На днях наш сайт опубликовал интервью бывшего старообрядца, а ныне деятеля РПЦ (МП) Леонида Севастьянова. К сожалению, взгляды Л.Севастьянова разделяют не только многие из его нынешних одноверцев. Среди тех, кто остается в староверии, называет себя старообрядцем, также есть те, чьи взгляды созвучны мыслям Л.Севастьянова - это видно и из комментариев к публикации.  Как ни печально это признать, в РПСЦ есть сторонники унии. Подтверждает это и Л.Севастьянов.

 

В четвертом номере журнала "Неопалимая Купина" был опубликован ряд материалов, посвященных этой проблеме. Один из них мы предлагаем вниманию читателей. Это статья главного редактора журнала С.Аветяна "О прелесте! Понеже еси пестра". Заглавием для нее послужили слова подвижника древлеправославия диакона Феодора "О познании антихристовой прелести".

 

 

 

 

Каждый православный христианин знает, что в конце времен в мире воцарится антихрист, и все народы поклонятся ему, кроме малого числа верных. Святой евангелист Иоанн прямо говорит об этом: «И чудися вся земля вслед зверя, и поклонишася змию» (Откр. 13,3). И далее: «И дано быть ему брань творити со святыми, и победити я. И дана бысть ему область на всяком колене людей, и на языцех, и племенех. И поклонятся ему вси, живущии на земли, им же не написана суть имена в книгах животных Агнца, заколенаго от сложения мира» (Откр. 13,7-8).

 

Мало кто задумывается, как это может произойти. Безусловно, в обществе всегда есть какое-то количество людей, поклоняющихся и служащих злу, но вот так, чтобы почти все… С другой стороны, сегодня, как никогда раньше, люди, привыкшие к виртуальной реальности, принимают вымысел за действительность, придуманную жизнь – за настоящую. Происходит подмена смыслов.

 

Но этот процесс начался не сегодня, а гораздо раньше.

 

Каждому православному христианину понятно, что когда он знаменует себя крестным знамением, он без слов исповедует Христа, в полноте Бога и в полноте человека распятого за нас и искупившего Своей крестной смертью людские грехи. Щепотник, крестящийся троеперстно, по сути, безсловесно исповедует Троицу распятую, так как даже прижатые два перста Никон именовал праздными и ничего не означающими. Но спросите любого никонианина, исповедует ли он Троицу распятую или Христа? Большинство ответит, что Христа. Вот она - подмена понятий! Один из наглядных примеров разделения веры, которая внутри нас, и её действительного исповедания.

 

Не одно ли это из лукавых ухищрений, призванных научить людей думать одно, говорить другое, а делать и вовсе третье, чтобы в час, когда приспеет поклониться антихристу, можно было оправдывать себя тем, что поклоняешься не слуге врага рода человеческого, а посланнику Божию.

 

Единство веры и её исповедания действиями: богослужением, повседневностью, внешним видом, - вот что отличает любого старовера от еретика и отступника. И это вовсе не выдумка Русской Церкви, как, к сожалению, утверждают некоторые ученые, так и не понявшие сути православия.

 

Церковь прославляет множество мучеников первых веков христианства, которые пострадали за Христа, отказавшись поклониться статуе обожествляемого римского императора. Подобное поклонение не требовало искренней веры, не было связано с особым церемониалом и жертвоприношением. При совершении любой бюрократической процедуры нужно было поклониться в сторону статуи и пожертвовать кусочек ладана или самую мелкую монетку. Это действие было, скорее, внешним знаком лояльности императорской власти.

 

В подобном случае услужливый ум современного человека сразу найдет себе оправдание: «Это пустая формальность, установленная государством, которому я, законопослушный гражданин, должен подчиняться (здесь часто приводятся и слова апостола Павла). К вере моей это не имеет никакого отношения, и она нисколько не пострадает оттого, что я наклонюсь в сторону какой-то скульптуры и брошу к ее ногам пару копеек». Однако первомученики поступали иначе. В них не было лукавства и лжи. Они твердо понимали, что нельзя молиться двум богам. Внутренняя вера и внешнее вероисповедание были для них неразделимы.

