Путешественник и писатель из Перми Александр Ситников провел 40 дней в дороге по местам обитания алтайских старообрядцев. Он не просто знакомился с жизнью сибирских кержаков, но и собирал материал для своей книги "Дневник одного бродяги", для публикации которой ищет заинтересованное издательство. С altapress.ru Александр Борисович поделился своими путевыми заметками, которые озаглавил так: "Некоторые впечатления о большом кержацком путешествии по всему Алтайскому Беловодью".

 

 

 

 

Александр Ситников, путешественник: Об идее путешествия по алтайскому Беловодью. Которое я совершил летом 2010 года за 40 дней.

Кержаки заинтересовали меня прошлым летом в Верхнем Уймоне. Заглянул я в их светлые глаза, и понял, что следующим летом надо обязательно пройти их тропами, потому что "руссейшие из русских" уходят.

Вначале я запланировал маршрут по Уймонской долине, потом подумал: а не тряхнуть ли стариной и не забацать ли, как и 20 лет назад, большое кержацкое путешествие по всему алтайскому Беловодью, включая Бухтарму и Убу? Ведь в Уймонскую долину старообрядцы перекочевали именно из Бухтармы. Проблема заключалась в том, что Бухтарма и Уба сейчас находятся в Восточном Казахстане, а верхняя Бухтарма ещё и национальный парк, к тому же пограничный район. Поэтому, чтобы попасть в бухтарминское Беловодье, мне пришлось оформить помимо миграционной карты ещё три разрешительные бумажки и везде отмечаться.

Начал я с южного Прибелушья, потом свалился в некогда популярные у советских туристов, Рахмановские ключи, которые открыл в 18 веке как раз старообрядец Рахманов. В новой же, казахской версии, их открыл казахский охотник Рахмон. И подобная подмена понятий, на казахский манер, сейчас идет по всему Восточному Казахстану.

Бывший советский санаторий оказался частным и абсолютно жлобским. Он обнесён колючей проволокой нового поколения, наши кони ночью запутались в ней. А вход на озеро Арасан оказался платным. Платный он даже для старожилов. Старожилов вообще хотели нагло выселить отсюда; земли -то эти стали дорогими. Короче всё, как и везде. Отсюда до староверческих деревень 2 часа езды. Так бухгалтер санатория хотела содрать с меня такие деньги, за которые я мог бы запросто заброситься из Барнаула в Монголию. На озеро я всё-таки пробрался контрабандным путём, бесплатно. Искупался в нём и с удовольствием пописел на частной территории.

В Катон-Карагае мне попалась одна местная газетка за 2009 год. Из последних новостей узнал, что избранники маслихата Восточно - Казахстанкой области решили: "…заменить на более благозвучные названия целого ряда городов и посёлков. Переименования, якобы, произошли по желанию в первую очередь, жителей самих населённых пунктов. В частности село Фыкалка переименовано в село Бекалка, село Черновая в село Аккайнар, Славянка в Кайынды, село Дарственное отныне будет - Барак батыр, а село Вознесенское - Бирлик… ".

Вот так самым наглым образом уничтожается память о первых русских поселенцах в Восточном Казахстане. Напомню что Фыкалка самая первая деревня основанная старообрядцами-беспоповцами в Бухтарминском Беловодье. От неё пошли все остальные деревни: Белая, Язовая, Коробиха, Сенная, Печи…

В Печах меня впервые посетило резкое чувство несоответствия. Первым с кем поздоровался я, входя в старую кержацкую деревню, был казах в тюбетейке. "Ассалям-алейкум - алейкуи ассалям…" В деревне не нашёл ни одного старообрядца: кто-то умер, кто-то вынужден был перекочевать в Россию на Алтай, когда понял, что неожиданно оказался в Казахстане…

В Печах уже полдеревни казахов. "Сначала заселяется одна- две семьи, потом подтягиваются их родственники…". То же самое, происходит в Коробихе. А Коробиха для верхней Бухтармы, примерно, то же, что Верхний Уймон для Уймонской долины. Но и она постепенно заселяется казахами, что, конечно же, не радует потомков первых поселенцев. В старой добротной русской избе увидел, приветливо улыбающихся казахов, и опять у меня мелькнула мысль о несоответствии. До боли русская изба, а живут в ней - казахи.

В деревенской конторе сидят за одним столом два начальника – русский и казах. По другому, здесь пока нельзя. Настолько сильны здесь старообрядческие корни.

- Как уживаетесь в конторе, вдвоём-то? – тихонько интересуюсь у русского начальника Барсукова.

