо натужно улыбаются и делают вид, что это не про них.

 

Особенно хорошо эта однозначность видна в оценке обложки. В тех общинах и среди тех людей, которым староверие дорого и является их жизнью – обложка воспринята однозначно с пониманием. В отношении образа, который она выражает понимание происходит именно такое, какое и было в него вложено. То, которое выражено в «Слове Иоанна Златоустаго…», открывающем четвёртый номер. Те же, кто из староверия пытаются сделать ценный архивный материал, мало связанный с реальной жизнью, представители так называемого «ласкового» старообрядчества, встретили обложку в штыки, но тоже вполне однозначно.

 

Особенно показательна в этом смысле реакция митрополии и митрополита на четвёртый номер. Понятно, что не всё и не всем в журнале понравилось. Насколько мне известно, в кулуарах звучали различные предложения, вплоть до призывов отлучить всю редакцию, или хотя бы главного редактора от церковного общения. По счастью, возобладала другая точка зрения, и соборно утверждённой комиссией по старообрядческим СМИ (о.Леонтий Пименов, о.Алексей Лопатин, А.В. Антонов и др.) было принято решение о распространении журнала. Решение это поддержал и митрополит Корнилий, который своим личным вмешательством христолюбиво уладил некоторую заминку с продажей журнала, возникшую в рогожской лавке по трусости и недоброжелательству некоторых местнозначимых функционеров.

 

 

- С самого начала издания журнала было понятно, что само по себе понятие «молодёжный христианский журнал» - абстракция, свойственная, скорее, протестантизму с его христианскими дискотеками и прочими радостями мирской жизни. Я не знаю никакой «молодёжной» церкви. Знаю лишь Церковь Христову, существенную часть которой составляет и молодёжь. Значит, и вопросы, поднимаемые в журнале, прежде всего христианские, степень их осмысления зависит не от возраста, а от глубины христианского мировоззрения авторов.

 

Будут молодые авторы – это будет прекрасно, но пока их нет. Нет их не только у нас, по большому счёту, не видно их и в других изданиях – это прискорбно. С другой стороны, те же заметки Михаила Терентьева позволяют надеяться, что информационно-публицистическое отсутствие молодых - всего лишь временное явление, что юных авторов нет отчасти и потому, что нет коллективов, в которых они могут писательски вырастать в сотрудничестве со своими старшими товарищами. На данный момент мы такой коллектив создали. Среди тех, кто сегодня составляет редакцию «НК», можно научиться и литературному обращению со словом, и канонической аналитической оценке происходящего (благо А.Ю. Рябцев преподаёт в МДУ каноническое право), и рисунку (особенно для тех, кто живёт или часто бывает в Москве и может регулярно пользоваться советами наших художников). Так что мы по-прежнему открыты для желающих принять участие в выпуске журнала.

Второй момент, благодаря которому было принято решение переименовать журнал в церковно-общественный, – это осознание того факта, что большинство Церкви составляют всё же миряне. В староверии именно миряне вынесли основное бремя хранения веры, даже в те тесные времена, когда на всю земную церковь оставалось лишь несколько священников. Вера от этого не оскудевала. Зачастую люди один – два раза в жизни видели попа, но при этом молились, отстаивали православие, не допускали лукавых поползновений на него антихристовых приспешников и лизоблюдов.

Почему же сегодня мирянам, составляющим вместе с немногочисленным священством церковное общество, не иметь своего печатного органа? Мы просили и будем просить священство активно участвовать в наполнении журнала материалами, но та ситуация, когда некоторые приходские газеты, по сути, издаются настоятелями – ненормальна. Священник должен в церкви служить, заниматься делом духовного окормления, идти по примеру апостолов к людям на проповедь. Сеять слово Божие в школах, на площадях, показывать пример личной христианской жизни, а не прятаться за безликими страницами никем не читаемых изданий. Мирские и хозяйственные дела всё же должны делать миряне.

