Служба закончилась, православные расселись кружком и занялись тем, что всегда было как бы под запретом. Рассказывать о себе, сделав единственное исключение нашему еженедельнику. «Аргументы и факты» читает священник этой старообрядческой церкви в хуторе Грачи близ Фролова отец Иоанн, за ним тянутся остальные прихожане.
Невесты в сарафанах
О себе иерей Иоанн Горшенин поведал по дороге на хутор. Приход принял десять лет назад, до этого служил ихтиологом рыбохозяйственного НИИ. Ничего особенного: отец Иоанн из старообрядческой семьи, оставалось лишь вернуться к корням. Судя по всему, паства его любит. При нём церковь разрослась до шестидесяти человек, построили новый храм. Вот закончится отделка, и службы начнут идти там, а пока люди из Грачей, Фролова и других районов области собираются в обычной избе, приспособленной под молельный дом. От остальных её отличает лишь икона над входом.
Внутри я тоже не нашёл особых отличий от обычной православной церкви. Разве что иконы по стилю канонического, ещё рублёвского письма. Правда, настоящие в основном поворовали, и стены украшают копии. Зато образа по традиции лишь из натуральных материалов, никакой бумаги, стекла и тем более пластмассы. А свечи только из воска, стеарин и химические примеси здесь не жалуют.
Люди здесь тоже настоящие, без «вредных добавок». Мужчины не пьют и не курят, женщины семью и веру ни на что не променяют.
– Раньше нас притесняли, – вспоминает Ольга Попова. – Давили в школе и потом в стройуправлении, где я работала.
Сергей Майоров тоже натерпелся за своё старообрядчество. Это теперь он второй раз депутат, а в восьмидесятые сказали так: вступай в партию и принимай автоколонну. Майоров отказался, вера дороже. А директором автоколонны всё равно стал – в 92-м, так им до сих пор и остаётся. Жуликов среди этих людей не водится, остальные это понимают и ценят.
На церковной службе женщины в сарафанах, как велит обычай. Потом переодеваются в юбки приличной длины. Повойник, то есть нижний головной убор, не снимают и дома. В облике мужчин – казачьи черты: бороды, рубахи подпоясаны ремешками.
– Мы и есть казаки, как родились, – слегка обижен сравнением Тимофей Етерсков. – Хотя нигде не записаны.
Отсюда и ещё от веры требования к жёнам: они имеют право только советовать мужьям, ругать и колотить – ни в коем случае. Женщину, этот хрустальный сосуд, старовер не может и пальцем тронуть. Дети должны чтить отца и мать вплоть до того, что те выбирают им женихов и невест. Как и было в России до революции. Так нашлась пара и Наташе Горшениной. Сосватали в двенадцать лет, невестой ходила до совершеннолетия, больше ни на кого не глядя. Сейчас довольна:
– Нас в семье девять детей, всем родители выбирали. Ни один не развёлся.
Ворон и голубей не есть
Ещё недавно старообрядцы жили натуральным хозяйством, покупали лишь соль да сахар. Сейчас в ход пошли всякие «сникерсы», однако ограничения в еде остаются. Староверам нельзя есть кролика – не потому что год его, а потому что – с когтями. Запрещены ракообразные и птица, рождённая слепой и без пуха, – вороны, голуби. Поперёк горла должна стать рыба без чешуи – угорь там или налим. А вообще посты четыре раза в году, не считая сред и пятниц.
При всём том староверы настаивают, что они самые обычные люди. Смотрят новости и фильмы по телеку, некоторые даже тарелки на дома повесили, молодые сидят в Интернете. А вот Новый год не празднуют, пост идёт. Силы берегут для Рождества, когда собираются за общим столом. Правда, без вина.
– А Новый год у нас 14 сентября. На Новолетие, как было до Петра, – напоминает отец Иоанн.
Работать можно везде, кроме увеселительных заведений и продаж спиртного с табаком. «Хотя женщины лучше бы сидели дома», – вздыхают казаки, поминая при этом, что и жена сейчас стала добытчицей.
Ну, а кто же они в миру? Тоже обычные пенсионеры и школьники. Надежда Серафимова – педиатр, Виктор Матвеев – водитель. Есть зубной врач, парикмахер, продавцы и военные. Общая гордость – фронтовик Тимофей Кузнецов. На стенах его дома фотографии в рамках, уцелели печка и прочая старина. С восхищением рассматриваю огромный часослов и не менее тяжёлую книгу минея – кроме староверов, таких древних фолиантов ни у кого нет. Маленьким диссонансом с обычаями и стариной смотрелись бутыли с вином вдоль стены. Заметив мой взгляд, Тимофей Иванович предупредил:
– Я только рюмочку, виноградное вера разрешает.
И повёл меня в летнюю кухню, где напрочь разбил последние представления о староверах как древних людях. Автоматический отопительный котёл, такая же стиральная машина – не было только озонатора воздуха. Да и снаружи изба обшита сайдингом.
Обряды-то старые. Только жизнь всё равно новая.
|