Рогожская слобода пережила всякое лихо. Даст Бог, переживет и реконструкцию.

Рогожская слобода — не только центр московского старообрядчества, но и культурно-исторический памятник национального масштаба. Но до недавнего времени она была известна лишь немногим. И, хотя время ее не щадило, там сохранялся дух золотого века староверия. Когда власти города взялись за возрождение Рогожской слободы, дух этот вдруг стал улетучиваться.

Рогожская слобода не просто комплекс зданий близ Рогожского кладбища, где сейчас располагается Митрополия Московской и всея Руси Русской Православной старообрядческой Церкви и Рогожская старообрядческая община. Это был обособленный мир, город, границы которого начинались от нынешней Николоямской улицы и простирались до небезызвестного Владимирского тракта. «Рогожская застава была одною из самых оживленных застав, — писал известный исследователь старой Москвы Петр Богатырев. — Все прилегающие к ней улицы и переулки были сплошь заселены ямским сословием и спокон веков живущими здесь купцами и мещанами. Большинство этих обитателей принадлежало к древлепрепрославленной вере «по Рогожскому кладбищу». Эта жизнь по-древлепрепрославленному создала особый быт, выработала свои условия; здесь нравы и обычаи резко отличались от остальной Москвы, особенно от ее центра. Жизнь тогда была здесь замкнутая, постороннему почти невозможно было проникнуть сюда».

Само Рогожское кладбище возникло во время чумной эпидемии 1771 года. Старообрядческие купцы основали в Рогожской слободе бараки-больницы для больных «моровою язвой», а справа от Владимирского тракта, в поле, возникли братские могилы погибших от чумы единоверцев. Учитывая большой вклад старообрядцев в борьбу с опустошительной эпидемией, Екатерина II разрешила им строительство вблизи кладбища двух своих храмов — летнего и зимнего.

 

Оплот веры

Согласно преданию, староверы сначала обратились к архитектору Казакову, заказали проект небольшой часовни и утвердили его у московского главнокомандующего князя Прозоровского. А потом стали строить большую пятиглавую церковь, размерами превышающую Успенский собор Кремля. Это вызвало неудовольствие Прозоровского, он написал жалобу Екатерине. Было проведено расследование и приказано «впуски для алтаря отломать», вместо пяти глав «сделать план с одной главой и крестом» и «убавить шпиц». Вследствие этого храм выглядит не по-казаковски несоразмерным. Однако изнутри храм Покрова Пресвятой Богородицы, созданный в 1772 году, поражал как величиной, так и богатством убранства. Знатоки особо отмечали уникальное собрание икон.

Следующим построенным здесь храмом стала церковь Святого Николая, возведенная на месте часовни в 1776 году и первоначально принадлежавшая Рогожской староверческой общине. Здесь происходило отпевание усопших. В 1854 году церковь была передана единоверцам — так называли тех, кто совершал богослужения по старому обряду, но подчинялись официальной Церкви. Современный вид в «русском стиле» Никольская церковь (она же храм Святителя Николая Мирликийского) приняла после перестройки в 1863—1866 годах Эта церковь была единственная в Москве, где молились и православные, и единоверцы, и старообрядцы.

Зимний одноглавый храм во имя Рождества Христова, расположенный с юга от Покровского собора, был построен в 1804 году. Он имел калориферное отопление и использовался для богослужений с Покрова по Великую Субботу следующего года, в остальное время службы велись в неотапливаемом Покровском соборе. Рядом с Покровским храмом возвышается храм-колокольня Воскресения Христова, она же церковь-колокольня Успения Божией Матери.

Колокольня возведена в 1907—1912 годах. В 1913 году в нижнем ярусе колокольни освятили Воскресенский храм. В колокольне располагалось хранилище редких книг и старинных рукописей. Фасад колокольни украшен рельефными изображениями в стиле модерн. Рядом с храмами были возведены богадельни, дома для священнослужителей и причта, иноческие кельи, большая лечебница имени С.И. Морозова, Рогожское училище, сиротский дом, пять женских монастырей и приют для душевнобольных женщин.

 

Минуй нас пуще всех печалей…

Отношения староверов с властями предержащими никогда не были ровными и безоблачными. Но если Екатерина II и Александр I к староверам относились терпимо и храмы Рогожского кладбища благоденствовали, то со времени восшествия на престол Николая I для старообрядчества начались не лучшие времена. В 1827 году старообрядцам было запрещено принимать священников, переходящих от официальной церкви. В 1856 году, по настоянию митрополита Филарета, алтари Покровского собора и храма Рождества Христова были запечатаны. И до 1905 года староверов официально именовали раскольниками. Только 17 апреля 1905 года на основании царского манифеста о веротерпимости рогожские алтари были распечатаны, и в храмах вновь возобновилась литургия.

