Два года назад, по горячим следам "триумфального воссоединения Русской Церкви", в рамках великого проекта "Русский мир", СМИ торжественно отрапортовали о еще одном успехе российской дипломатии в деле "собирания соотечественников". Староверы из далекого Уругвая - можно сказать, самые упорные эмигранты - встретились с консулом РФ в этой стране, и тому удалось убедить их отправить на "историческую родину" первого "разведчика". Старовер и успешный фермер Данила Зайцев собрался, затянул пояс и двинулся в далекую РФ.

А дальше начинается нечто непонятное не только Даниле, но и бывалому жителю постсоветской России. Те же самые чиновники, что уговаривали его вернуться в "гостеприимную процветающую Россию", поняв, что Данила и впрямь собрался в Россию, не на шутку удивились и стали тут же в коридоре объяснять ему, что никуда ехать не надо. "Вы что, не понимаете?!" Но он и вправду не понимал. Случилось то, чего не ожидали в самых смелых прогнозах дипломаты: он поверил их словам и решился исполнить мечту всей своей жизни, вернуться на родину предков.

Но что не знал и не мог себе представить Данила, родившийся в Китае, куда староверы бежали из Сибири во время Гражданской войны в 1920-е гг., так это всех особенностей российской монопольной экономики и связанных с нею коррупции и всеобщего произвола. Он с трудом мог себе представить, что власть, кажущаяся столь гостеприимной и мощной, на деле слаба и едва может ориентироваться в ситуации. Что она лишь говорит о возрождении России, но заботится лишь о личной "административной ренте". Да тут еще и экономический кризис наступил, который совсем уж обнажил явления, слегка прикрытые былым нефтедолларовым изобилием.

Не зная всего этого, Данила приехал в фонд "Русское зарубежье", побеседовал с чиновниками и принял скоропалительное решение – немедленно сниматься и ехать в Россию. Тем более, что директор фонда Виктор Москвин, хотя и пытался донести до наивного старовера свои сомнения, но делал это как-то неуверенно. Ни он, ни чиновники не объяснили Зайцеву главного: в России нет никаких обязательных законов, гарантий собственности и бизнеса, действует (да и то до поры) тотальный коррупционный механизм, который приводят в движение "знакомства".

Приехав в город Минусинск, куда Даниле определила ехать "путинская программа", он обнаружил, что никому там не нужен. Его, всю жизнь работавшего на себя, попытались определить скотником на умирающую ферму. Глава местной администрации даже не знал, есть ли в Минусинске другие староверы. Его это просто не интересовало – "староверы, нововеры…". Простой советский человек знает, что главное – вовремя совершить ритуальное действие, например, поставить свечку, особенно если начальство велит, а разбираться во всем этом – головы не хватит. Из Минусинска Данила уехал с тяжелым сердцем: чиновники грубо сказали ему - из "путинской программы" мы тебя вычеркиваем. Не хочешь работать, где скажут и кем скажут, не хочешь быть простым русским крепостным – живи, как знаешь, если выживешь.

Описывать горемыканья Данилы по России долго, да и вряд ли нужно подробно. Все происходило примерно по одной схеме: староверы приезжали на новое место, пытались там обустроиться, как привыкли по Уругваю, но почему-то всякий раз возникали советники, посредники, намеки, начинались "отношения" с местными властями, губернаторами и прочими, рано или поздно кончавшиеся предложением во что-то вложить круглую сумму. Когда сумма вкладывалась, вдруг оказывалось, что все активы оформлены не на староверов, а на посредников и "государевых людей". Данила и его семья из 11 детей и множества внуков оказывались всякий раз с носом. От разбитого корыта они уезжали на новое место только для того, чтобы начать новый круг мучений.

Одним словом, наш старовер вконец запутался в коррумпированных схемах и потерял все, что было нажито в Уругвае. Симпатизирующие чиновники, даже самого высокого ранга, "никак помочь не могли", так что оставалось лишь одно решение – признать эксперимент неудачным.