 

Русским христианам, принявшим православие от Византии, удалось воспринять эту нераздельность, несмотря на века, отделявшие их от первомучеников. Староверы, отстаивавшие православие во времена раскола, «за единый аз» и двуперстное крестное знамение готовы были принять смерть, соединяясь у отеческого престола с христианскими мучениками первых времен. На протяжении всей истории Церкви, в том числе и на Руси, дух лукавый враждовал против простой и ясной истины единства веры и ее исповедания. Враждовал лжеучениями и мудрованиями, ересями и лукавой прелестью униатства.

 

По сути, история русской автокефальной Церкви, хоть и утвердилась с признанием автокефалии восточными патриархами и учреждением патриаршества на Москве, началась с отвержения унии, подписанной на Ферраро-Флорентийском соборе митрополитом Исидором. Тогда и началась борьба с униатством, продолжающаяся до наших дней.

 

Исидор, бывший в то время митрополитом на Руси, грек по происхождению, отправился на собор, как свидетельствуют историки, не с целью принятия унии, но, надеясь убедить католиков отказаться от пагубных заблуждений и не допустить окончательного раскола православия и латынства. «В Исидоре греки ценили не его готовность быть изменником вере отцов, чего они совсем не желали и не ожидали от него, а только его горячие симпатии к делу соединения и высокую образованность как силу, с помощью которой они надеялись одержать победу над латинянами» (А.В. Карташев «История Русской Церкви»). Однако, получив жесткий отказ римских делегатов собора и оказавшись перед выбором утраты пусть и иллюзорной, но надежды на помощь могущественных западных государей в борьбе Византии с турками, Исидор выбрал унию.

 

Он – единственный делегат от восточных церквей, кто в деяниях собора и акте унии написал не «со стенанием и плачем в глубине сердца», как прочие греческие иерархи, а «подписуюсь с любовью и одобрением». Единственный русский епископ, присутствовавший на соборе вместе с Исидором, Авраамий Суздальский, после недельного заключения в темнице тоже приложил руку к сему постыдному документу: «Смиренный епископ Авраамие Суждальский подписую».

 

Единственным греческим епископом, отказавшимся от подписания унии, был Марк Ефесский. Исидор был поставлен римским папой в кардиналы, и 19 марта 1441 года в Окружном послании призвал православных без сомнения молиться в латынских церквах и приобщаться от опресноков, а к латынянам он обратился со следующими словами: Приимите сие святое и пресвятое соединение и единоначальство, с великою духовною радостью и честью. Вы же, латинстии роди, тех всех, иже в гречестей вере суть, истинно веруйте, без всякаго размышления, суть бо вси крещении и крещение их свято и есть и испытно (признано) от Римския Церкве. Когда Исидор Великим постом въезжал в Москву, пред ним несли латынский крыж, как перед папским легатом. На литургии в кремлевском Успенском соборе им было велено поминать на первом месте не имя Константинопольского патриарха, а имя папы Евгения IV. После литургии митрополит приказал своему протодиакону прочесть во всеуслышание с амвона соборный акт 5 июля 1439 года об унии. Затем передал великому князю Василию Васильевичу послание от папы, в котором приглашал его быть усердным помощником митрополиту в деле введения унии.

 

Благочестивые российские государи и бояре были поначалу в оторопи и даже не отреагировали на этот вопиющий и не умещавшийся в сознании православного человека поступок. «Вси князи умолчаша и бояре и инии мнози, еще же паче и епископы русскиа вси умолчаша и воздремаша, и уснуша» – говорит летописец. Лишь через четыре дня Исидор был арестован, объявлен отступником ("начаша звати Исидора еретиком") и заключен в Чудовом монастыре.

 

«Слово о составлении Осьмаго собора» так запечатлело этот печальный исход: «Царя обольстил еси, патриарха смутил еси и царствующий град погибели исполнил еси». «Ни единаго возлюби папа митрополита, якоже Исидора» – свидетельствует Симеон Суздалец. Не надеясь больше на поврежденное греческое православие, но продолжая оставаться до времени в молитвенном единстве с греческой церковью, русские христиане сами соборно избрали митрополита и тем самым отказались признавать патриарха-униата. 15 декабря 1448 года митрополитом на всю Русь был поставлен рязанский епископ Иона.

