В декабре 2013 года вышла в свет нашего прихожанина Виктора Боченкова "Старообрядчество калужского края (Ржев, 2014). Жанр книги трудно определить. Как обозначил его сам автор, это «сплав очерка, летописи, энциклопедического словаря». В первой части («Годы и приходы») прослеживается на протяжении двух веков история становления и развития старообрядческих общин, храмов, приходов Калужской губернии, главным образом сельских.
Крупные города Боровск и Калуга требуют отдельных книг. Они, как указывает сам автор, уже есть: в 2009 году был издан отдельной брошюрой его очерк "Не ищи же воли своей" об истории старообрядческих приходов города Калуги, Боровску посвящена книга историка В.И. Осипова "В Боровеск, на мое отечество, на место мученное..." (2007) и множество его отдельных статей.
Нетрудно заметить, знакомясь со "Старообрядчеством калужского края", что автору был дорог каждый факт, даже самый, казалось бы, незначительный, каждое имя, каждое событие, достойное памяти. «В тюремный замок до востребования» – не почтовый адрес. Это приговор. Во второй части, которая носит такое название, речь идет о так называемом «бегствующем священстве» – явлении, слабо изученном доселе. «Беглыми попами» презрительно называли священников ведомства православного исповедания, перешедших к старообрядцам, их бывшие одноверцы. Что это были за люди? Как складывались их судьбы? Заслуживали ли они презрения? Опираясь на архивные документы и редкие издания, автор воссоздает их биографии, а также исследует причины, заставившие их оставить приходы и присоединиться к старообрядцам.
Эта книга выходит за рамки обычной краеведческой работы, показывая на примере одной российской губернии широкую панораму духовной жизни России за два минувших столетия. Издание, подготовленное на базе обширного корпуса архивных источников, предназначено для студентов исторических вузов, аспирантов и всех неравнодушных к русской истории. Накануне выхода книги в свет мы решили немного побеседовать с ее автором.
Слева - автор книги В.Боченков
– Виктор, первое издание книги, посвященной калужскому старообрядчеству, было осуществлено около десяти лет назад, чем обусловлена необходимость второго издания?
– Действительно основной материал для книги был собран и обработан именно тогда, к 2000 году. Однако тогда обе ее части, «Годы и приходы» и «В тюремных замок до востребования», пришлось издавать за собственный счет, разделив книгу, иначе сумма выходила слишком большой. Пришлось также ограничить тираж до трехсот экземпляров. В 2001 году появилось историческое описание приходов Калужской губернии («Годы и приходы»), в 2002 – «В Тюремный замок…», отдельная книжка, рассказывающая о калужских священниках господствующей церкви, переходивших к старообрядцам. В 2009 году увидела свет брошюра «Не ищи же воли своей», в которой идет речь о нашем калужской приходе. Она была задумана как третья часть единого исследования о калужской старообрядчестве. Как вы понимаете, с течением времени много удалось уточнить, выявить новые факты, получить доступ к новым архивным источникам, например, к документам Государственного архива древних актов (РГАДА), архива нашей Московской митрополии, и, соответственно, дополнить исследование, а кроме того, посетить многие места, где некогда стояли наши храмы. Так постепенно назрела необходимость второго издания книги, объединившей под одной обложкой две ранее вышедшие части.
– Все ли районы нынешней Калужской области вошли в книгу?
– Упоминаются так или иначе все. Другое дело, что в некоторых районах наших приходов не было (например, Спас-Деменский, Тарусский, Ферзиковский). Отдельные группы старообрядцев я не беру в расчет. Особенность этого издания еще и в том, что оно снабжено географическим и именным указателем. Обратившись к нему, вы легко можете отыскать в книге данные об интересующем вас месте, будь то район, отдельное село или деревня. То же касается поиска по фамилиям.
– Вероятно, кроме просто сбора сведений по тем или иным приходам у вас были и другие цели…
– Мне бы хотелось, чтобы книга способствовала восстановлению и укреплению исторической памяти, без которой немыслима преемственность поколений. Безусловно, это вопрос комплексный, и говоря о преемственности, мы должны говорить и о молитве в храме, которая собирает людей самых разных поколений, о взаимоотношениях в семье. Ведь чтобы представить свое будущее, нужно иметь представление о прошлом. Историческая память – это передаваемый от поколения к поколению набор сведений о прошлом, мифов, осмысление событий, позитивного и негативного опыта прошлого, и, безусловно, всё это способно оказывать влияние на принятие решение, определяющих наше будущее.
– Кто-либо из жителей бывших старообрядческих деревень помогал вам в поисках?
