Вера в Бога – материя интимная. Cобирая материал, мы приняли решение, что лишь однажды, да и то в конце публикации, позволим себе аккуратно прикоснуться к этой деликатной теме.
О главном антигерое «Литовский курьер» собрал так много информации, что, кажется, узнал все. Мы беседовали с однокурсниками и бывшими подчиненными главного фигуранта. Соседями, что помнят его босоногим сорванцом, и государственными мужами, к которым он ловко успел втереться в доверие. Все, казалось бы, изучили, узнали и поняли. Но каждый раз открывали что-то новое. Только радости на душе от новостей не появилось.
Кладбище раздора
Дягучяйское старообрядческое кладбище, расположенное на тракте Санкт-Петербург – Варшава в двадцати километрах к югу от Зарасай и в тридцати километрах к северу от Утяны, известно с незапамятных времен. У центрального входа стоит часовня, в которой погребен Тит Антонович Танаев, в 1807 году удостоенный почетного звания «общего пастыря Литвы и Курляндии».
Десятилетиями кладбище приходило в упадок. Время безжалостно сглаживало холмики могил, каменные памятники уходили под землю. В минувшем веке у кладбища и вовсе была незавидная судьба. В Первую мировую войну здесь проходила линия фронта. Во Вторую мировую еще не осыпавшиеся окопы углубили, окончательно изуродовав староверскую святыню. Могильные плиты использовали для оборудования огневых точек. Вывернутые, израненные кресты так и хранят следы от пуль и осколков.
Несколько лет назад сюда пришли люди, стали потихоньку наводить порядок. Сегодня забытого кладбища не узнать: часовня Танаева отреставрирована, лишние деревья выпилены, обустроены дорожки, проведен водопровод. Все сделано на общественные деньги, которые откладывались по копеечке. Староверской святыней сегодня можно любоваться – низкий поклон всем, кто трудился здесь несколько лет.
И холодным душем для бессребреников стала новость, что у кладбища может появиться новый попечитель – председатель Зарасайской и Решстанишкской общин Александр Волков. Именно ему пришла в голову идея выжить из Дягучяй инициатора всех перемен семью Абрамовых со сподвижниками. Говоря по-простому, наложить лапу на результаты их многолетних усилий.
За Волковым тянется дурная слава человека наглого и нечистоплотного. Тянется с тех пор, как в Неверонисе, что под Каунасом, он руководил строительной фирмой, которую благополучно привел к краху. Из Неверониса сбежал в родной Зарасай. А здесь потихоньку стал прибирать к своим рукам власть в местных староверских общинах. Где сам руководит, где родню посадил. Аппетиты бизнесмена-авантюриста росли в соответствии с открывающимися перспективами. Деньги церковные в ловких руках перемешивались с деньгами светскими, и через некоторое время стало невозможно отличить Волкова - председателя общины от Волкова - бизнесмена. Он стал позволять себе покрикивать даже на старших по возрасту, вызывающе вести себя по отношению к членам советов общин, всячески демонстрировать свое исключительное, барское отношение в рядовым общинникам.
Конечно, и сегодня найдутся люди, которые защитят предприимчивого делягу. Мол, Волков, получая под свои проекты европейские деньги, обеспечивает работой своих же староверов. Мол, поглядите, как похорошели с его приходом Рустейки – родовое гнездо Волковых. Рустейки действительно хороши. Но какой ценой? Выплаканными глазами Абрамовых, десять лет вкладывавших душу и свои зарплаты в обустройство кладбища в Дягучяй? Нервами Валентины Поповой, готовой занять на кладбище круговую оборону, но не допустить к нему наглого хапугу?
Георгий Попов открыто сказал мне в разговоре: - Волкову кладбище не нужно. Ему нужен бренд, который поможет выколотить из Евросоюза сотни тысяч евро под какой-нибудь этнографический или культовый проект. При этом паренек оказался совсем недалек от истины, поскольку какую бы сферу применения усилий деятельного председателя зарасайской общины мы ни взяли, всюду в итоге натыкались на немалый финансовый интерес.
Цель Александра Волкова проста, как рельс: правдами и неправдами подмять под себя старообрядческие общины Зарасайского района, расставить на ключевые посты своих людей, получить бесконтрольный доступ к источникам финансирования и распоряжаться ими по своему усмотрению, перекачивая ресурсы из одного бизнеса в другой. То есть с размахом продолжить то, чем он весьма продуктивно занимался, будучи директором строительной компании. Абрамовым и другим доброхотам в этих планах места нет. Следовательно, надо выжить их любым способом, занять выпестованное чужими руками место и драть три шкуры с родственников усопших на благоустройство этого и соседних кладбищ.