- Да пока уживаемся … - неопределённо отвечает Барсуков. И, приложив палец к губам, кивая на казахского начальника, тихо шепчет мне:

- Коробиха - это маленький кусочек России в Казахстане…

В Коробихе есть музей старообрядческой культуры, который находиться в школе. Основала его местная учительница Валентина Ваганова, а заведует им сейчас почему-то молодая казашка – опять несоответствие! Возможно, именно поэтому я не услышал интересного рассказа о местных старообрядцах. И сразу же вспомнил Раису Павловну из Верхне - Уймонского музея, которую экспонаты лишь дополняют, настолько ярко и тепло она рассказывает о старообрядцах.

В Коробихе мне удалось пообщаться и сфотографировать весьма колоритных стариков. Например, Мурзинцеву Валентину (Манычиху), которая на старости лет купила сруб дома, перевезла его и построила небольшую старообрядческую церковь. Сама пилила, сама строгала, сама выстроила церковку у себя во дворе, сама и службы ведёт. В Язовой – некогда столице бухтарминского мараловодства, старообрядцев тоже практически не осталось. В их домах сейчас живут казахи.

Общаясь с бухтарминцами, я волей-неволей сравнивал их положение с положением уймонских староверов. И там и там нет работы и те и те живут бедно, многие перешли на натуральное хозяйство, пашут и боронят на конной тяге, хлеб пекут сами. Но уймонские старики живут на своей земле, а бухтарминцы на казахской и не знают, что с ними дальше будет. К тому же, все старообрядческие деревни верхней Бухтармы оказались в Катон-Карагайском национальном парке, хозяйственная деятельность в котором строго регламентирована, а инспектора казахи. В некоторых местах даже рыбалка бесплатная запрещена. Многие деревни по Бухтарме уже вымерли. Придворные казахские писатели вам тома могут насвистеть насколько лучше стали жить старообрядцы при Назарбаеве, но это, конечно, не так.

 

О национализме

В сельской местности особого национализма я не почувствовал, просто идёт тихая, незаметная экспансия и вытеснение русских. А вот в Усть –Каменогорске я почувствовал агрессию по отношению к русским, которых казахи обзывают "колонизаторами" или даже "оккупантами", что приводит к стычкам на межнациональной почве. Особенно, агрессивна настроена, определённая часть молодых казахов. И эта агрессия негласно поддерживается Астаной. В общем, русским в Казахстане сейчас не позавидуешь.
Лично ко мне, отношение было нормальным, но меня тихо пасли казахские инспектора. У меня сложилось впечатление, что штатные и нештатные инспектора есть в любой деревни Верхней Бухтармы. В Коробихе я ночевал у одного крестьянина-единоличника на заимке, за рекой. Утром прихожу в контору, там все уже знают: где я, с кем и сколько.

Про плато Укок ( до которого из верхней Бухтармы рукой подать).

Точка соединения Горного Алтая – Китая – Казахстана очень интересна. Здесь будут разворачиваться события. Напомню, что через плато Укок некогда проходила дорога из Китая в Бухтарму - северная ветвь Великого шёлкового пути. И об этой дороге скоро вспомнят. Если о ней не вспомнит Казахстан, то о ней обязательно вспомнит Китай. Я уже не говорю о российском газопроводе в Китай через Укок, который ножом разрежет Горный Алтай на две половинки. Потом эту газовую полосу начнут обслуживать на вертолётах…

Походил я и по Убинскому Беловодью, что неподалёку от Ридера, бывшего Лениногорска. Что характерно для убинских старообрядцев? То, что деревень здесь почти нет, старообрядцы жили в основном на заимках. До недавнего времени. Сейчас их там практически нет. Все старые и больные они переехали в город к родственникам. Но на их знаменитых заимках я побывал. Особенно заинтересовал меня Фёдор Гусев – фигура библейского масштаба. Известный пчеловод и главный здешний радетель за веротерпимость и главный правдоискатель. Правду ходил искать и к царю-батюшке и позже к Колчаку. Имел большое хозяйство и большую семью. Учил грамоте даже помощников по хозяйству. Старовер из убинской заимки умудрился побывать в десятке стран, в том числе и в Америке. После раскулачивания пошёл по миру с сумой. Реально. Многие на Убе привечали большого странника с белой бородой и со старинными книгами в котомке. И очень уважали его, при жизни называя его "бог Фёдор Гусев". Умер Фёдор Гусев на 106 году жизни, на ногах, с котомкой. Похоронен на одной из заимок Убы. Мне, удалось- таки, отыскать его надгробный камень.

