9 февраля 2004 года на Освященном Соборе Русской Православной Старообрядческой Церкви, проходившем в Рогожском поселке (Москва), был избран новый митрополит РПСЦ. Им стал епископ Казанский и Вятский Андриан (Александр Геннадьевич Четвергов). Интронизация Митрополита состоялась 12 февраля 2004. 15 февраля Валерий Коровин взял интервью у Владыки для "3 канала", которое сегодня предлагается вашему вниманию.

Надо прямо сказать, что мы считаем Русскую Православную старообрядческую Церковь единственной православной церковью Христовой на земле, а все остальные семь тысяч христианских конфессий не вполне христианскими. Наша Церковь существовала изначально: в книге пастыря Ермы сказано, что Церковь старее, чем мир, старее всего, что имеет место быть. Вот таковой мы свою Церковь признаём. Своим же главой мы считаем Господа нашего и Спаса нашего Исуса Христа.

Конечно, сейчас, после гонений и всего того, что было в XVII веке, наша Церковь сжалась, умалилась, стала очень незначительной. Причина этому – апостасия, или замирщение, процесс всемерного и всеобщего отступления от Христа и его Церкви. Мир всё больше впадает в это замирщение, и соответственно Церковь всё более сжимается. Сейчас у нас где-то около трехсот приходов. Есть так же не зарегистрированные приходы, небольшие молебные дома.

Основная епархия у нас, естественно, Московская, главой которой является Митрополит. Митрополит по своему статусу одновременно и первый церковный иерарх – первый среди епископов, – и глава Московской епархии. Также старообрядческие приходы расположены практически по всему миру. У нас есть приход в Австралии. Помимо этого есть ещё: Донская и Кавказская; Клинцовско-Ржевская, куда входит Санкт-Петербург; Костромская и Ярославская епархия; Казанско-Вятская; Пермская и Уральская; Новосибирская и Сибири; Уссурийская и Дальневосточная; Киевская, Винницкая и всея Украины; Кишиневская и Молдавская. Появилась и Германская епархия с кафедрой в Аугсбурге во главе с не так давно поставленным епископом Амвросием, этническим немцем.

Митрополия Московская и всея Руси находится в Рогожском посёлке, в Москве, где также находится и наиболее значительный приход. Хотя в Москве три прихода, но самый сильный из них, естественно, при кафедральном соборе. В Нижнем Новгороде Бугровское кладбище – один из самых значительных приходов в городе, в Ижевске (Удмуртия) – довольно значительный, в Костроме и Костромской области сильные позиции, в Перми и Пермской области тоже есть значительные приходы, ну и потенциально сильные приходы в Барнауле и Новосибирске. В Ржеве Тверской области очень активный, динамичный, живой приход, возглавляемый отцом Евгением Чуниным. У нас в Казани, откуда я родом, очень хороший, быстро развивающийся приход с большим количеством молодёжи, примерно такая же ситуация и в Волгограде. Но и во многих других местах есть большая потенция – где до недавнего времени было всего несколько старообрядцев, а теперь уже десятки людей. Активная церковно-приходская жизнь на Дальнем Востоке развивается, там почти из ничего возникла целая епархия, ещё можно ряд мест назвать, например Пермская область и Вятка, где беспоповцы тысячами воссоединяются с Церковью, и т. д.

Действительно, в результате проведённого освященного собора был избран Первосвятитель, эта должность называется Митрополит Московский и всея Руси, которым избран аз грешный. Конечно, для меня это было в значительной степени неожиданным, но, тем не менее, соборный голос указал именно на меня, поэтому я смиряюсь и уже приступил к обязанностям, которые ложатся на плечи первоиерарха нашей Церкви.

Хочу сказать, во-первых, что наша Церковь открыта для всех. В нашу Церковь может прийти каждый человек, верующий в Христа и признающий православную веру христианскую. Что касается именно политической составляющей нашей Церкви, то, конечно, здесь ситуация во многом зависит именно от предстоятеля Церкви. И моё понимание в этом вопросе может быть несколько отличается от понимания моего предшественника. Я считаю, что определённая открытость должна быть, должно быть общение с руководителями разных рангов, с деятелями в различных направлениях общественной жизни, в том числе и государственных деятелей, коммерческих, людей предприимчивых, в том числе деятелями культуры, и даже, может быть, представителями других конфессий. Я не исключаю всех этих контактов и думаю, что они принципиального вреда причинить не могут, а напротив, могут решить какие-то наши недоуменные вопросы и взаимные проблемы и даже претензии. В этом плане я и начал свою деятельность, в какой-то несколько большей открытости. Это соответствует стилю моего будущего руководства.

