Сегодня в нашем традиционном разделе «Литературная страничка» мы хотим рассказать о творчестве выдающегося кинорежиссера Андрея Арсеньевича Тарковского (1932 – 1986) и его фильме «Солярис». Кого-то может смутить наше обращение именно к творчеству кинорежиссера, а не писателя или поэта. Ведь кино, неразрывно связанное с лицедейством, считается в православной среде развлекательным видом искусства и, как правило, противопоставляется хорошим книгам. Однако кино может быть серьезным и Тарковский был одним из тех кинорежиссеров, кто доказал это своим творчеством. Свою цель как художника он видел в том, чтобы с помощью киноискусства помочь человеку духовно измениться, вырасти.

Фильмы Тарковского необычны: в них мало действия, нет ярких спецэффектов, но зато много диалогов и монологов главных героев, мучительно размышляющих о добре и зле, о нравственном поведении человека, о смысле жизни. Его фильмы заставляют задуматься над важнейшими вопросами человеческого бытия. Они требуют вдумчивого просмотра и размышления. В этом они сближаются с книгами: их нужно не только смотреть, но и «читать». Иногда по нескольку раз, чтобы уловить и понять глубинные смыслы, заложенные в зрительных образах и поступках главных действующих лиц.

По свидетельству многих ныне воцерковленных и глубоко верующих людей, фильмы Тарковского сыграли важную роль в их жизни. Они сумели разбудить их душу от духовной спячки, заставили задавать вопросы, мучительно искать на них ответы, «горняя мудрствовати и горних искати». Эти фильмы стали важной ступенью на их непростом и извилистом пути к вере и церкви.

Известно, что сам Тарковский был верующим человеком, мучительно искавшим свой путь к Истине. Находясь в духовном поиске, Тарковский закономерно обращался в своем творчестве к таким важнейшим идеям христианского учения, как вера и любовь, покаяние и жертвенность, надежда и прощение. Очень часто в своих работах он использовал евангельские (библейские) сюжеты и притчи. Фильмы Тарковского пробивали брешь в глухой стене официального советского безбожия, что не могло не осложнить творческую жизнь самого режиссера. Во многом Андрей повторял судьбу своего отца, прекрасного русского поэта Арсения Тарковского (1907 – 1989), сохранившего дух нравственной свободы и высокий уровень культуры словесного мастерства в сталинское время.

«Я хотел доказать своей картиной, что проблема нравственной стойкости, нравственной чистоты пронизывает все наше существование, проявляясь даже в таких областях, которые на первый взгляд не связаны с моралью, например, таких как проникновение в космос, изучение объективного мира», - писал Тарковский.

В основу своего фильма режиссер положил известную евангельскую притчу о блудном сыне.

Евангелие от Луки (15. 11 – 24).

У некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил им имение. По прошествии немногих дней младший сын, собрав все, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно. Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих. Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его.

Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться! ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся.

…XXI век. По орбите далекой планеты Солярис движется космическая станция, много лет назад запущенная с Земли. Ученые тщетно пытаются установить контакт с планетой, которая представляет собой странное явление – мыслящий Океан, способный влиять на сознание работающих на станции людей.

В центре управления полетами решают отправить в космос психолога Криса Кельвина (литовский артист Донатас Банионис), чтобы тот, разобравшись в сложной ситуации, принял окончательное решение о судьбе и «соляристики» вообще. Прилетев на станцию, Крис неожиданно для себя встречает свою бывшую жену Хари (Наталья Бондарчук), которая умерла много лет назад, не сумев пережить измену мужа. Постепенно становится понятно, что Хари, как и «гости» других членов экипажа, — это некая матрица, нейтринная модель: она вычитана «мыслящим» Океаном из человеческого подсознания и является материализацией угрызений совести, порожденных совершенными грехами.

Разобравшись в сути дела, Крис пытается заманить двойника Хари в ракету и отправить ее в космос. Однако механическими действиями от угрызений совести избавиться невозможно, и псевдо-Хари является вновь.

Оказавшись в аналогичной ситуации другие герои фильма ведут себя по-разному. Руководитель экспедиции Гибарян (армянский артист Сос Саркисян) от стыда кончает жизнь самоубийством. Кибернетик Снаут (эстонский актер Юрий Ярвет) спивается. Исследователь Сарториус (Анатолий Солоницын), считающий, что долг перед наукой выше жалости и морали, начинает экспериментальную разработку «аннигиляции», то есть, по сути, механического убийства этих нейтринных моделей.

В отличие от своих коллег Крис, по словам Хари, «ведет себя по-человечески в нечеловеческих условиях». Он избирает путь покаяния. Во искупление своего смертного греха он решает навсегда остаться на станции и полюбить двойника Хари как настоящую женщину. В своем заключительном монологе Крис вопиет: «А, может быть, мы вообще здесь [в космосе] только для того, чтобы впервые ощутить людей как повод для любви. Гибарян умер не от страха, он умер от стыда. Стыд – вот что спасет человечество».

Глубокое покаяние Криса преобразует Хари, женщину-матрицу. «Я люблю, а, значит, я – человек», - говорит Хари, выражая одну из ключевых идей фильма. В минуту невесомости Крис и Хари, взявшись за руки, медленно парят в воздухе под звуки органной музыки. Это образ возвышающей и преображающей любви.

Покаяние Криса считывается и мыслящим океаном Соляриса: неожиданно «гости» исчезают, исчезает и Хари. Вместо нее во сне Крису видится давно умершая мать, которая ухаживает за ним, как за маленьким ребенком, омывает и исцеляет его.

Крис возвращается домой. В последних кадрах фильма он стоит на пороге отчего дома, на коленях у ног отца в позе блудного сына, точь-в-точь как на известной картине Рембрандта. Трудно понять – состоялось ли его возвращение в реальности или это плод фантазии Криса, материализованной Океаном Соляриса. Кадр отдаляется от нас, и отчий дом постепенно превращается в крошечный островок в необозримом Океане планеты Солярис.