Некогда большая старообрядческая деревня на Убе только одна - Карагужиха. Сейчас в ней всего дворов 30. В ней ещё живут несколько старообрядцев, на голову которых с завидной регулярностью, льётся из космоса ядовитейший гептил и падают отработанные ступени ракет. Если в Усть-Канском районе я сам находил эти осколки, то здесь в Карагужихе, попадаются не осколки, а целые фрагменты, порой с человеческий рост, которые мужики с удовольствием используют в хозяйстве: делают из них плавсредства или обивают ими свои сортиры. В Карагужихе впору музей космических отходов создавать, типа "некогда кержацкая Карагужиха потихоньку становиться космической…". Если создадут - туристический бум и бренд "космических кержаков" им обеспечен.

В верховьях одноименной речки сейчас работает рудник, который добывает руду открытым способом, засирая всё во круг. Воду из Карагужихи уже не пьют, поскольку она отравлена, из скважин тоже побаиваются. Так и живут на девственной природе, опасаясь за своё здоровье. Вот такое Беловодье получается… В Карагужихе меня охватило резкое ощущение бреда. Настоящий медвежий угол, ни дорог, ни цивилизации, несколько лет назад, здесь ещё не было ни электричества, ни связи, а она уже загажена. Из Космоса. По земле не доберутся, так из космоса достанут супостаты.

Выезжал из КЗ я, как и положено, через авто таможню в Шемонаихе, которая "никак не хочет становиться казахской". Так мне местный таксист сказал. Город основан старовером. В районе до сих пор подавляющее количество русскоязычных. "В некоторых классах, казахов по 1-2 ученика всего, ну какой мы Казахстан?" – горько спрашивала меня одна русская учительница, которая думает, что их отдали Казахстану за Семипалатинск с Байконуром. Чтобы исправить положение Астаной ведётся политика переселения казахов из других областей в Восточный Казахстан.

Кстати, о таможне, точнее о двух. Российская таможня произвела на меня горестное впечатление. Стыдно было за неё родимую. Ну, прикиньте сами, как будут смотреться наши деревянно-серые одноэтажные постройки и вагончик на фоне казахского отсвечивающего хайтека? И очередь из российских авто, растянувшаяся на километр…

В Казахстане происходят сейчас примерно те же процессы, что и в России. Там тоже, разумеется, воруют, но поменьше. В России воруют оптом, в Казахстане полу-оптом. Кстати, на казахской таможне, с меня, путешественника-одиночки, один плохой там хотел содрать последние деньги. Причём в долларах хотел! А у меня всего-то 7 тысяч в рублях оставалось. Выручил другой, хороший там, который учился, как выяснилось, вместе с командиром погранзаставы под Белухой, через которую я проходил. Это меня и спасло.

Несмотря на коррупцию, воровство, кумовство и т д в Казахстане я почувствовал поступательное движение вперёд. В России я такого движения не чувствую. Нигде. Кстати, в Казахстане можно купить неплохую водку всего за 60 рублей.

 

Об удаче

Везти мне начало с самого начала похода и до конца. Под южной Белухой я не смог переправится через Чёрную Берель, чтобы попасть в Рахмановские Ключи. В середине июня вода высокая стояла и как назло, ни туристов, ни чабанов, ни охотников в это время. Подавленный неудачей, я поплёлся обратно. Продукты у меня закончились, а до Нижнего лагеря надо было ползти через снежный перевал Итольген, который я с трудом преодолел. Я не знал, как буду выкарабкиваться из этой ситуации. Выручили, непонятно откуда, свалившиеся казахские погранцы на конях. Они переправили меня через Берель и повезли меня дальше. В деревню мы въехали в два часа ночи с песнями. У них была с собой полторашка спирта.

Удача сопутствовала мне и дальше. Вообще слово "кержаки" у меня словно паролем было. Само собой как-то получилось. Скажешь водиле, что "кержаки интересуют" и он сразу как то понимает всё, проникается и мало того, что деньги не берёт (ни один не взял, а автостопил я, со Змеиногорска до Чарышского 6 раз) так ещё целый крюк ради тебя сделать готов. В этих краях очень хорошо знают старообрядцев, которые одними из первых заселили эти земли. Здесь практически в любой деревне можно найти их потомков. И поэтому когда люди видят человека, который серьёзно ими интересуется, да ещё с тяжёлым рюкзаком за спиной, стараются помочь ему. Так случилось и с последней моей пересадкой. Дорожный инженер на уазике, узнав, что я еду от кержаков Бухтармы к кержакам Уймонской долины, сделал приличный крюк ради меня и высадил прямо на трасе ведущей в Чарышское. "Отсюда ты быстрее уедешь" - сказал он. Неужели кто-то там сверху помогает мне? - в первый раз подумал я.

Из Сентелека до Коргона я прошёл по тропе, которую знал, ещё работая в Усть-Кане, разъездным фотографом. 27 лет назад.