Проблемы всегда существовали и как-то их решали и ранее. На мой взгляд, может быть, не очень активно, не слишком воспользовались современной ситуацией, более свободной, демократичной. И я, в свою очередь, хочу приложить особые усилия на реализацию, прежде всего, именно образовательной какой-то программы, информационно-издательской, даже социальной, может быть. Первоочередные задачи, безусловно, уже сейчас обозначились. Уже сейчас я, в течении первых недель своего пребывания здесь понял, что проблем, ну просто масса, море проблем, часть из которых нужно решать в очень срочном порядке.

Так заявить, что будет семинария я пока не смею. А училище или какая-то духовная школа – это уже есть в предварительных планах, но всё будет зависеть от наших возможностей и от масштабов нашей дальнейшей деятельности.

В основном эта подготовка тех людей, которые как-то прилежны в церкви, чаще, буквально с детства идёт это воспитание, и они как-то уже навыкают, всё это присматривают, вся церковная сторона жизни у них перед глазами и мы часто ставим уже, буквально, в детском возрасте в чтецы; чтецы – это уже помощники священника, в алтаре, и уже активно участвуют в службе, поэтому они всё это впитывают досконально. Это у нас сейчас основное обучение, потому что именно образовательного заведения нет. Я думаю, что как раз образование какого-то учебного заведения позволит нам восполнить этот пробел и достичь более полноценного уровня образования.

- Создаётся впечатление, по крайней мере в РПЦ МП, что чем дальше от Москвы, тем меньше проповедников. А как у вас, какова богословская подготовка кандидатов в пастыри, ощущается ли именно недостаток богословских знаний?

У нас, на мой взгляд, как раз именно этой грани не заметно, именно потому, что все, в какой-то степени, недостаточно образованы. Я знаю, что на окраине есть люди очень развитые как священники и проповедники достаточно сильные. Причём у нас распределение приходов идёт не по престижности, как это принято в РПЦ МП, а идёт инициатива от самой общины, именно от общины идёт выдвижение кандидатов на священную степень. Фактически община сама выбирает себе достойного кандидата, который соответственно, потом проходит какую-то необходимую подготовку и становится во главе в качестве священнослужителя.

Да, безусловно, это право архиерея, но мы обычно исходим именно из того, чтобы прежде всего был мир в общении между священником и приходом, т. е. стараемся давать определённые права общине в этом плане. Община даже может отвергнуть какого-то кандидата.

Я имею мирское образование, хотя сам потомственный старообрядец, родители мои были старообрядцами и все в роду старообрядцы. Я закончил Казанский авиационный институт и работал достаточно долго инженером конструктором. Мой путь в Церкви, непосредственное участие в церковной жизни, началось в 1986 году в качестве помощника своего брата, который немножко раньше решился встать на этот тяжёлый путь священника. Тогда стояла задача в основном поддержать приход, а, по сути, остановить умирание прихода. У нас был молитвенный дом очень небольшой и, не смотря на то, что священник был молодой, значительно сокращалась численность по причине полного отсутствия всякой информации о нашем существовании. Это было ранее перестроечное время и ввиду внешней убогости и непривлекательности нас расценивали чуть ли не как секту. Внешних признаков храма там не было. И буквально с этого времени я принимал участие во всевозможных обращениях, к властям местным и московским, к Горбачёву. И в 1988 году нам передали полноценный храм, хотя это был не наш храм, другого старообрядческого согласия. И вот, с тех пор я в течении около десяти лет работал при этом храме, на реставрации, был председателем общины, занимался в основном вопросами в основном реставрации, строительства, административно-хозяйственными делами. Я конечно же с самого начала прилепился к Церкви и для меня это было тоже очень важно, все эти дела церковные. В 1998 году я овдовел и вновь встал вопрос о моём священстве, хотя он поднимался и раньше, но тогда не решился, и я уже в 2000-м году был поставлен дьяконом. Был дьяконом недолго, почти сразу стал священником и уже в 2001 году был возведён в сан епископа и назначен на Казанско-Вятскую епархию правящим архиереем.