Люди взбунтовались. Ефим Федорович Попов, сын последнего наставника Решстанишкской общины, рассказал, как очумевший Волков, кичась своими корнями, предлагал ему, Попову, сделать экспертизу на принадлежность к староверию и лишь потом начинать отстаивать интересы односельчан.
Пик антиволковских настроений пришелся на 2 мая 2010 года, когда на пригорке Дягучяйского кладбища «Забытые солдаты» при поддержке и участии российского посольства перезахоронили останки, покоившиеся здесь с лета 1941 года. Над могилой установили плиту с надписью «Воин великой войны, чье имя ведомо Богу». Волков был в бешенстве: как могли додуматься захоронить иноверца в ограде старообрядческого кладбища? Неслыханно. И маховик морального террора завертелся с устрашающей силой.
Беседуя со мной в дягучяйской придорожной харчевне, Екатерина Абрамова не скрывала слез. Призналась, что устала от войны с Волковым, другой раз готова бросить все и успокоиться, но как подумает, какому дьяволу достанутся плоды ее трудов, вновь просит супруга заводить «Гольф» и едет из Висагинаса в Дягучяй. Здесь к ней присоединяются жители окрестных деревень. Сообща вновь решают, что еще нужно сделать на кладбище в канун светлого праздника Троицы. На Троицу в Дягучяй съедутся староверы со всей Литвы и Латвии, чтобы помолиться на могилках своих пращуров, дедов или родителей.
Робеспьер номер пять
30 апреля зарасайскому батюшке Саве Ивановичу Павлову исполнилось восемьдесят лет. Нет нужды говорить, что этот день стал не только его личным праздником, но превратился в событие для всей зарасайской старообрядческой общины. Только не для ее председателя Александра Волкова. Он, прочтя в районной газете статью, посвященную юбиляру, публично процедил: «Сава сам вырыл себе яму».
Сава Иванович принял духовное руководство приходом восемнадцать лет назад по просьбе совета зарасайской общины. Почти два десятилетия в храме совершаются предусмотренные Уставом воскресные и праздничные службы, погребения и панихиды, исполняются требы в семьях староверов. Городской Свято-Покровский храм традиционно собирает не только жителей города, но и сельчан. Причем год от года растет число исповедников. Несмотря на возраст и загруженность, батюшка с удовольствием учит церковной грамоте детей, тянущихся к таинствам веры.
Конечно, возраст берет свое, и Саве Ивановичу все труднее руководить приходом. Ноги ослабли, поэтому часто молится сидя. Канонами такое не допускается, но во всех староверских храмах к батюшкам в преклонных годах относились и относятся терпимо, поскольку во главу угла всегда ставятся уважение к опыту, уму и возрасту наставников.
Существует неписаное правило: батюшка или добровольно слагает с себя полномочия духовного руководителя, или правит службу до последнего дня. Выгнать старца из храма не имеет права никто. Александр Волков полагает, что таким правом наделен. Ему нужен в зарасайской молельной сподвижник-соратник. Поэтому председатель общины буквально терроризирует старика Саву, который Волкова просто боится и старается ни в чем не перечить. Пышущий здоровьем мужик может позволить себе повысить голос или публично оскорбить, унизить пастыря.
Сплотив вокруг себя группу, беспрекословно принимающую его верховенство, провел единомышленников в совет общины. Сегодня власть и финансы полностью подконтрольны Александру. Если в прежние годы зарасайцы славились образцовым учетом общественных средств и пожертвований (в редакции «ЛК» все удивляются этим подробнейшим финансовым документам – все учтено, копеечка не завалялась!), то сейчас никто толком не в состоянии сказать, откуда приходят деньги и куда уходят.
Самыми последними, да и то случайно, прихожане узнали, что председатель общины взял банковский кредит в 50 000 литов. Для бывшего строителя сумма, скорее всего, смехотворная. Но для бабушек и дедушек, привыкших годами собирать деньги на новую крышу или забор, 50 тысяч сразу – фантастические средства. Куда они будут направлены, кто, когда и на каких условиях будет возвращать кредит – вопросы без ответов. Поскольку вопреки заведенному порядку, председатель не торопится с собраниями и отчетами. Отчетные документы приходится вырывать у Волкова силой.