Золотое десятилетие старообрядчества было сметено революцией. За время советской власти территория и застройка старообрядческого духовного центра подверглась разорению. Купол Рождественского собора снесли. Более 80% территории Рогожской слободы было использовано государством для строительства заводских помещений. В послевоенное время уничтожено свыше 70% построек Рогожской слободы. Оставшиеся церковные сооружения были использованы, как было тогда принято, под склады. Церковные пруды были засыпаны, множество произведений настенной росписи, икон и утвари уничтожено. И только в Покровском храме продолжались богослужения. Сюда переходили певцы из закрытых московских старообрядческих церквей. Сюда же переносили святыни. Но и этот храм отнюдь не был островком хотя бы относительного спокойствия. Священнослужителям под тем или иным предлогом не раз грозили изгнанием из храма — однажды, например, его собирались реквизировать под театр.

«Отпустило» лишь под конец перестройки. Единственный уцелевший колокол с колокольни Воскресения Христова — остальные отправили на переплавку — хранился во МХАТе. В 1990 году он, отлитый в 1910 году стараниями потомственной почетной гражданки Феодосии Ермиловны Морозовой на заводе товарищества Оловянишникова, был вновь поднят на колокольню.

В начале 1990-х впервые заговорили о реконструкции Рогожской слободы. В научно-проектной мастерской «Союзспецреставрация» готовились документы для предполагаемых реставрационных работ. В 1995 году вышло постановление правительства Москвы «О передаче зданий и сооружений церковно-архитектурного ансамбля «Рогожская слобода XVII—XX вв. в безвозмездное и бессрочное пользование Митрополии Московской и всея Руси Русской Православной старообрядческой Церкви». А в 2002 году Митрополия Московская и всея Руси добилась поддержки Комитета по связям с религиозными организациями Москвы в деле реставрации фасадов колокольни.

В 2005 году Рогожская слобода отмечала 100-летие распечатания алтарей Рогожских храмов. По этому случаю Митрополит Московский и всея Руси Андриан обратился к мэру Москвы с изложением проблем Рогожской слободы. «Сигналом» к началу реставрационных работ стал личный визит в Рогожскую слободу тогдашнего мэра Лужкова. А в 2007 он утвердил план мероприятий по подготовке и организации реконструкции, реставрации и благоустройству историко-архитектурного ансамбля «Рогожская слобода».

 

Новая жизнь?

Никто не делал секрета из того, что на реконструкцию архитектурного ансамбля «Рогожская слобода» мэра подвиг удачный с его точки зрения проект «Царицыно». То, что многие критики называли его образчиком новодела, столичного голову нисколько не смущало. Новодел всегда ему импонировал. Но если в случае с Царицыным тому были хотя бы формальные оправдания — достраивали то, что никогда не существовало в законченном виде, — то по поводу Рогожской слободы был серьезный повод задуматься. По крайней мере главному архитектору Москвы Александру Кузьмину, который уже в силу специальности должен себе представлять, что речь идет о восстановлении уникальных культурно-исторических памятников, а не о создании вместо исторически сложившегося недостроя места для отдыха и развлечения жителей и гостей столицы. Тем не менее Александр Кузьмин объявил, что доверит Рогожский ансамбль тем же специалистам, что «восстанавливали» Царицыно. Более того, Кузьмин пообещал, что после реконструкции территория архитектурного ансамбля увеличится примерно в полтора раза, несмотря на то, что слобода с трех сторон окружена жилыми домами.

Что же из всего этого выходит? На первый взгляд, слобода похорошела. Но стоит присмотреться и уж тем более поговорить с ее обитателями, как от этого впечатления не остается и следа. Когда автор разговаривал с сотрудниками ремонтно-реставрационного отдела Митрополии Московской и всея Руси Русской Православной старообрядческой Церкви, они изо всех сил старались проявлять приличествующее смирение, но досады от так называемого восстановления скрыть не могли. Сравнили содеянное с современным коммерческим домостроением — снаружи новое здание выглядит внушительно, а внутри нет даже перегородок. Безобразное качество работ — это характеристика так или иначе возникала, когда речь заходила о любом объекте.

В Покровском храме поменяли оконные блоки, а монтажная пена вот уже полтора года не заштукатурена — от этого портятся стены.

Храм Рождества Христова вместо меди покрыли железом, да еще слишком тонким, с трудом выдерживающим снеговую нагрузку. Постоянное электроснабжение в здании отсутствует, канализация не проведена. Кто-то, кто этого не знал, попытался воспользоваться раковиной — подтопило подвал.

Купола колокольни Успения Божией Матери отделаны из рук вон плохо, а ведь по проекту они должны были быть позолочены. Отделка фасада, с которого только что сняли леса уже разрушается, алтарная пристройка заброшена. Впрочем, заброшенной можно назвать и всю реконструкцию. Это по факту. А формально она приостановлена из-за несоответствия отчетной документации объему проведенных работ. В какую сторону и в какой степени одно другому не соответствует — предполагать нет смысла. Тем более что именно это сейчас выясняют между собой госзаказчик Москомнаследие и подрядчик, он же исполнитель работ, РСК «Возрождение». Говорят, что готовится новая документация. Но сможет ли это гарантировать новые подходы к реконструкции — это большой вопрос.

 

Д.Фролов