Там было двенадцать приходов и только пять священников. У нас и до настоящего момента этот вопрос пока не решён, чтобы на каждый приход был свой священник – это проблема – с кадрами, так же, как и с епископами, у нас десять епархий и только четыре епископа. Я не считаю вновь образовавшуюся германскую епархию. Т. е. дефицит священства всегда чувствовался и вот сейчас особенно. В течение почти трёх лет я управлял епархией Казанско-Вятской, но по воле Божьей, сейчас определён в московскую Митрополию первосвятителем.

Я не мог совсем не ожидать, потому что тут уже официально перед собором заявлялось о двух основных кандидатах, в числе которых я числился. Я, конечно, благоговел и не мог себя представить в этой роли и, конечно, сам уговаривал владыку Иоанна принять это служение. Но вот, волею освященного собора, который является у нас главным правящим органом, принял решение избрать именно меня.

Согласно устава нашей Церкви избрание происходит на освященном Соборе. Форма голосования там не оговорена, но в данном случае, решением самого Собора был принят вариант тайного голосования, через специальные карточки. Причём, для назначенного решения этого вопроса нужно было набрать две трети голосов. Ну, получилось даже больше.

Да, собственно, так и положено, и в этот раз так же было, от каждого прихода приезжает в качестве делегата настоятель и мирянин, это согласно уставу. Решает не чисто священники, а именно, решают всем миром, всей Церковью.

Всего приходов около 250-ти, даже уже более, не считая не зарегистрированных. Но, к сожалению, тенденция не так выражена в росте, как в господствующей церкви, но рассчитываем, что этот рост не замедлится, а даст Бог, и продолжится.

Для того, чтобы организовать приход, достаточно зарегистрировать так называемую «десятку», т. е. десять членов Церкви собрать воедино и от них направить заявление для оформления последующих формальностей. Что касается организации службы, то здесь вопрос зависит уже от готовности этой общины, насколько у них жизнь была организована до этой регистрации. Бывает, что они уже в какой-то степени организованы, у них уже служба совершается как-то, или в частном доме или в каком-то ином помещении осуществляется общая молитва, в таком случае, особых сложностей нет. Если есть уставщик, певчие, то приход начинает жить полноценной жизнью.

Одно дело – приход, другое дело, сами старообрядцы. Но, о приходе я могу сказать, по своему, казанскому приходу, многое зависит от настоятеля, прямо скажем. Насколько активно поведёт себя настоятель, насколько он сплотит вокруг себя коллектив церковный, будет зависеть и сама церковная жизнь прихода. Она не должна ограничиваться службой, она должна обязательно включать в себя и воскресную школу, и какое-то внецерковное общение, совместные поездки, паломничество, богомолье. Молодёжь также как-то должна быть организована, в частности, у нас в Казани работает летний лагерь, такой же летний лагерь есть и в Ржеве. Желательно заниматься какой-то издательской деятельностью, производить наглядную продукцию, поддерживать информационное присутствие. И вот от этого зависит жизнь прихода. Если люди приходят только помолиться, и дальше расходятся, это уже признак нездоровой общины, отсутствия жизни приходской.

Что касается старообрядцев в целом, их жизни в нашем сложном обществе, то здесь нужно признать, что приходится приспосабливаться, искать какой-то, буквально, компромисс с внешним миром, т.е. каждый для себя находит какое-то решение в смысле выбора профессии, образования. Но, многие старообрядцы учатся в высших учебных заведениях и это особо не противоречит вере, если он понимает, где у него главная цель, к чему он должен стремиться, а что заведомо отметать, избегать и сторонится. Таким образом, старообрядцы являются полноценными членами нашего общества. Более того, скажу, что это обычно высоко сознательные и духовно крепкие люди.

У нас в Казани как раз достаточно развитая приходская жизнь, и воскресная школа, и газета выпускалась – всё это молодёжь привлекает, она начинает активно сотрудничать, общаться, в том числе, летний лагерь у нас в пригороде Казани, летом они все вместе, с такой радостью на природе время проводят. И мы не забываем, естественно, духовную составляющую, т. е. не просто там побегать и мячик погонять, а вот именно, вести себя в соответствии с христианской этикой и это сопровождается и процессом обучения, пения, разрешения каких-то богословских проблем, там есть специальный педагог для этого занятия.

