1 (14) марта исполняется 280 лет со дня упокоения Андрея Дионисьевича (1674-1730), одного из основателей и первого киновиарха Выговского общежительства.
Андрей Дионисьевич. Прорись XVIII в.
Андрей Дионисьевич родился в 1674 году в с. Повенце Олонецкого края. Согласно сведениям самого Андрея Денисова, изложенным им в Слове надгробном Петру Прокопьеву (1719), прадед его "бяше новгородской области князь Борис Александрович Мышецкий", переселившийся в Заонежье.
Родители Андрея, занимавшиеся крестьянством, воспитали его "не толико бо млеком, елико молитвами, не толико хлебом, елико молебными прошениями" (Андрей Борисов. "Житие и подвизи премудрого древнего благочестия учителя, блаженного отца Андрея Дионисьевича". Рукопись XVIII века. Пушкинский дом в С-Петербурге. Р. IV, оп. 16, № 41, л. 4). Беседы с выходцами из Соловецкого монастыря, их рассказы о мучениках за старую веру, оказали большое влияние на юного Андрея. В декабре 1691 года он покидает отцовский дом и, "Богом наставляем, приходит к подвигу пустынному". Вместе с "подругом" своим Иваном Белоутовым он поселяется в пустынном месте между озерами Таго и Белое. Неподалеку подвизался диакон Шунгского погоста Даниил Викулов. К нему стал приходить Андрей и, "о душевной беседующе пользе, к пустынному злостраданию обостряхуся". По предложению Даниила, юные пустынножители переселились к нему "во единотрапезное и единоименное житие". Андрей и сестру свою Соломонию "из бури и треволнения мирского во спасительное пристанище приводит".
Когда пожар уничтожил "все строение и запасы", Даниил и Андрей направились за советом к иноку Корнилию. "Отец же Корнилий пророчески проглагола про Андрея: сей будет наставник и учитель, древнему благочестию проповедник", и благословил Даниила и Андрея на основание обители на новом месте. Осенью 1694 года на р. Выг, при впадении речки Сосновки, в 70 км от Повенца, было положено начало Выговскому общежительству (Иван Филиппов. "История Выговской старообрядческой пустыни. СПБ. 1862 г., стр. 105-107).
Панорама Выговского общежительства
"И начаша к ним людие приходити с разных мест и градов. А оные же отцы Даниил и Андрей приимаху их с любовию, учаще и наказующе. И начаша чины и уставы церковные. и монастырские хранити (Ив. Филиппов, стр. 107). Андрей Дионисьевич явился достойным помощником Даниила Викулова. "Хитр и сладостен бе словом. Божия бо благодать из уст его исхождаше. На праздники, по совершении всенощных пений, простираше праздничное златострунное словес учение..., чтением своим всех слушающих в плачь приводя" (Ив. Филиппов, стр. 215). 17 сентября 1702 года Андрей Дионисьевич был избран главным наставником Выгорецкой обители: "многого ради его к Божественному писанию прилежания и тщания к поучению заповедей Божиих" (Соборное постановление 1702 г. "Поморский сборник" рукоп. нач. XVIII в., л. 15-19. Из собрания И. Н. Заволоко).
Автограф Андрея Дионисьевича
"Рано выявились исключительные организаторские таланты и большая духовная сила молодого Андрея Дионисьевича, - говорит проф. П. Г. Любомиров, - именно ему Выговское общежительство обязано более всего своей организацией, а возглавляемое им согласие - поморское - выработкой и обоснованием своего учения (П. Г. Любомиров. "Выговское общежительство", М-С. 1924 г., стр. 24-25).
На соборе 1702 г. был принят "Устав Выгорецкой обители", предложенный Андреем Дионисьевичем. В основу устава были положены дониконовские церковные уставы применительно к монастырскому богослужению, совершаемому "мужами не хиротонисанными". Особый "Чин и устав, по общежительных свв. отец преданиям", был составлен Андреем Дионисьевичем для "Лексинского девического полка". В 1719 году Андрей Дионисьевич дополнил этот устав "пятью главизнами".
Особое внимание он уделял знаменному пению, "тщашеся, чтоб церковное пение украшено было добре. До него наслышкою пояху по крылосам. В девической обители на Лексе отец Андрей собра грамотниц старых и малых, нача их сам учити пению. И, научая их, яко отец чада, и прочий от них научишася, и друг друга начаша учити" (И. Филиппов. Указ соч. стр. 141-142). Им же были открыты школы "искусных списателей" (для переписывания богослужебных книг и учебных пособий), школа иконописцев и меднолитейная мастерская для изготовления медных икон и крестов, по его предложению на Выге стали готовить "большие створцы", художественно украшенные гравированным рисунком.