 

Постепенное разделение церкви на учащую (священство) и учимую (миряне), которое свойственно католичеству и его частному случаю - никонианству, происходит не только от желания некоторой части священства обособиться в уважаемое жреческое сословие, но и по вине мирян, которых такое положение дел устраивает. Напомню, что модное в последнее время среди наших попов самоопределение «иерей» в переводе с греческого означает именно "жрец", в противовес переводу слова «поп» - отец, или «пресвитер» - старейшина, наставник. Главное в священническом служении - это не только радение у алтаря и кормление от него, но и каждодневное проповедническое служение по примеру Христа, умывшего ноги своим ученикам, и пошедшего за нас, грешников, на крестные муки. 

Никому не хочется быть изгоем. А ведь изгоями были и Христос, и апостолы, и Иоанн Златоустый, чьи многотомные сочинения стоят сейчас на книжных полках, но которого свои же братья христиане сослали умирать в дикую по тем временам Абхазию за его проповедь христианства среди язычников, притворяющихся христианами. Нужно чётко понимать, что у священника нет альтернативы: либо он христианский священник и изгой для мира, либо жрец, для которого одной из главных забот является дружба с миром, позволяющая обустраивать персональный алтарь. К сожалению, мне самому приходилось слышать от некоторых священников словосочетания «мой храм», «мои прихожане». Вот так, постепенно, приходские храмы порой перестают быть приходскими и становятся настоятельскими. Основная вина за это лежит, безусловно, на прихожанах.

 

 

С распространением дело обстоит неплохо. В первую же неделю разошлось более половины тиража. Схемы распространения налажены. Есть епархии, в которых журнал, пусть и в небольшом количестве, дошёл, практически, до каждого прихода. Особенно отраден один случай, когда новый номер «НК», невзирая на резко отрицательное отношение журнала к любому заигрыванию с никонианами и мирскими властями, был взят в приход, настоятель которого имеет прямые родственные связи с сотрудником ОВЦС МП. Это позволяет надеяться на то, что для нашего священства православие выше родственных связей, а объективность - сильнее личных склонностей.

Впрочем, на минувшей ярмарке, приуроченной к очередному прославлению Жён Мироносиц, журнал приобрёл и известный отступник от староверия, бывший поморский наставник И.И.Миролюбов. В отличие от многих рогожан, которые при цене распространения в 70 рублей, не брали сдачу со ста, жертвуя на развитие журнала, Иван Иванович взял сдачу до копеечки, хотя последнюю десятку приходилось уже набирать мелочью. Так что интерес интересу рознь.

Про лавку же на Рогожском сказать особо нечего. За последнее время там несколько раз практически полностью менялся состав работников. Похоже, последнее время многие сотрудники митрополии набираются исключительно по критерию личной преданности и робости перед начальством. Среди тех сотрудников митрополии (мужчин), которых я знаю лично, остались буквально единицы, с кем можно говорить как с христианами и попросту мужчинами. Тем дороже нам общение с теми сотрудниками митрополии, которые не смотря ни на что остались мужчинами и христианами. Без них было бы совсем грустно.

Так что сложно было ожидать распростёртых объятий для журнала, в котором выражается сомнение в правильности некоторых происходящих событий с участием высшего духовенства и уважаемого протопопства.

 

 

- О своих личных недостатках и грехах прилично говорить на исповеди. Журнал и газета – это не трибуна для публичного покаяния. Кроме того, если владыка так и вправду считает, очень интересно было бы прочитать о его личных грехах и недостатках, чтобы последовать не просто словам, а личному, так сказать, примеру. Христос, например, хоть и не имел нужды в крещении, не ограничился просто словами: «креститесь», а сам принял крещение и дал нам его образ, без которого невозможно спасение.

Кроме того, слабости у людей бывают настолько разными, что при таком всеобщем подходе к публичному их оглашению мы рискуем получить весьма пикантные издания, тиражи которых сразу увеличатся.

Да и нет, по сути, противоречия в призыве митрополита и тем, что журнал пишет о странных тенденциях, которые наметились в современной церковной жизни. Я сознательно не употребляю слова «проблема», потому что проблема – это монумент. Её нельзя решить, вокруг неё можно только ходить и проводить экскурсии. Надеюсь, что те странности, с которыми мы подчас сталкиваемся, пока находятся в категории решаемых задач и вопросов, на которые нужно дать ответы.