Я тоже убеждён, что о себе нужно как-то заявлять, в том числе, и в СМИ, именно для этого сейчас у нас создан информационно-издательский отдел, который будет как раз заниматься этими вопросами. Но и до этого эта служба существовала, но, я считаю, что действовала не достаточно активно. И мы постараемся этот пробел восполнить. Конечно, очень обидно, что люди, действительно, очень плохо знают историю, а если знают, то в искажённом и предвзятом виде, это для нас неприятно и тяжело сознавать, что о нас складывается искажённое представление, часто возникает представление о старообрядцах как о каких-то закрытых, даже тёмных людях. На самом деле это не так, и в этом мы хотим убедить и показать свою открытость.

Но я в свою очередь хочу сказать о своей Казанско-Вятской епархии, у нас возникала такая же проблема, буквально дословно, у нас хлебобулочный комбинат занял церковное здание в городе Камбарка Удмурдской республики. Более того, оно приватизировано и уже очень трудно его вернуть, тем не менее, мы сейчас ведём переговоры и как-то пытаемся этот вопрос решить. И таких вопросов только в Казанско-Вятской епархии, небольшой, уже сейчас несколько стоит. Я представляю, сколько таких вопросов по России. Поэтому, это очень актуально, и, в том числе, в Москве мы сейчас пытаемся несколько храмов вернуть.

Безусловно, для нас это очень важно, вернуть нам своё родное. Кстати, хочу сказать, что в Казани, после того, как мы более-менее закончили реставрацию одного храма, нам вернули свой родной храм, который по масштабам и по всем внешним признакам более достойный, более крупный. Мы его взяли, занимаемся реставрацией и надеемся, что это будет кафедральный собор Казанско-Вятской епархии. Слава Богу, процесс возврата стал намного легче. Ведь если мы в 1988 году через Москву только, благодаря содействию и пониманию некоторых московских властей смогли всё ж таки добиться, после многочисленных обращений и получения каких-то формальных отписок, возврата своего храма, то в постперестроечный период этот процесс стал намного легче проходить, но, тем не менее, проблем очень много, и я думаю, мы будем их решать.

Но вот на счёт тесноты – есть места, где действительно храмы полны и им тесно, вообще по России, скажем, Нижний Новгород. У них до сих пор один храм на огромный город при большом старообрядческом прошлом – в Нижнем Новгороде очень много старообрядцев – там действительно тесно бывает, особенно на великие праздники. А в основном, конечно, сейчас вопрос как-то решается, и вот даже в Покровском храме московском сейчас уже не тесно, потому что в Москве уже действует несколько храмов. Но тут и не должно быть тесно, это неправильно, когда в церкви много нарду набито, так, что даже становится тесно и нечем дышать – это не правильно в принципе. Габариты и масштабы храма должны предусматривать определённую свободу нахождения, и с точки зрения, хотя бы, санитарно гигиенической, и, с точки зрения просто удобства, скажем, центральная часть – она должна быть свободна для каких-то священных действий.

Я с ним виделся буквально за три дня до смерти. Настроения у него не было такого, что вот, именно сейчас он должен умереть. Более того, немного раньше он надеялся дожить хотя бы до 75-тилетия, т. е. до лета 2004. Когда же я с ним встретился, он уже говорил о том, что дожить бы до рождества, т. е. видимо, чувствовал уже приближение смерти. Он просто болел последний год, перенёс два или три инфаркта, отёк лёгких, в общем, достаточно серьёзное у него было заболевание, и когда я его последний раз видел он уже был в тяжёлом состоянии.

В принципе, у меня у самого до этого был минимальный опыт, наработок каких-то конкретных не было как таковых, просто скорее, настроение было такое, приступить к каким-то более активным действиям, было такое настроение. А конкретнее – я и не знал тех проблем, которые мне предстоит решать. Я был занят своей епархией, местными проблемами и не представлял всего объёма здешних проблем.

- На сегодня уже сложились какие-то представления на этот счёт, о будущем развитии?