Многочисленные списки поучений Андрея Денисова (до 60-ти, по П. Любопытному) свидетельствуют о том, что автор их был талантливым писателем. До нас дошло около 200 сочинений Андрея Дионисьевича (В. Г. Дружинин. "Писания русских старообрядцев", СПБ, 1912г., стр. 128). В поморском "Торжественнике" (собрание слов на праздники), датированном 24 июня 1720 года, содержится 110 слов, расположенных в минейном порядке. Большинство этих поучений принадлежит Андрею Дионисьевичу (В. Г. Дружинин. "Поморский Торжественник", ( СПБ. 1911г., стр. 21).
В 1718 году Андрей Дионисьевич посещает Киев, осматривает достопримечательности города и выступает в духовной Академии. Его доклад на заданную тему: "Сотове медов ни - словеса добра, сладость же их - исцеление души" - поразил всех слушателей глубоким философским содержанием и своеобразной формой изложения.
О выдающихся способностях Андрея Дионисьевича было известно далеко за пределами Выгореции. В 1720 г. "керженские поповцы, утесненные миссионером-иерархом господствующей церкви Питиримом, обратились с просьбой о помощи к Андрею Дионисьевичу. С его участием были составлены так называемые "Диаконовы ответы" - первый опыт систематической защиты старообрядчества (П. Г. Любомиров " Выговское общежительство", М-С, 1924г., стр. 76). Но самым замечательным, непревзойденным апологетическим произведением Андрея Дионисьевича нужно считать "Поморские ответы" (1723 г.). "В этом сочинении, - говорит проф. А. К. Бороздин, - виден ученый, применяющий приемы археологического исследования, филологической и исторической критики. Обнаруживается талант и огромная начитанность Андрея" (Проф. А. К. Бороздин. "Очерки русского религиозного разномыслия", стр. 159, СПБ, 1905г.). Старообрядцы-поповцы, издавая в 1911 году "Поморские ответы", назвали этот труд "дивным творением" обессмертившим имя автора.
Андрей Дионисьевич был выдающимся оратором. "Сладкоголосый ритор Господень, Андрей Денисович, - читаем в поморской рукописи XVIII в., - произносил глас в различных своих сказаниях и поучениях различно по подобию разума и приличности, сказуемой вещи и дела" (Ст. "О произношении гласа". Журнал "Родная старина" за 1931 г. № 10, стр. 13). "За красноречие поморцы называли Андрея Денисовича "вторым Златоустом".
Андрей Дионисьевич. Гравюра XVIII в.
Андрей Дионисьевич является первым историком Выговской обители. Иван Филиппов в своей "Истории Выговской пустыни" пишет: "мы несмы творцы повести сея, токмо преписатели или иначе рещи преложители. Не возможно бо бе нам и умом помыслити злострадания боголюбивых мужей, населивших богоизбранное место сие, аще бы не получили быхом премудрого словесе славного мужа и настоятеля сея честныя обители Андрея приснопамятного, вселюбезного отца и всесладчайшаго учителя нашего" (Ив. Филиппов, Указ. соч., стр. 91). Он "учил всему тому, что сам знал, ученикам и прочим желающим о сем ведать беззавистно всегда открывал". Андрей Дионисьевич стремился создать своего рода "Академию староверства". С этой целью им была основана богословская школа, в которой, кроме религиозных предметов, он преподавал грамматику, риторику и просодию (искусство произношения и стихосложения). Первыми учениками Андрея Дионисьевича были его брат Симеон Дионисьевич, Трифон Петров, Мануил Петров, Даниил Матвеев, сочинения которых дошли до нас.
Ученый богослов и философ, Андрей Дионисьевич обладал незаурядными организаторскими способностями. 1705-1710 гг. были для Выговской обители исключительно тяжелыми: "И бысть в то время, - повествует Иван Филиппов, - хлебный недород и частые зябели и годы зеленые (хлеб не вызревал). Толчаху солому и сосновую кору, и траву едяху не малое время. И такая скудость бысть тогда, что многажды и без ужина жили" (Ив. Филиппов, Указ. соч., стр. 109). Многие малодушные, "не могуще такой нужды понести", стали покидать Выгорецию. Тогда Андрей Дионисьевич, "собрав все, что у кого с миру было принесено", отправился на Волгу за хлебом. "Ово покупаше, а ово в долги имаше". Хлеб доставляли водою до пристани Пигматка, на берег Онежского озера (в 40 км от общежительства). Через болота, по специально устроенной дороге (деревянный настил и сейчас частично сохранился) выговцы "начаша оной хлеб в крошнях (корзинках из бересты) на себе носити в монастырь".
