Прочла опус Антипы (Авдейчева). Комментарии на Самстаре читать не стала («многа букафф»). Простите, что опять скатываюсь на памфлет, но лучше добрый смех, чем злое ворчанье. Выскажу свое частное мнение. А начну я со «сказочки».

 

Жила-была Старая Дева. И надумалась она искать на старости лет Жениха. В одну дверь толкнулась – жених в землянке живет, катакомбы какие-то. В другую дверь – жених без слуг оказался, в доме все всё сами делают. Пошла Старая Дева, плачучись, вниз по Волге… И пришла она в новую избу, полную добрых книг. Только заскучала тут Старая Дева, вспомнила она Грибоедова и возомнила себя Чацким в юбке. А тут еще слуга Жениха говорит: «надо тебе, Старая Дева, перед свадьбой-то в баньку сходить». А она ни с того, ни с сего испугалася. Ведь о прошлом годе помылась – терла себя под мышками, голову поливала из ковшика. Но помылась-таки, пересилила страх.

 

Решила тут Старая Дева поехать в главный дом Жениха. Села на безродного коня Окушку, взяла с собой девочку. Долго ли, коротко ли ехали, добрались они позднёшенько, стали сгущаться сумерки. Видит девочка – люди идут: женщины в　разноцветных сарафанах, в　платках под　булавочку, мужчины в　кафтанах молитвенных. Увидела девочка их, отшатнулася, – видно, много бензина нанюхалась… стоит она вся зеленая. А тут бабки поют на особицу, на Старую Деву косятся. Зашла Старая Дева в дом Жениха – все чужим ей тут показалося! И поехали они в другой дом жениха искать, к слепой бабушке, по прозванью Матронушка. Потолкались у ней в доме, помыкались, не нашли жениха и уехали. Так «сказочно» можно переписать всю «исповедь» Антипы (Авдейчева), но стоит ли?

 

Старой Деве плохо от открывшихся перспектив замужества: портки придется стирать, кашу варить, детей растить, сопли им вытирать. Плохо, что у　старообрядцев долгая молитва, плохо, что «подготовка к　Причастию очень серьезная». Нам рассказывают, что у одного молодого парня была трофическая язва, открылось кровотечение, долго на службе стоять он не может. И вот он в отчаянии говорит: «Кому наши страдания нужны, Богу что ли?»

 

По церковным правилам больному дают послабление, что решает духовник в частном порядке, и Антипа не мог это не знать. Но нам на полном серьезе приводят частный случай как доказательство неправоты всего староверия! Сила обобщения! Мол, изуверы, садисты и прочее. Нет бы, по щучьему веленью, по Старой Девы хотенью, печка сама за дровами ездила, а скатерть-самобранка на стол собирала сытно покушать. Ан нет! Дров наколи, воды принеси, тесто замеси. Нужен Старой Деве Крест на колесиках, чтоб на плечи не давило, и тащить сподручней было. Про таких говорят: «вроде и спастись охота, да молиться лень». Если приглядеться – это лейтмотив всего повествования.

 

«А　главное – любви мало, любви нет…» Думала Старая Дева, что приедет на Рогожку, а там – трехмерная проекция Царствия Небесного. И вдруг такой облом! Люди, как люди, да еще с черными тараканами в голове, вместо рыжих, к которым у себя дома привыкла. Еще нам рассказывают про высокомерие староверское: мол, избы в одной деревне Саратовской области стоят задами к　дороге, а　«лицом» в　огород. Так ведь это простые деревенские дома, а не избушки на курьих ножках. Надеюсь, и Старая Дева не Баба Яга, чтобы командовать: «Избушка, избушка, повернись к лесу задом, а ко мне передом!» Посмешил и вопрос корреспондента: «Наверное, не　просто так сохранился этот кусочек древней Руси? Это какой-то урок и　нам?» Ага, урок! Не ходите, дети, в Африку гулять, будут вас кусать, бить и обижать…злые староверы. Но как-то на роль Бармалея митрополит не тянет, слава Богу. В общем, как маленькие дети эти Старые Девы.

 

Совершенно дико звучат аргументы монаха, пожелавшего вернуться в РПЦ: «Я　понял причину своих бед и　болезней. Говорю сыну: ведь мы　же отказались от всех своих предков, которые крестились троеперстием. От рода своего отреклись». Святой князь Владимир не побоялся ради Жениха-Христа отречься от родовых обычаев языческих, а тут страхи у монаха чисто языческие. Вот такое вот Родноверие… А, может, просто уютно Старой Деве на старом-то месте? Менять ничего не надо, самой меняться? Как говорила Тоня Кислицына: «А по мне – так одной лучше! Хочу халву ем, хочу пряники!»

 

Нам вещают про упадок веры, что монашество принято в знак покаяния. Заметьте, человек не спасения ищет в ангельском образе, а хочет покаяться за то, что были духовные искания. Ужас какой-то. Покатался колобок, покатался, и от дедушки ушел, и от бабушки, а лиса взяла и слопала. И, заметьте, ни одного трезвого аргумента против правоты (или неправоты) старой веры. Одни эмоции. Ну, точно, Старая Дева! Слава Богу, что уходят от нас такие священники, а то не только сами идут в погибель, но и других за собой потянут.

 

Прочла искушение Старой Девы и вспомнила писательницу Олесю Николаеву, точнее, ее рассказ «Мене, текел, фарес». Там тоже описан один «чудик» – игумен Ерм, бегавший в поисках «идеальной конфессии». Видимо, случай Антипы – не из ряда вон выходящий. А еще вспомнила персонаж Николаевой – старца Матфея: «Сегодни кытайци прыизжалы в монастыр, – жаловался Матфей. – Я почав размовляты с ными на кытайськый мови. А воны – нэ розумиють. Цвенькають щось свое – ничого нэ розибраты. Несправжнии, ненастоящии якись кытайци. Нэ ти». В общем, по мнению Антипы, и получается, что не те мы староверы, ненастоящие, по-антиповски не понимаем.