Сегодня с уверенностью можно сказать только то, что проблем очень много, очень большой спектр проблем, которые предстоит решать и, безусловно, необходимо выработать какую-то программу с подробным распределением, перечнем уже каких то конкретных вопросов, которые предстоит решать по каждой отдельной проблеме.

С начала своей деятельности я провёл уже ряд каких-то совещаний, которые выявили ряд проблем, в том числе проблем, которые необходимо решать в первую очередь. Из них можно отметить проблему непосредственно Рогожской слободы, где находится непосредственно наш духовный центр, поскольку здесь выделена очень большая территория, очень много зданий, исторически принадлежавших нашей церкви, которые, в настоящее время находятся в основном в тяжёлом состоянии, часть в полуразрушенном, часть в полностью снесённом. В том числе предстоит серьёзная реставрация, прежде всего Рождественского храма, колокольни ныне действующей, продолжится реставрация Покровского собора, там ещё, насколько я понимаю, около половины всех росписей не отреставрировано. Но прежде всего, необходимо решить вопрос об использовании этих зданий, это пока только прикидки существуют, как их использовать, а нам предстоит составить на этот счёт программу использования, чтобы это было, прежде всего, в интересах нашей Церкви, способствовало её развитию и, в том числе, предполагаем конечно какое-то общеобразовательное учреждение, это в планах первостепенной важности, т.е. семинария или какое-то духовное училище, оно где-то здесь же в Рогожском посёлке и будет располагаться.

У нас опыт создания духовного училища уже имеется, хотя, к сожалению, он прервался. Впервые училище было создано лет пять назад, и там было довольно-таки не много, порядка пятнадцати человек. Я думаю, что сейчас, если мы объявим об образовании такого училища, я думаю будет намного больше, потому что вопрос назрел очень серьёзно и люди многие ждут именно такого призыва. Предполагаются как духовные предметы, литургика, экзегеза, так и какие-то предметы, которые связаны с иконописанием.

Педагоги, просто люди образованные. Понимаете, у нас нет специального образования, поэтому нет и специально подготовленных преподавателей, но, тем не менее, есть люди, которые отчётливо выделяются в направлениях конкретных знаний и мы будем использовать их знания как раз для преподавании в этом училище.

В том числе надеемся привлечь и этих учёных, хотя цель то той встречи была немножечко другая, конкретна та встреча была посвящена презентации книги «Старообрядчество в России», и это были люди, которые изучают старообрядчество достаточно глубоко, люди, которые не относят себя к нашей Церкви, т. е. конфессиональная принадлежность может быть разная, но интерес и глубокие знания в старообрядчестве у них есть. В этом смысле они могут быть очень полезны и я надеюсь, что и будут.

Обязательно будем обмениваться своими соображениями, и обсуждать вопросы, которые касаются и тех и других. Я лично пока ни с кем не общался, хотя на обеде посвящённом моему настолованию в Митрополиты присутствовал представитель господствующей церкви, поздравлял меня, и я так же получил поздравление от митрополита Кирилла, митрополита Ювеналия, много было мне поздравлений от РПЦ МП, я даже не всех пока знаю. Вчера у меня состоялась встреча с Сергеем Александровичем Поповым, это член государственной думы, тоже прислал сначала поздравление, потом состоялась встреча, достаточно конструктивная, уже какие-то вопросы были заданы с нашей стороны и получили определённое понимание и поддержку, которая была обещана с его стороны. Т. е. надеемся, что какое-то общение и конструктивные переговоры со всеми будут налажены.

- Владыка, каков примерный возрастной ценз, может быть, по Казанско-Вятской епархии, средний возраст священника?

Сейчас, в общем-то, получилось так, что значительный период была очень большая проблема со священством и получается так, что в основном старое священство и очень молодое священство. Т. е. среднего возраста – их достаточно немного. И в том числе и в нашей епархии, есть старейшие и очень молодые. Но Наша ставка, в первую очередь, всё же на молодёжь, то же самое скажу и относительно казанского прихода. Те пожилые люди, которые ходили ещё в тот молитвенный дом, о котором я рассказывал, они в основном примерли. Среднее поколение, к сожалению, им тяжело прийти в Церковь, и в этом смысле у нас можно сказать, молодёжный приход.