Обеспечив общежительство хлебом, Андрей Дионисьевич занялся посредничеством между хлебородным Поволжьем и новой столицей. "Оный Андрей, своих людей избрав, начат посылати в низовые города хлеба покупати и в Санкт-Питербург ставити" ("История Выговской пустыни", стр. 139). Петр I нуждался в рабочей силе. В районе малой Охты на берегу Невы поселились староверцы-поморцы. "На Охту было переселено до 400 семей из Архангельской и Вологодской губерний" ("Историко-статистические сведения о СПБ епархии", т. VII. стр. 200).
В 1723 году на Охте была построена молельня староверцев. Торговые конторы и пристани выговцев были построены кроме Москвы и Петербурга в Нижнем-Новгороде, Казани, Архангельске и др. городах. "Общежители построите суда новоманерные, кроме старых", и развили обширную хлеботорговлю. "И от того бываше помощь и пособие братству ("История Выговской пустыни", стр. 140). В 1714 году на просьбу Андрея Дионисьевича позволить выговцам свободу рыбной и звериной ловли, последовал указ: "разрешить выговцам рассылать своих людей для ловли, куда похочут", и чтобы никто не мешал им в этом, "понеже они к работам отданы к олонецким железным заводам" (Д. Островский. Указ. соч. стр. 66). Неутомимый Андрей "для избрания и искания мест рыбной ловли ездил к морю на Мезень и на Печору" ("История Выговской пустыни", стр. 166). Морские суда выговцев доходили до Новой земли и до Шпицбергена.
В 1710 г. Андрей Дионисьевич в Каргопольском уезде, где климат более благоприятствовал земледелию, приобрел для монастыря "землю на оброк". При нем были построены заводы: кирпичный, кожевенный и лесопильный. "И всякое изобильство (обители) умножашеся и распространяйся от пашень и от торгов, и от морских промыслов" -пишет И. Филиппов. Выдающиеся познания Андея Дионисьевича, его здравый природный ум и кипучая энергия поражали современников: "Если бы ты, Андрей Денисович, был согласен с великороссийскою церковью - говорил ему начальник повенец-ких заводов Вильгельм Генник, - то надлежало бы быть тебе патриархом ("Исторический вестник", 1886 г., Апрель, стр. 159).
Много труда положил Андрей Дионисьевич на благоустройство обители. Когда 15 мая 1727 года пожар уничтожил все здания Лексинской обители, решено было построить обитель на новом месте. Стали готовить материал для построек. "Сам настоятель Андрей с братией бревна сечаху и на лошадях к воде возяху. Того же лета сам же Андрей со стариками начаша лес по воде плавити сверху на поводь и в порогах сам в воде бродяше и труждашеся... Настоятель Андрей толь велие попечение имеяше о строении, елико всех мужественных мужественнейший, всех ревнивых ревнительнейший бяше. Видяше сирот и больничников без покоев пребывающих и толико о сем боляше сердцем, толико скорбяше душею, яко всего нужнейшее дело имяше обители строение. И кое дело совершися без оного? Кая келия не име того основателя? Кое бревно не осязася руками оного? О руки блаженные: кто ублажит вас по достоянию?" - восклицает Иван Филиппов.
Обитель была построена. Но с этого времени "нача настоятель Андрей часто изнемогати, аще и на ногах хождаше". Болезнь развивалась. И "марта в первый день 1730 г., в третию неделю святого поста, настоятель Андрей от сущих зде преставися.
И бысть плачь велий и рыдание и вопль от всех неутешный, яко всепресладка учителя многоболезненно жаляще. Не тако чада родителей своих горко-слезно рыдают, яко общего всех отца толико премногим плачем ко гробу проводивше погребению предаша".
"Ты един был еси всем вся, по апостолу, - оплакивает И. Филиппов Андрея Дионисьевича, - был еси алчющим пища сладкая, болящим врачевство драгое, немощным сила непобедимая, печальным веселие неизреченное, стены не имущим общежителем - стена адамантная, и покрова не стяжавшим - державный покров. Был еси во время зимы - теплота, во время жара - прохлаждение, во время бури - глубокая тишина. Был еси темным о свете солнце незаходимое и о мудрости ненаказанным наказатель изрядный". "Другого Андрея негде взять и не сыскать и во всех староверцех и нет и впредь не будет", - такими словами заканчивает Иван Филиппов главу "О преставлении настоятеля Андрея" (И. Филиппов. Указ. соч., стр. 210— 217).
|