Нынче, к примеру, это удалось сделать с помощью члена Сейма Альгимантаса Думбравы. Об этом рассказал сам парламентарий в телефонном разговоре с редакцией.
Кстати, о политике. Надумал Александр Волков поучаствовать в выборах в муниципальные органы власти. Приклеился к списку партии «Порядок и справедливость». Там тоже оказались не слишком разборчивы, посчитав, что председатель общины приведет за собой столь желанные голоса. Приклеили. И началось – жаль Центризбирком не в курсе предвыборных фокусов кандидата под номером пять. Агитация в храмах во время богослужений – раз. Подкуп избирателей – два. Уговоры, лесть, угрозы…
В Турмантасе моей собеседницей стала Валентина Иванова. Лично покрыла Волкова похабными словами, когда тот появился в поселке с просьбой проголосовать за него. Зарасайцы рассказывали, что родня Александра умоляла соседей не голосовать за этого архаровца. К счастью или с Божьей помощью, в местный совет Волков не попал. Пробовал приткнуться к социал-демократам – выгнали в шею. Но все равно извернулся, приспособился к новой власти, в очередной раз воспользовавшись ситуацией и прикрывшись связями в столице, в Высшем Совете Древлеправославной Поморской Церкви Литвы.
К слову, удивляет некое попустительство со стороны этого Совета. Неужто умные люди, которых он объединяет, не соображают, что косвенно тень темных волковских делишек и планов падает и на них? Иной раз складывается впечатление, что «верхи» потакают Волкову. К примеру, в его войне против батюшки Савы Ивановича Павлова: обещают поддержать старика – и забывают об обещаниях.
Когда я прощался с зарасайцами, они напутствовали: - Напиши обязательно, что виленский батюшка Л…… нам здесь не нужен. Пусть не надеется. У нас есть свой на примете. Уйдет Сава Иванович, в ноги упадем, но упросим своего пастыря прийти служить в Зарасай.
ОТ РЕДАКЦИИ:
В культовой песне Владимира Высоцкого «Охота на волков» есть такие строки:
…Не на равных играют с волками
Егеря, но не дрогнет рука.
Преградив нам дорогу флажками,
Бьют уверенно, наверняка…
Время изменилось, мир перевернулся. Уже волки бьют людей уверенно и наверняка. Не светское это дело, - копошиться в нюансах старообрядческих внутриобщинных отношений. Но как-то не хочется однажды утром на воротах Храма вместо распятия увидеть табличку UAB «Христа ради». Что здесь вера, а что – неверие, не нам судить.
Екатерина и Владимир АБРАМОВЫ:
- Недавно читали об одном усопшем наставнике, который вел строгий, примерный образ жизни. Был кротким, миролюбивым, смиренным и честным человеком. Всегда соответствовал занимаемому положению в староверческом обществе. Гнушался гордости и славы. Располагал к себе клирошан и прихожан, был чистосердечным и светлым человеком. Хотелось бы, чтобы все наши наставники были такими светлыми людьми, чтобы прихожане с глубоким чувством благодарности склоняли головы перед наставниками за святые молитвы, за заботу о простых людях.
Улияния Маркияновна ПОРТНОВА:
- Солдатика немцы застрелили аккурат за нашим сараем. Как стемнело, отец мой, Маркиян перенес его на кладбище и похоронил. Да и не солдат он был вовсе. Потому, как помню, что форма у него была сшита из дорогого сукна, а через плечо был протянут такой ремешок, как в кино про войну показывают. Так он и лежит на Дягучяйском староверском кладбище с лета 41 года рядом с нашими усопшими. А какой веры был тот парень, я не знаю.
Ливия Ивановна ГРИМАЙЛОВА:
- Сашка Волков потерял и совесть, и стыд. Где это видано, чтобы председатель общины в молельной посмел кричать на батюшку? А ведь наш Сава Иванович еще мальчишкой учился у Аггея Григорьевича Волкова, известного зарасайского пастыря и деда нашего непутевого Сашки. Но когда напомнишь Александру об этом, в ответ услышишь: ты моего деда не тронь! Аггея мы помним и уважаем, но и батюшку своего в обиду не дадим. Захочет уйти – такова воля Божия. Но изгонять его из молельной, тем более – глумиться над прожившим век и заслуженным человеком зарасайцы не позволят никому.
Литовский курьер, №18 (845) 5 Мая |