 

«Совершается, – говорит летописец, – приношение божественныя службы и возлагается на плещо его честный омофор и посох великий митрополич дается и руце его, и тако с благобоязньством совершает святую службу и благословляет народ». В начале 1449 года вместо одного из основных устроителей и покровителей флорентийской унии императора Иоанна Палеолога вступил на престол брат его Константин, объявивший себя сторонником православия и признавший за Русской Церковью право на самостоятельное управление.

 

Нельзя сказать, что из этой схватки с антихристовыми предотечами Русская Церковь вышла без потерь. Не сразу, но были потеряны литовская и галицкая области, вышедшие из-под омофора митрополита Московского и Всея Руси и со временем уклонившиеся от православия. Однако внутри самого Московского государства духовная и светская власть единодушно защитила православие, укрепив его на ближайшие 200 лет – до той самой поры, когда Церкви пришлось понести новое испытание и пережить трагедию раскола.

 

На сей раз измена была продумана гораздо лучше и совершена менее прямолинейно. Уже никто не призывал явно к объединению с католиками и признанию римского папы. Царь Алексей Михайлович и патриарх Никон поддались на соблазн «вселенского православия», изменили исконному православию, отвергнув принятое от апостолов и Византии крестное знамение и богослужение. Одному захотелось собрать под своим скипетром новую христианскую империю с центром в Москве – Третьем Риме, другому – стать вселенским патриархом.

 

Никониане, начав с отказа от крестного знамения как исповедания истины Богочеловечества Исуса Христа, Его Воплощения и Воскресения, вскоре утратили и патриаршество, замененное «святейшим» синодом, призванным проводить в церковном управлении волю учинившей его верховной самодержавной власти. Далее был нарушен завет с Господом – святое Крещение, вместо которого по латынскому образцу стали обливать и кропить. Ни для кого не секрет, что на соборе 1621 года при патриархе Филарете (Романове) главными основаниями для принятия униатов только через крещение были всеобдержная практика обливанства у католиков и поминание папы уклонившимися в унию священниками, хоть те и служили по православным чинам и последованиям. Попраны были древние церковные установления, а с ними и все православие.

 

Что же говорить о современных никонианах, именующих католическое сообщество «церковью-сестрой» и ведущих с ним активный диалог?

 

Неложны слова пророка: «С преподобным преподобен будеши, и с мужем избранным избран будеши, и со строптивым развратишися» По горькой иронии царь Петр I любил повторять евангельские слова: «неверный в малом, неверен и во многом». При «царе-реформаторе» последователи новин предались настоящим беснованиям. Продолжая немилостивые казни христиан, оставшихся верными православию, Петр учинил «всешутейший собор». Как пишет историк Е.Ф. Шмурло, выборы нового «патриарха» всешутейшего собора в 1718 году были кощунственной пародией на церковный чин избрания патриарха всея Руси: «Бахус, несомый монахами, напоминал образ предшествуемый патриарху на выходе; речь князя-кесаря напоминала речь, которую московские цари обыкновенно произносили при избрании патриархов». Выбранного «князя-папу» сажали в ковш. Несли «понтифика» в сопровождении всего «собора» в дом, где его раздевали, и опускали голым в гигантский чан, полный пива и вина. «Князь-папа» плавал в ковше. Гости, мужчины и женщины, принадлежавшие к высшим боярским фамилиям, в обнаженном виде пили вино из этого чана и распевали непристойные песни на церковные мотивы. Нет нужды подробно излагать здесь все непотребства сего богомерзкого сборища (заинтересованный читатель может найти описание собора у историка К.Ф. Валишевского в книге «Пётр Великий»), если бы не одна малость. Некоторые участники этого беснования одновременно являлись и членами святейшего синода, например, составитель Духовного регламента Феофан Прокопович.

 

Для Церкви Христовой, на которой исполнились слова Спасителя «если Меня гнали, будут гнать и вас», начались времена гонений и мученических подвигов. Даже оставшись совершенно без епископов и оказавшись после убиения никонианами епископа Павла Коломенского перед явной опасностью утратить и священство (к чему Церковь была очень близка незадолго до принятия митрополита Амбросия), христиане не усомнились и не пошли на сделку с отступниками и предателями Христа.