Церковные нестроения – одновременно и личное и общественное дело для христианского общества и каждого христианина в отдельности. Вот и получается, что говорим мы как раз о собственных церковных слабостях и путях их преодоления. Начиная, как верно сказал владыка, с себя, а не дожидаясь, пока удивится кто-то ещё (улыбается).

 

- Когда шла работа над первыми номерами НК, твоей задачей было набрать нужное количество материалов. Сейчас у НК - солидный редакционный портфель. Несколько прекрасных материалов в последний момент были исключены из четвертого номера из-за недостатка места, есть запас и для последующих номеров. В принципе, уже сейчас легко можно было бы издать пятый номер - если подходить к журналу с обычной меркой: набрали нужное количество хороших материалов - издали. Но следующие номера ты тоже хочешь издавать по принципу четвертого? Делать их внутренне связанными одной идеей?

 

- Искушение издавать журнал по принципу собрали – издали, конечно, велико. Это неизмеримо проще. Тут можно и сторонних авторов привлекать, и тех, кто есть использовать по принципу «Спаси Христос, что что-то написали», но в том-то и дело, что найдя свой выразительный образ и свой стиль, редакция уже не желает возвращаться к мёртвым формам. Напротив, нужно развивать найденное. Тогда и людям интересно работать над номером, и читателям интересно его воспринимать.

 

Возможно, настолько цельными как четвёртый номер, ближайшие номера сделать и не удастся, но мы будем стараться. Будем развивать тему лубка, или рисованного рассказа о чём-то наболевшем, надеюсь, и побасёнками наши авторы не оскудеют. Христианство цельно по своей природе, значит, и подача его должна быть такой же. Даже если авторы -  антагонисты, вместе они не будут дробить цельности. Пестрота возникает от обилия разнокалиберных материалов о том - о сём. Этого бы хотелось избегать, конечно.

 

 

- Да уж… поступают. Я и представить себе не мог, что у нас в староверии такое колоссальное количество доселе неведомых миру поэтов, которым хочется увидеть свои творения опубликованными. Увы… уровень присылаемых материалов, как правило, оставляет желать и желать…

С «прозаиками», тоже не всё гладко, но их на два порядка меньше. Да и авторы среди них попадаются интересные. Так что задача по поиску и, что не менее важно, сохранению авторов, стоит по-прежнему. Журнал – это, прежде всего, общение. Это тот круглый стол, за которым все могут собраться и поговорить на равных.

Только приходить, образно говоря, нужно со своим угощением (улыбается). И это должна быть не холостяцкая пересушенная яичница или пролежавшая весь пост в морозильнике безвкусная колбаса из стратегических запасов тысяча девятьсот лохматого года, а питательная и полезная пища. Благо, авторы собираются совершенно разные.

Материалы, присылаемые в журнал, не должны писаться по принципу «нужно чего-нибудь написать». Это должны быть настоящие, а не высосанные из пальца размышления, которые, не давая покоя автору, наконец, легли на бумагу. Настоящие радости, настоящие горести.

Дежурные сочинения троечников начальной школы на тему «как я провёл лето», лучше всё-таки отправлять не в журнал, а по назначению. Особенно печально, когда подобными «сочинениями» оказываются многостраничные творения батюшек, читая которые, практически невозможно понять: а о чём и зачем это написано? Хорошо, если ещё без неудачных формулировок, сильно смахивающих на полную христианскую, а то и светскую безграмотность, обходится. А бывает, что и не обходится… Так что материалы должны быть живыми, ясными и искренними, без натужности, а значит, практически наверняка талантливыми (улыбается).

 

 

-  Приходилось ли тебе слышать, что издание журнала - совершенно бессмысленное занятие, так как люди у нас ничего не читают и не имеют нужды в подобном чтении? Или встречаться с тем, что периодическому и якобы ненужному изданию противопоставляется необходимость читать Писание и святых отцов, в трудах которых содержатся ответы на все вопросы?