Я думаю что это общее явление, и в то же время, если молодёжи нет, то уже и перспективы такого прихода ограничены. Безусловно, правила оговаривают возрастное ограничение – священник должен быть не моложе 30 лет, но, к сожалению, мы вынуждены делать исключения по вышеназванным причинам, и у нас часто появляются и совсем молодые священники, в возрасте 25 лет мы даже иногда ставим священников. Хотя передача традиций тоже должна быть, и в этом смысле так же важна роль старшего поколения. В настоящее время, можно сказать, что Церковь обновляется и в неё идёт молодёжь, и именно от того, насколько активно на местах священство, насколько оно способно создать приходскую жизнь, организовать молодёжь, привлечь её к церковным делам, от этого в значительной степени зависит будущее нашей Церкви. Именно молодёжь должна стать кадровым резервом и движущей силой нашего развития, и в том числе, и духовного возрождения. Сейчас как раз тот исторический момент, когда то духовное знамя, которое донесли до нас наши предки, предшественники старообрядцы, которые претерпели немало в своей жизни, и несмотря на все сложности судьбы… Именно молодёжь должна принять это духовное знамя, которое донесли до нынешних времён наши предки.

Я думаю, что сегодня наступило как раз то время, когда духовное знамя, которое донесли до нас наши предки, должна подхватить наша молодёжь, и особую роль я в этом вижу в действиях настоятелей, которые должны организовать, направить энергию нашей молодёжи на возрождение старообрядческих традиций.

Развития-то особого я не вижу, поэтому я бы скорее назвал отношения с РПЦ МП добрососедскими. Мы исполняем все свои служения в соответствии с нашими древними традициями никак не пытаемся повлиять на традицию, которая как-то утвердилась и существует в настоящий момент в РПЦ.

Я должен сказать, что процесс идёт в этом направлении с их стороны без наших каких-то предварительных действий, он идёт естественным путём. Именно возврат к таким особенностям, как двоеперстие, трёхпогружательное крещение, крюковое знаменное пение, и они к этому сейчас относятся более внимательно, более ответственно, понимая значимость всех этих различий и их роль. Можно сказать, с пониманием, т. е. осознают значение, что это не просто формальная сторона, а вещи ключевые и глубинные.

Известно, что этот период, который начался непосредственно после принятия закона о веротерпимости в 1905 году, вплоть до 1917 года - он называется «золотым веком старообрядчества». Это был короткий, но очень плодотворный период духовного развития и возрождения храмов, значительной просветительской и образовательной деятельности, и информационной открытости, к которой сейчас мы так же стремимся. Поэтому это был период некоего расцвета, можно сказать, и сейчас в наше время, в какой-то степени напоминающее по тем возможностям, по той свободе, которая предоставлена старообрядцам, надеемся, что и в современный период мы так же используем предоставленные возможности для аналогичного рывка, чтобы хотя бы отчасти восполнить те упущенные возможности, те потери, которые мы несли в предыдущий период.

У нас намечена программа мероприятий, которая предусматривает кроме такой материальной части, т. е. к этому сроку обозначены объекты подлежащие восстановлению, восстановления в первозданном виде храма Рожества Христова, реставрация колокольни. Кроме того, предусмотрен и ряд торжественных мероприятий, которые как раз призваны подчеркнуть значение этого события, будут посвящены этому событию, вследствие чего состоятся такое каскадное празднование по всей России, по наиболее сильным приходам, в том числе и в Казани.

По поводу обвинений в заговоре – были оглашены малосведующим журналистом по заказу лиц, желавших во что бы то ни стало не допустить меня до участия в выборах. Такое их стремление было вызвано нежеланием что либо менять в церковной жизни, расставаться с привилегиями и даже неким материальным благополучием. К счастью, Собор правильно оценил ситуацию и не прислушался ко всем этим нелепым обвинениям.

Владыка Андриан скоропостижно скончался 10 августа 2005 в Кировской области в результате сердечного приступа, который произошёл во время традиционного Великорецкого крестного хода, который возглавлял митрополит. Это произошло на берегу реки Грядовица в нескольких десятках километров от города Кирова. В сентябре 2005 на месте кончины владыки был установлен памятный поклонный крест.

 

Беседовал Валерий Коровин

 

ИА Бета-пресс, 8 февраля 2010 г.