 

Умалившись после исхода еретиков и маловеров, земная Церковь со временем утратила и часть братьев-староверов, которые, не сумев побороть в себе отчаяния от творящегося на их глазах апокалипсического безумия, утратили веру в возможность сохранения благочестивого священства и перешли к сознательному, а не только вынужденному безпоповству.

 

Господь не попускает детям своим испытаний больших, чем они могут вынести, и Церковь земная устояла мученическими подвигами и верой своих исповедников. В 1846 году труды по поиску епископа, не закосневшего в ереси и готового присоединиться к Церкви вторым чином, увенчались успехом, и староверы вновь обрели законного предстоятеля – митрополита Амбросия. Божией милостию была восстановлена трехчинная иерархия.

 

А в 1800 году, видя безуспешность попыток уничтожить староверов физически, «шишами антихристовыми» была придумана изощренная уловка, призванная уничтожить Церковь изнутри. Речь идет о так называемом единоверии, в которое староверов пытались обратить самыми различными путями – от льстивых уговоров и посулов до прямого преследования. Теперь в разрешенных государством общинах единоверцев можно было открыто служить по-старому, креститься «двема персты», сугубить аллилуйю, ходить посолонь, т.е. совершать то, за что еще недавно резали языки, рубили пальцы, сжигали на кострах и ссылали. В обмен требовалось лишь одно – принять священство от беззаконной еретической иерархии и поминать за службой еретический епископат.

 

Пик перехода в единоверие пришелся на николаевские времена, когда староверы потеряли право записываться в купцы, их детей могли забирать в рекруты. Для «очистки совести» старообрядцам предложили право на одобренное властями двуперстие - эдакое предательство по «уважительной» причине при сохранении внешнего «благочестия». Богопротивное лукавство сделало еще один шажок к воздвижению антихристова седалища.

 

Приснопамятный митрополит Алимпий (Гусев) так говорил о единоверии в интервью газете «Комерсантъ»: «Чтобы ни с кем не судиться, скажу не о том, что такое единоверие на самом деле, а о том, как старообрядцы нашей церкви воспринимают единоверие. У нас сложилось за двести лет мнение, что единоверие – это провокация и беспринципное униатство, направленное на ликвидацию старообрядчества и захват его святынь. И не надо говорить, что так было только в прошлом» (№ 126/П (2495) от 22.07.2002).

 

Обретение староверами законной трехчинной иерархии создало серьезные препятствия на пути распространения единоверия, и ему не удалось выполнить возложенную на него в XIX веке задачу. К началу XX века единоверие находилось в плачевном состоянии. Единоверцы оказались изгоями у никониан, а для староверов остались предателями и чужаками. Вот уж поистине сбылись на них слова апостола Павла: «имуще образ благочестия, силы же его отвергшеся. и сих отвращайся» (2Тим. зач.295). Лишенное государственной поддержки, единоверие ослабло, но как ловушка все еще может быть использовано против православных христиан-старообрядцев.

 

Однако, кажется, не оно страшно ныне, а к великой печали, иная дьявольская прелесть, способная прорасти и внутри церковной ограды. Не кровавые гонения ХХ века страшны, а утрата нами, старообрядцами, подлинно православного сознания. Воистину: не нужно бояться тех, кто тело может погубить, к смерти приговорить без следствия и суда, но страшен тот, кто погубит душу.

 

Странные слова о воссоединении так называемого мирового православия на основе древлеправославия не признаки ли это той новой, доселе неведомой прелести? Очевидно, это тема, требующая отдельного и обстоятельного разбора и осмысления. Но где же наши Мельниковы, Варакины, Зенины? Вот для них работа! Добро бы было уяснить, что имеется в виду под словами "мировое православие" и как представляют себе его апологеты процесс объединения с еретиками - антихристовыми слугами.