- В среде христиан есть и такая позиция, что в повседневной жизни нам не нужны периодические издания. Достаточно Священного Писания и святоотеческого учения. При этом люди продолжают жить в миру, общаться с иноверцами и неверами, и волей не волей впитывать часть чуждого информационного потока. Журнал - это способ разумно, аналитически, а не с помощью эмоций общаться друг с другом, обсуждать текущие вопросы и приходить к пониманию того что же всё-таки происходит с земной церковью в стремительно меняющемся мире. Возможно, для кого-то это и не нужно. По причине и без того полного понимания, либо по безразличию. Но многим людям общение с одноверцами необходимо.

Взять ту же ситуацию с лампадой у порога так называемых судных врат в Иеросалиме. Мало кто задумывается о том, что ситуация с ней гораздо более очевидна чем та, которая возникла в 17-м веке с введением патриархом Никоном троеперстия, изменением Символа Веры и последующем утверждением её на разбойничьем соборе 1666 – 1667 годов.

При Никоне русская Церковь крестилась двумя перстами и пресекала периодически возникавшее троеперстие в западных епархиях. Тем не менее, несмотря на постановление Стоглавого собора, призвавшего проклятие на тех, кто не крестится двумя перстами, никто не разрывал молитвенного общения с греческими патриархами, молившимися троеперстно и регулярно наезжавшими на Русь за милостыней. Более того, не существовало столь концентрированной и разработанной апологетики двоеперстия, которая есть у нас сейчас. Есть, именно благодаря тому, что те христиане, которые ставили Царя Небесного выше царя земного, чувствуя себя лично ответственными за свою веру, стали её отстаивать, и возникла старообрядческая апологетика, актуальная по сей день. Возможностей сказать: «Ну, это ещё не ересь, не отступничество, мы же не филиокве и католицизм приняли, а всего лишь изменили способ наложения крестного знамения по образцу новогреческому, а греки находятся с нами в молитвенном единении» - было гораздо больше, чем сейчас, когда само по себе физическое наличие судных врат, а не подложной святыни весьма спорно, если не сказать очевидно.

Кроме того, невозможно отрицать факт принесения в жертву елея (горения лампады) в экуменической моленной, во время моления еретиков различных мастей. Тем не менее, совершенно никем из сторонников водружения лампады не объясняется, как это православная лампада может находиться в «освящённой» еретиками моленной и зачем вообще нужно было водружение её в здании Александровского подворья, когда не только староверы, но и сами никониане на своих научных конференциях отрицают подлинность так называемых судных врат.

Увы, приемлемого объяснения этому нет. Есть только распоряжение считать факт водружения лампады великим благом для староверов, которым теперь есть где помолиться на Святой Земле. Будто Святая Земля не вся свята и под открытым небом мало места для христианской молитвы. Решение о размещении лампады, в отличие от указа Никона, было сразу соборно утверждено, о чём сейчас, разобравшись в ситуации, некоторые участники собора голосовавшие «за» - жалеют и готовы к пересмотру принятого решения. Но, похоже, никто не собирается решать эту ситуацию на соборе, напротив, и в проповедях митрополита, и в его пасхальном обращении, и в организации просмотра во время праздника Жён Мироносиц фильма, посвященного водружению лампады, сквозит одна мысль: «Что бы кто не говорил, водружение лампады - это хорошо, и вам придётся это принять, несмотря ни на какие доводы».

Сегодня, как и в семнадцатом веке, на первый план выходит ответственность каждого христианина за свою веру и принятие решений, которые, с Божией помощью, не позволят вратам ада возобладать над Церковью. Но ситуация разительно отличается от семнадцатого века тем, что нет у нас уже иноческих обителей, которые, подобно Соловецкой, свято хранили бы православие. Именно иночество, как мы видим во всей церковной истории, было хранителем православия и не раз противостояло впавшему в мирской соблазн белому духовенству и сросшемуся с государственным чиновничьим аппаратом епископату. Увы… сегодня старообрядческого иночества нет. Есть пять епископов, да несколько разрозненных иноков, как правило служащих на мирских приходах. Это колоссальная потеря. Потеря, которую восполнить нечем.

Редакция нашего журнала, как и многие православные христиане, молящие Бога об устроении нашей земной Церкви, хочет понять, что же происходит за чередой праздников и победных реляций. И как дальше нам – христианам жить в новой реальности. Реальности, которая уже существует.