На КПП у Сугаша меня вызвался подвезти один молодой парень на белой иномарке. По ходу мы разговорились и что вы думаете? Водилой оказался выходец из семейских старообрядцев Забайкалья! Ну, не символично ли!? Поехал Горный Алтай посмотреть, а заодно и с Уймонскими кержаками познакомиться. Понятное дело, мы с ним сразу же подружились, и Дима Разуваев, с удовольствием возил меня по всем деревням Уймонской долины.

 

Самые гонимые

Пользуясь случаем, передаю привет старообрядцам Уймонской долины от старообрядцев Бухтармы, они просили меня. Так же хочу сообщить старообрядцам Уймонской долины, что книгу о них и о своём путешествии по алтайскому Беловодью я, как и обещал, написал. В ней будут также фото всех тех, с кем я общался летом 2010. Это - Казанцева Зинаида, Аргакова Ульяна, Атаманова Матрёна, Солонкина Серафима, Захарова Павлида, Сошнёва Мария … всех перечислять не буду, те, к кому я заходил, знают. Сейчас осталось найти путёвое издательство и книга будет готова. И я им обязательно её подарю. Передаю привет даже радикальному кержаку Змановскому, за которым я, как штирлиц с фотоаппаратом охотился. Он всё думал, что я опять от государства что-то хожу- вынюхиваю про них, перепись какую-то делаю… Никак не мог поверить, что я сам по себе хожу. Но его можно понять. Столько их гоняли…

 

 

 

Самые гонимые, они обустраивались на любом месте быстрее и прочнее других. Будь то Польша, Дон, Поволжье, Урал, Алтай, Забайкалье, Приамурье, Дальний Восток, Аляска, Канада, Уругвай, Австралия… Кстати, алтайские староверы были первыми русскими проникшими в Западный Китай и Тибет. Конечно же, в поисках своего Беловодья. Крепкая порода. Беспрецедентный русский феномен. По словам покойной бабушки Фитимьи "осваивали новые пространства, бывало ползком по высокой траве, ногами-то не пройти было…". Любая бы другая страна гордилась такими людьми, но только не Россия. У нашего государства хобби - уничтожать самых лучших. Нe cлучaйнo, Coлжeницын вocкликнул в cвоём "Красном колесе": "Бoжe, кaк мoгли мы иc­тoптaть лучшую чacть cвoeгo плe­мeни? Кaк мoгли paзвaливaть их чacoвeнки, a caми cпoкoйнo мo­литьcя и быть в лaду c Гocпoдoм? Уpeзaть им языки и уши! И нe пpизнaть cвoeй вины дo cих пop?" и далее: "Не было бы 17 века, не было бы возможно и 17 года"

В Верхнем Уймоне узнал, что некто Грызлов из "Единой России" предлагал старообрядцам деньги на строительство нового молельного дома. Старики отказались.

История сопротивления власти сегодня самый запрещённый в России предмет. А здесь пример, да ещё какой! 300 лет сопротивления – кто больше? По сути, староверы - это первые репрессированные, репрессированные за веру свою, за убеждения. Кстати, в Советское уже время, в 1971 году, РПЦ сняла анафему со староверов, то есть, старые книги и обряды тоже признаны "правомочными", наряду с новыми и историческая справедливость, вроде бы, восторжествовала. Тогда за что!? И зачем сотни тысяч загубленных жизней и изломанных судеб!?

В Огнёвке узнал, что некоторые "запутавшиеся" местные потомки старообрядцев ходили к известной отшельнице Агафье Лыковой. Лыковы же, алтайские староверы. Что уж такое важное про нашу жизнь они хотели у неё выведать, я не знаю.
Сейчас Агафья Лыкова уже раскрученный рекламный бренд, на котором можно заработать. Я слышал, что одна московская страховая кампания застраховала её жизнь, вопреки желанию самой отшельницы, на весьма приличную сумму. Застраховала от обломков ракетоносителей, которые могут свалиться на её бедную голову. К тому же ей подарили сотовый телефон, так на всякий случай. И началась у Агафьи новая жизнь: в глухой тайге со священными книгами, но по глобальному шаблону. Осталось лишь, ИНН ей присвоить… Хрен ты сейчас от Мира спрячешься! Везде тебя достанут современные супостаты.

 

Мои планы

В планах доработать материал об алтайских старообрядцах. Ведь спасаясь от большевиков, они уходили в Хакасию и Тувинское Белогорье. Значит, придётся пройти их тропами. Ещё решил написать книгу об Уймонской долине, а для этого поживу немного там.

 

Справка

Ситников Александр Борисович – путешественник-одиночка. Ходит по Горному Алтаю с небольшими перерывами с 1977 года. Автор 5 книг, 3 из которых, о Горном Алтае. Презентация "Дневника одного бродяги" состоялась в национальной библиотеке имени Чевалкова в 2010 году. Ищет издательство для остальных книг. Тел: 8-919-713-48-76.