 

В каком-то смысле, конечно, успокаивает интервью митрополита Корнилия журналу «Радуга», который издается ижевской общиной РПСЦ: «Если понимать экуменизм как насильственное или искусственное объединение всех религий, что лишает истины и нивелирует, делает всех в этом объединении безличными принижает для того, чтобы создать какое-то непонятное сообщество, если понимать под экуменизмом искусственное объединение всех церквей, чтобы утерять истинность, я думаю, нам это неприемлемо. Наша Церковь никогда не вступала в экуменистические сообщества, которые есть в мире, я думаю, что никогда и не будет». Это обнадеживает. Но чтобы враг не уловил нас новой прелестью, нужна твердость, а твердость там, где крепкая вера, где прочное православное самосознание, где память о праотеческих и святоотеческих заветах, где, наконец, подлинное благочестие и возрастание в любви Христовой. Вот оно поле для плодотворной работы. Непаханое. И рядом с ним странные призывы к какому-то объединению на основе древлеправославия еще более непонятны.

 

Логика процесса неумолима. Признание еретиками равночестности старообрядческих чинов и последований уже было сделано на соборе Русской Православной Церкви (РПЦ) 1971 года в рамках общей программы экуменического сближения «христианских церквей». Что будет следующей ступенью лукавого обольщения? Признание законности белокриницкой иерархии? Но этого не будет сделано, до тех пор пока наша иерархия не примет условия унии. Взамен признания требуется лишь одно – совместное, пусть и завуалированное, моление, а со временем - и взаимное молитвенное поминовение.

 

Даже не обязательно, чтобы оно было постоянным, достаточно несколько раз в год – по «особым случаям». Ни июдеи, ни иные слуги антихриста, никогда в действительности не пренебрегали значением совершаемых действий.

 

И если некоторые голоса внутри церковной ограды пытаются отрицать тот факт, что принесение в жертву Богу елея и совместное горение нашей лампады вместе с лампадами еретиков – это и есть совместное моление, то вряд ли противники Церкви придерживаются такого же мнения. Коготок увяз – всей птичке пропасть. И этой народной мудрости тоже никто не отменял.

 

Рассуждения некоторых христиан и даже священнослужителей о неопределенности границ Церкви; о перегородках, не доходящих до неба; о благочестии еретиков, могущих якобы служить образцами любви и истинно христианского поведения; водружение православной лампады на территории «православного» Палестинского общества неподалеку от «православного» храма РПЦ, в помещении специально и отдельно от храма «освященном» никонианскими попами…

 

Не пора ли наследникам пустозерских мучеников и всех, принявших от безбожных новолюбческих реформаторов лютые муки за Христа, исповедников задуматься о том, что же совершается на наших глазах?

 

Все видят, насколько митрополит Корнилий не любит появляться в обществе никонианского духовенства в первосвятительском белом клобуке. Что это? Сознательная уступка первенства «брату о Христе, первому среди равных» или простая небрежность при соблюдении формы одежды для официальных визитов, которую предстоятель должен блюсти, дабы не унижать достоинства Церкви? Всем известно, что и митрополит Алимпий не любил надевать при вынужденных встречах со внешними первосвятительского клобука, дабы не осквернять его чистоты. Но при митрополите Алимпии это и не вызывало вопросов, так как во времена его первосвятительства ни у кого и мысли возникнуть не могло о соглашательстве или униатстве. Сегодня же времена изменились.

 

Вот небольшой отрывок из интервью митрополита Корнилия австралийской газете «Единение» от 25 января 2010 года: – Каковы взаимоотношения у вашей Церкви с Русской Православной Церковью. Я знаю, что в прошлом у Старообрядческой Церкви было много недоверия. Видите ли вы возможность сближения? – Исторически несколько веков мы испытывали гонения и различные притеснения, и поэтому за эти годы утвердилось состояние недоверия. И сразу это изменить нельзя. Да, должно быть одно Христово стадо, по завету Христа. Но врачевание расколов с Божьей помощью все же возможно, и какой-то диалог мы начинаем… Сейчас с обеих сторон созданы комиссии для участия в диалоге. Так что диалог начат, но сколько он продлится – сказать трудно. Конечно, мы не хотим чисто механического объединения, да оно быстро и не получится после 300 лет рассоединения, но работа начата. Работают историки, ученые-богословы, но и сама их церковь возвращается в чем-то к истинным старинным обрядам».

 

Думаю, что всем неравнодушным староверам небезынтересно было бы узнать, что за комиссия по взаимодействию с новолюбцами создана в нашей Церкви.