– Да, и таких людей было много. Я даже не смогу назвать всех по именам, но все они есть в книге. Например, одна жительница деревни Брусны, которая сейчас живет в Ульянове и работает в районной администрации, помогла нам с отцом Иоанном отыскать дорогу к этой заброшенной деревне. Мы рассказывали об этом как-то на страницах «Калугаря». Сейчас там нет ни одного дома, только старое кладбище. И дорога зарастает травой и мелкими деревцами. Ее легко потерять, особенно если она расходится в разные стороны. Один из жителей деревни Рябики в Износковском районе указал место, где стоял деревянный храм. В Мосальском районе есть деревенька Устоша, где располагался некогда старообрядческий храм. В книгу вошел его рисунок. Местные жители указали нам дом, где жила единственная старообрядка, бабушка восьмидесяти с лишним лет, которая ходила в эту церковью еще девочкой, помнила события церковной жизни (закрытие храма) и, конечно, помогла уточнить место, где он находился. Я всем им очень благодарен за это неоценимое содействие.
– В старообрядчестве есть различные течения. Все ли они отражены в книге?
– Нет. Сюда вошли очерки о зарегистрированных общинах и наиболее крупных старообрядческих приходах, где люди не подавали заявлений о регистрации общин в губернское правление. Главным образом они относятся к нашей Церкви. Но если изучать и писать о религиозной жизни беспоповцев, выявляя места их компактного проживания на территории области, о других старообрядческих течениях, боюсь, потребуется еще одна книга такого же объема. А силы для работы небезграничны. По этой же причине в книге нет очерка о боровском старообрядчестве. Оно со всеми своими купеческими династиями, игравшими в том числе важную роль в экономическом и культурном развитии города, со всеми различными старообрядческими ответвлениями потребует отдельной книги. Впрочем, книга о старообрядчестве Боровска есть, она написана известным автором, постоянным организатором научных конференций «Старообрядчество: история, культура, современность» Виктором Ивановичем Осиповым. Но, полагаю, Боровск с его историей и традициями – это целая старообрядческая вселенная, изучать которую можно бесконечно.
– Вы пишете о старообрядцах, пострадавших во время религиозных гонений в 1920-1930-е годы. Были ли среди наших христиан те, кто отрекся от веры?
– Дело в том, что карательные органы не требовали отречения, когда человек оказался в тюремных застенках. Люди находились под следствием по обвинению в политическом преступлении: контрреволюционная агитация, диверсионная деятельность, антигосударственный заговор, шпионаж. Разумеется, за этой политикой стояла их причастность к церковной деятельности, что маскировалось политическим обвинением. Но следствие не требовало отречения, и в этом одно из существенных отличий религиозных гонений ХХ века от гонений, которые воздвигнуты были при римских императорах, хотя и там тоже христиан обвиняли в политических заговорах. Но стоило принести жертву языческим богам – и обвинение снималось. Не то в ХХ веке. Отречение не спасало. Особое внимание при изучении следственных дел необходимо обращать на факт признания или непризнания человеком своей вины. Это важно учитывать, когда принимается решение о канонизации. Ведь если человек признал обвинение в поступках, которых не совершал, он тем самым разрушил Христову заповедь «Не лжесвидетельствуй» – хотя бы в отношении одного себя. А раз так, какая может быть канонизация? Чтобы выносить решение о канонизации, важно проследить весь жизненный путь человека. В древности казни были публичными, и всем было явлено, как ведет себя мученик Христов. Другие дело – времена совсем недавние. Даже от родственников скрывался факт вынесения смертного приговора. Как вел себя человек? Проклинал ли он Бога за такую участь или наоборот, уходил из жизни, благодаря Его? Мы не знаем, если нет свидетельств очевидцев. Мы может о том лишь догадываться, если вся жизнь человека была подлинно христианской и безупречной. Я особо подчеркиваю, что факт насильственной смерти, хотя бы и за веру, еще не является сам по себе основанием для канонизации. И, конечно, я против любых канонизаций, если для решения не собрано достаточных свидетельств, не изучен весь комплекс документов, раскрывающих не только поведение человека во время следствия, но и вообще в жизни, насколько возможно полно.
– Можете ли вы отметить места, перспективные с точки зрения возрождения старообрядческих приходов?
– Это может быть любое место, даже такое, где не осталось ни храма, ни единого дома или жилья. Если здесь появится человек, движимый подлинным духом Христовой любви и стремлением спасти не только себя, но и других, к нему потянутся не только полуверующие люди со старообрядческими корнями, со смутной памятью о семейном прошлом. К нему потянутся все. Как к Стефану Пермскому, жившему среди язычников. От любви не бегут. Беда в том, что таких людей нет.
Калугарь, 2014, № 1 (021) |
