В названиях двух русских церквей — РПЦ и РПСЦ — разницы одна буковка. Но что такое «аз единый», человеку, мало-мальски сведущему в истории, объяснять не надо. Между старо- и новообрядцами — многовековой раздел. И о воссоединении речь пока не идет, да и будет ли когда вестись, сие нам неведомо. Тем более досадно, когда разделяет не только далекое прошлое, но и настоящее.

Чуть меньше месяца назад был передан в безвозмездное пользование Новгородской епархии храм св. Дмитрия Солунского в Великом Новгороде. Как отмечено на сайте митрополии, «во исполнение исторической справедливости и согласно Федеральному закону «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной и муниципальной собственности». Это первый такой пример. То есть как действие в рамках вышеназванного закона. С исторической справедливостью не все так очевидно. Или, скажем так, очевидно далеко не для всех.

 

 

 

Ведь тот же храм просила у государства новгородская община РПСЦ. И первой. Причем, как утверждает настоятель старообрядческой общины отец Александр (Панкратов), возражений поначалу не было.

— Более того, — говорит он, — владыка Лев сам предлагал нам взять именно храм Дмитрия Солунского.

Сегодня отец Александр весьма сожалеет о своей ошибке. Мол, подумали, что такой большой храм, нуждающийся в восстановлении, попросту говоря, не потянем. Остановили свой взор на церкви Иоанна Богослова. Но спустя несколько лет осознали все недостатки сделанного выбора. Община численно возросла, храм стал тесен. А главное — он в стороне от городских коммуникаций: ни отопления, ни водопровода, ни канализации, отсутствуют подсобные помещения. Пристраивать же что-либо к памятнику, охраняемому законом, разумеется, нельзя. Однако в 2005 году архиепископ Новгородский и Старорусский Лев уже, видимо, не имел той благосклонности к нуждам старообрядцев, каковую выказывал четырьмя годами ранее. Впоследствии он уходил от темы, в конце концов и вовсе перестал принимать настойчивого просителя.

Но почему отец Александр ходатайствовал именно в епархии?

— Сами же чиновники меня туда и направили, — отвечает он. — Хотя такая процедура не предусмотрена законом, а распорядителем бесхозного храма было государство.

 

Официально в самом ТУ Росимущество община попросила предоставить ей в пользование храм Дмитрия Солунского в мае 2011 года. Ответом была тишина.

Старообрядцам стало известно, что храм готовится к передаче епархии. Отец Александр вновь обратился к «храмы имущим» с просьбой предоставить перечень других объектов культурного наследия, из которых можно было бы сделать выбор, и предложив во избежание споров образовать рабочую группу с участием представителей епархии. На этот раз ему ответили.

Как оказалось, такие вопросы не входят в полномочия Росимущества. Наконец, в декабре община предприняла последнюю попытку ходатайствовать о храме. Письменный отказ и возврат пакета документов, приложенных к запросу, состоялись буквально накануне передачи церкви епархии.

«Росимущество пришло к мнению, — говорится в письме руководителя ведомства Виктора Митра, — что сделать вывод о конфессиональной принадлежности церкви св. Дмитрия Солунского (…) православной старообрядческой церкви не представляется возможным».

— По логике господ-чиновников получается, что мы все-таки не православные? — недоумевает отец Александр. — Нам же отказывают по конфессиональному признаку! Хотя в нашем уставе, зарегистрированном в Министерстве юстиции, сказано, что наше вероисповедание православное. И мы руководствуемся канонами, принятыми до церковной реформы XVII века, то есть периода, в который был построен храм Дмитрия Солунского.

Мнения митрополии автору этих строк узнать так и не удалось. «Вам нужно поговорить с...», — в «приемной» мне назвали имя. «А не могли бы вы подсказать номер теле...», — на том конце провода уже положили трубку. Нахожу телефон контактного духовного лица окольными путями. Контакта нет. Мне объясняют, что данный вопрос можно адресовать лишь владыке. В письменной форме. Если он сочтет его заслуживающим внимания, то, безусловно, ответит. И вообще, «не мы решаем, а Росимущество».

— Почему вы нас-то спрашиваете? — поинтересовались в территориальном управлении ведомства. — Решение не так наше, как московское, ведь памятник — федерального значения.

Но слово за слово, вроде как диалог. «Если старообрядцы считают, что имеют полное право на храмы, построенные до реформ Никона, тогда мы что, и Софийский собор должны им отдать?». Надо ли понимать, что исходя из таких соображений им вообще ничего нельзя предоставлять? Оказывается, так категорично мыслить не надо.

А как тогда вообще понять то, что происходит?

И в Росимуществе, да и в комитете культуры области (я попытался узнать и там по поводу возможности выделения общине РПСЦ какого-либо храма из числа тщательно охраняемого государством, однако же пустующего культурного наследия) дали понять, что вопрос очень деликатный. По-хорошему о деликатных вопросах либо молчат (в данном случае не получится — у старообрядцев активная линия), либо принимают деликатное же решение. Но именно этого пока и нет.

Тем временем отец Александр предпринимает попытки найти решение уже на федеральном уровне. Обратился с письмом в Минэкономразвития, а также в Госдуму. Хотя по большому счету, чего уж там кривить душой, наш это вопрос, новгородский. В любом учебнике по истории прочтем о том, что в старину Господин Великий Новгород отличался веротерпимостью. Неужто по отношению к ближайшим родственникам это качество как раз и не срабатывает?

 

 

 

— Разумеется, мы выражаем сочувствие и солидарность отцу Александру. В свое время общество ходатайствовало, чтобы церковь Дмитрия Солунского была передана именно старообрядцам. Приход у них растущий, службы посещают молодые семьи с маленькими детьми. А имеющийся храм Иоанна Богослова не отапливается, централизованного отопления там не будет и впредь: в таких храмах это не предусмотрено нормами реставрации. Конечно, нелепо выглядит аргументация чиновников, отказавших старообрядцам, мол, храм ранее использовался православными. Обе претендовавшие на него церкви — наследники единой церкви, существовавшей до реформ патриарха Никона.

Но раз решение владыки Льва состоялось, то мы считаем и такой результат положительным. Храмы должны использоваться по назначению, а задачи миссионерские (церковь расположена в очень удобном месте) надо отделять от вопросов сохранения культурного наследия. Другое дело, что отцу Александру почему-то отказано и в передаче церкви Климента, по-прежнему не используемой никем. Как следствие, там происходят некрасивые вещи: пьяная молодежь собирается и т.д. Между тем надо все же понять, какие объекты митрополии не освоить. Мы наблюдаем большое количество памятников, которые уже у них на балансе, но по-прежнему не освоены: церковь Никиты Мученика, храм Троицы на Редятиной улице...

Та поспешность, с которой был открыт храм Дмитрия Солунского, выглядит как попытка доказательности в конкурентной ситуации. И наверное, это хорошо, что церковь, пусть вынужденно, но стремится доказать, что хочет быть ближе к людям. Есть, однако, опасения, что также быстро она и закроется. Текущая крыша, аварийные участки на сводах, отсутствие коммуникаций и реставрации интерьеров... Когда и насколько качественно будет проведена реставрация? К работе митрополии издавна много нареканий. В то же время община старообрядцев, приведя в порядок церковь Иоанна Богослова, приобрела очень хорошую репутацию: все было исполнено по классическим канонам реставрации. И мы понимали, что можем получить еще один образец — в лице храма Дмитрия Солунского.

 

Василий ДУБОВСКИЙ
Владимир БОГДАНОВ (фото)