 

На официальном сайте митрополии в разделе «Документы» можно найти лишь скупые строки постановления Совета Митрополии от 28 февраля – 1-го марта 2006 года: «10.О создании комиссии по взаимоотношениям с РПЦ. 10.1.Утвердить комиссию по взаимоотношениям с РПЦ составе: епископ Савватий, протоиерей Валентин Новожилов, иерей Алексей Лопатин, протодиакон Виктор Савельев, А. В. Антонов, Р. И. Хрусталев».

 

Было бы очень желательно подробнее узнать, о тех целях, которые поставлены перед «комиссией по взаимоотношениям». Искренне полагаю, что они далеки от вопросов о том, как преодолеть трехсотлетнее рассоединение.

 

Как и все христиане, мы, безусловно, скорбим о расколе, произошедшем в русской Церкви, но способ его преодоления видим лишь один – отказ новолюбцев от ересей и заблуждений, покаяние и присоединение к Церкви первым или вторым чином.

 

Единственное взаимодействие, которое может привести к такому результату – это проповедь Слова Христова, заповеданная нам Сыном Божиим через своих учеников апостолов, и проповедь святоотеческого учения, данного нам Духом Святым на церковных соборах. Ни один христианин, верующий в Троицу не может отложить закон данный Духом Святым, оправдываясь предпочтительностью проповеди евангельской любви. Они неразрывны, как нераздельна сама Троица. Следствием такой проповеди может стать только личное обращение каждого узревшего своё заблуждение. Так это было и при апостолах, от малого числа которых Церковь Христова умножилась по всей земле.

 

Сложно предположить, что кто-то на самом деле питает иллюзии об обращении к истине еретического сообщества в котором епископов больше, чем в оставшейся верной исконному православию земной Церкви попов. Сомнительно, что еретики, обладающие несравнимо большей мирской властью и богатством, неизлечимо заражённые обливанством, вдруг покаются и через отвержение ересей, извержение из сана обливательно крещеных клириков и крещение (при необходимости), вдруг воссоединятся с Христовой Церковью.

 

Но если реальность так сильно разнится с мечтами о «мировом православии», что же тогда происходит? Почему староверы, всегда так опасливо и бережно охранявшие свое самое сокровенное богатство – веру Христову, безучастно взирают на происходящее?

 

Возникает и еще один вопрос - с каких это пор еретики, пусть и второго чина, как признает никониан Церковь, являются стадом Христовым, с которым нужно быть заодно? Что это за обольстительные грезы? Вполне возможно, что мысль владыки в статье выражена не вполне правильно, но ведь в его силах развеять наши сомнения и, например, анафематствовать никонианскую ересь, как это сделал в своё время преподобный Антоний Великий, противники которого стали распространять слух о его мнимой приверженности арианству. Узнав об этом, святой подвижник пришел в Александрию и в присутствии архиепископа и множества христиан предал еретиков анафеме. Во время недолгого пребывания святого Антония в Александрии множество язычников глядя на его веру и поступки, обратилось ко Христу. Антоний мог и не проклинать ересь, так как от рождения не принадлежал к арианству, но он анафематствовал её, дабы, как пастырь добрый, оградить верных от искушения. Так и владыка Корнилий, хоть от рождения и не был в никонианстве, но ради мира и христианского снисхождения к своей немощной пастве мог бы успокоить нас, к примеру, анафематствованием никонианской ереси, или каким другим столь же однозначным способом, несмотря на то, что совершенно не обязан этого делать.

 

Благо, пример подобной архипастырской заботы со стороны митрополита Алимпия, оклеветанного в газете «Вечерняя Москва», ещё памятен многим христианам. О нем написали, что владыка якобы служил по старому чину в Успенском соборе по благословению патриарха Алексия II вместе с новообрядцами. Митрополит Алимпий, боголюбиво позаботившись о прекращении смущения в христианских умах, опубликовал в газете «Остров веры» архипастырское обращение, положившее окончание любому смущению. А на соседней странице газеты иерей Вячеслав Зобнин из Миасса поместил статью «К вопросу о единоверии», в которой написал: «Официальное отношение к старому обряду в Московской патриархии сегодня вполне терпимое и доброжелательное. Но о примирении и объединении ново- и старообрядческих церквей речи нет. Разделенность действительно трудно преодолеть, если перекладывать ответственность за раскол, гонения и многочисленные жертвы исключительно на государственную власть и не признавать вину церковного чиноначалия в трагедии Русской Церкви. Если иметь честную и последовательную позицию, недостаточно отменить клятвы Московских соборов, но, осознав вину за содеянное, надо покаяться и попросить прощения у гонимых».