Остаются вопросы. Почему старовер часовенного согласия поверил президентским чиновникам настолько, что не захотел ехать на Енисей, Урал или Алтай к своим единоверцам? Многие часовенные христиане вполне неплохо устроились и приспособились к диким российским экономическим условиям. Живут натуральным хозяйством, например. Но Данила уже стал западным (латиноамериканским) фермером с определенным "правовым" мышлением. У него были западные представления о хозяйствовании, его масштабах и условиях. Он просто попытался вести хозяйство в РФ так, как это делается в Уругвае или Аргентине – не самых, между прочим, "цивилизованных" экономиках по европейским меркам. Но это не получилось, не могло получиться. Он поверил правительственным заверениям о программе переселения соотечественников, не зная, что все слова чиновников ничего не значат, пока не приедет лично премьер-министр (как в Пикалево) и не даст личное указание и не выделит лично денег. Тогда (и только тогда) коррумпированные чиновники отступают и делают вид, что у нас все, как нужно. Словосочетание "либеральная экономика" понимается ими как свобода воровать или как пустой звук.

Но оставим экономическую и социальную сторону вопроса. Обратимся к религиозной. Староверы Уругвая потеряли общий язык со своими единоверцами в России – Данила даже не стал встречаться с часовенными Сибири и не рассматривал возможность поехать к ним. Это черты упадка. Староверие сейчас стоит перед необходимостью ухода от социальной и этнической оболочки. Чтобы сохранить веру, недостаточно нарядиться в косоворотки и смазные сапоги, если нутро все модернизировано. Даже уругвайские староверы стали западными фермерами, стали нутром западными людьми, и с ними поступили как с акционерами "British Petroleum" или с какими-то иными "чужаками". Ведь, как ни крути, несмотря на исконный русский язык, Данилу российские товарищи держали за "богатенького буратину" из-за океана, которого надо облапошить и выбросить. Тут советский граф А.Н. Толстой очень все правильно описал. Только современные лисы Алисы и коты Базилио давно воссели в чиновных кабинетах и прослыли благочестивыми православными. А Даниле как-то раз, когда он попытался сопротивляться грабежу, сказали прямо: "Уезжайте! Здесь вы жить не будете!" И детей его за русских не считают.

Вот такая печальная история. Данила, здоровенный работящий мужик, рассказывая про свои мытарства, просто плачет от бессилия, обиды и недоумения. Он пытался обрести свой дом в российской действительности: в Минусинске, в Белгородской области и в Шушенском районе Красноярского края... Везде его беззастенчиво обворовывали, а чиновники получали еще и бонусы за участие в "программе Путина". Став западным человеком, он сохранил Старую православную веру, но оказалось, что как раз это никому и не нужно. Религия в российском государстве – это приводной ремень, средство управления социумом. Серьезные убеждения никого не интересуют, и уж тем более не интересуют практические воплощения таких качеств, как "честный труд", "благочествие" и прочее… Неслучайно более всего работодателей Данилы в Шушенском возмутил тот факт, что по церковным праздникам староверы не работают.

Провал этого проекта, несмотря на то, что он инициирован в режиме имитации деятельности "патриотическими" властями предержащими, есть очень печальное дело. Русскому человеку, несмотря ни на что, свойственно надеяться на лучшее, на то, что правда рано или поздно восторжествует. А тут все иначе. И самое ужасное, что сказать Даниле нечего, кроме: "Уезжай отсюда поскорее, здесь делать нечего, если ты честный, верующий, наивный, работящий и порядочный русский человек". Избавишься от этих "ненужных" качеств – можешь попробовать еще раз приехать, авось для человека без принципов и с большой хитростью тут как-нибудь найдется место. Если подпустят.

Алексей Муравьев,
для "Портала-Credo.Ru"