 

Особенно это важно в свете всё более участившихся разговоров о том, что староверие - это не единственное исконное православие, пребывающее ныне и присно и до скончания веков, а всего лишь древлеправославная ветвь на древе мирового православия. По сути, сегодня взаимопонимание с никонианами - это взаимопонимание и с католиками. Новолюбные иерархи, например, тот же Илларион Алфеев, открыто говорят в различных интервью, что между их «церковью» и католической нет фундаментальных различий, разве что небольшие богословские разногласия относительно роли римского папы и отличия в структурном устроении церковной организации. В дораскольной же русской Церкви наследниками которой являются современные староверы, приходящих от католиков полагалось крестить, в соответствии с соборным постановлением 1621 года.

 

Так что об отсутствии «фундаментальных различий» говорить не приходится.

 

Думаю, здесь не лишне будет напомнить постановление Освященного собора 2007 года в котором прямо говорится об отношении к экуменизму и никонианской ереси:

 

« 2. Об определении понятия «экуменизм» и об отношении Церкви к экуменизму

 

2.1. Экуменизм является совокупностью еретических учений и утверждает возможность спасения в других вероисповеданиях, размывает границы Церкви и разоряет ее канонический и литургический строй.

 

2.2. Современный экуменизм стремится к созданию некой «общей религии» на основе существующих вероисповеданий и, являясь инструментом глобализации, ведет к уничтожению истинных духовных ценностей.

 

2.3. Единая Святая Соборная и Апостольская Церковь отвергает экуменизм и анафематствует его.

 

3. Об отношении к РПЦ МП

 

3.1. Освященный Собор напоминает христианам о решениях Соборов нашей Церкви 1832 и 1846 гг., признающих новообрядчество ересью второго чина».

 

Дух Святый устами святых отцов и учителей Церкви призывает нас быть бдительными к охранению святой веры, утвержденной крестными страданиями Спасителя.

 

Прислушаемся к словам святого Киприана Карфагенского, сказанным будто о нашем времени: «Надобно остерегаться, возлюбленнейшие братья, обмана не только явного и очевидного, но и такого, который прикрыт тонким лукавством и хитростью. А после того, как враг обнаружен и низвержен пришествием Христовым, в котором пришел свет для языков и воссияло спасительное светило для счастья людей, так что глубже стали слышать духовную благодать, слепые открыли очи свои к Богу, немощные получили вечное исцеление, хромые спешно потекли в церковь, немые стали громко произносить свои молитвы; после того как он увидел идолов оставленными, жилища свои и капища, по причине множества уверовавших, опустевшими, – в чем заключается больше тонкого лукавства и хитрости, как не в выдумке врагом нового обмана: самым именем христианина обольщать неосторожных? Он изобрел ереси и расколы, чтобы ниспровергнуть веру, извратить истину, расторгнуть единство. Кого ослеплением не может удержать на ветхом пути, того сводит в заблуждение и обольщает путем новым. Восхищает людей из самой Церкви и, когда они видимо приближались уже к свету и избавлялись от ночи века сего, снова распростирает над ними, не ведомо им, новый мрак, так что они, не придерживаясь Евангелия и не сохраняя закона, называют, однако же, себя христианами и, блуждая во тьме, думают, будто ходят во свете. Таковы льстивые козни врага, который, по слову апостола, преобразуется во ангела света (2 Кор. 11, 14) и своим служителям дает вид служителей правды. Между тем как они возвещают ночь вместо дня, погибель вместо спасения, отчаяние под покровом надежды, вероломство под предлогом веры, антихриста под именем Христа и, прикрывая ложь правдоподобием, тонкой хитростью уничтожают истину».

 

С.Аветян

 

Неопалимая Купина, 2010, № 1 (4)