8 июля 1868 года в Белой Кринице был принят Соборный Акт об уничтожении Окружного послания, а в августе 1868 года в Москве уже собрались основные силы окружничества и началась борьба за очередное восстановление Послания (См.: Документы 1868 года. Часть 1) 

 

Из Хвалынска в Москву прибыл епископ Пафнутий Казанский, незадолго до этого в очередной раз официально объявивший о том, что отходит от церковных дел. С ежегодной Макарьевской ярмарки в Москву вернулась верхушка московских купцов-окружников. Члены Духовного совета несколько раз обращались к архиепископу Антонию и предлагали ему выступить с заявлением о незаконности Соборного Акта от 8 июля и отзыве своей подписи под ним. Архиепископ Антоний отказывался делать такое заявление, точнее, под разными предлогами уклонялся от этого.

 

17 августа 1868 года Духовный совет обратился к московскому старообрядческому обществу с заявлением о том, что Белокриницкий Соборный Акт от 8 июля составлен неправильно и не может быть принят к исполнению, а также просили московское общество сообщить свое мнение по этому вопросу.  Очень быстро было созвано собрание московских старообрядцев, которое, как указывает Н.И.Субботин, "почтили своим вниманием даже те из капиталистов-старообрядцев, которые не любят мешаться в распри своих попов и архиереев, да и времени на то не имеют" (Цит. по: Н.Субботин. Современные летописи раскола. Выпуск первый. Белокриницкий собор 1868 года и относящиеся к нему акты и письма – Москва, 1869, с.70). Должно быть, они понимали, что им есть, что терять.

 

Собрание поддержало Духовный совет и поручило И.Г.Кабанову (Ксеносу) составить разбор Соборного Акта от 8 июля 1868 года. Довольно быстро Ксенос составил сочинение, названное им "Апология Окружного послания противу мнимособорного определения, изданного в Белой Кринице июля 8 дня 1868 года". 
  

В свойственном ему напыщенном стиле Ксенос сначала расхваливает Окружное послание, а затем обрушивается на его противников:

Дальше-больше:

 

 

 

 

Как автор Окружного Послания, Ксенос, видимо, до глубины души был оскорблен отказом митрополита Кирилла признавать Послание и рассматривал митрополита как личного врага. Уже не первый раз в документах, которые ему поручали писать, и которые были предназначены для коллективного подписания, он всячески принижает митрополита, называет его сабоумным, неграмотным  и т.д. И в Апологии Ксенос повторяет  оскорбления в адрес владыки, возводит на него клеветническое обвинение в мздоимстве, а в заключение оскорбляет весь Освященный Собор в Белой Кринице, называя принятый Собором Акт мнимособорным. 

 

Апология вызвала восторг у Субботина, но привела в замешательство заказчиков - Духовный Совет и московских купцов-окружников. Все же оскорбления в адрес Освященного Собора и старообрядческого первоиерарха - это было слишком...  Субботин писал:

 

 

 

 

 

 

 

По поручению заказчиков Ксенос существенно переработал свое сочинение. В начале октября 1868 года был готов новый вариант, названный "Разбор белокриницкого акта, именуемаго "соборное определение", изданного июля 8-го дня 1868 года". 

 

Далее все было разыграно, как по нотам. 4 октября Духовный совет обратился к московским старообрядцам-окружникам с Предложением, в котором просил их рассмотреть Разбор. О том, как события развивались далее, рассказывает Субботин:

 

 

 

 

 

Уже через несколько дней после собрания для отправки в иногородние общества было подготовлено Извещение Московского духовного совета христианам, которое рассылалось вместе с Разбором Ксеноса. Московская старообрядческая канцелярия работала в полную силу: сторонники Духовного совета в день изготавливали до 50 копий Разбора и Извещения, а сторонники архиепископа Антония копировали и рассылали Акт Белокриницкого Собора от 8 июля 1868 года. Бывший сотрудник канцелярии Е.Антонов вспоминал:

 

 

 

 

 

 

 

 

Но против определения Белокриницкого Собора архиепископ Антоний начал действовать не сразу. Еще 26 августа 1868 г. он направил митрополиту Кириллу послание, в котором просил, чтобы не только епископы, запрещавшие в свое время священников-противоокружников, принесли им прощение, но и священники принесли прощение запретившим их епископам, с тем, чтобы прощение было всеобщим. "И тогда, с Божиею помощью, устроится у нас  совершенный мир и любовь", - писал он. (Цит. по: Н.Субботин. Современные летописи раскола. Выпуск первый. Белокриницкий собор 1868 года и относящиеся к нему акты и письма – Москва, 1869, с.92).

 

Кроме того, он просил, чтобы митрополит Кирилл побудил епископа Московского и Гуслицкого Антония встретиться с ним, а также подписать самому и побудить священников-противоокружников подписаться на Определении Белокриницкого Собора. Здесь архиепископ Антоний лукавил: и епископ Антоний Московский, и священники-противоокружники сразу же подписались под Определением Белокриницкого Собора.

 

Ради мира церковного митрополит Кирилл сразу же пошел навстречу архиепископу. 18 сентября он получил письмо из Москвы, а 20 сентября  уже направил послания двум московским епископам. В своем Послании епископу Московскому Антонию  митрополит Кирилл цитировал письмо архиепископа Антония и предписывал:

 

 

 

 

 

 

Аналогичное письмо было направлено и архиепископу Антонию. Однако примирение не состоялось - и не по вине противоокружников. Посредником для примирения двух московских Антониев вызвался выступить епископ Донской и Кавказский Иов. Это был один первых епископов российского поставления (поставлен архиепископом Антонием 5 октября 1855 г.). Он подписал Определение Белокриницкого Собора и не принял Окружное послание, хотя до последних дней выступал за мир церковный и признавал окружников. Это он почитался святым в своей епархии, а в 1894 г. его нетленные останки были кощунственно сожжены синодальным миссионером Исидором (Колоколовым).  О том, как не удалась попытка примирения, со слов епископа Иова в письме, опубликованном Субботиным, сообщает некий новочеркасский корреспондент. Правда, цитируя это письмо, Субботин перепутал еп.Иова с еп.Савватием Тобольским, также подписавшим Бнлокриницкое определение об уничтожении Окружного Послания. Вот как рассказывал о своей неудавшейся попытке еп.Иов:

 

 

 

По прочтении письма может возникнуть впечатление, что купец-противоокружник  Муравьев, не желавший отпустить епископа Антония Московского из своего дома из опасения того, что епископа предадут, и явился в конце концов виновником несостоявшегося примирения. Но почему даже Субботин, всячески поддерживающий окружников, пишет в своих очерках: "И в том, что не устроилось свидание с Антонием Гуслицким старый Антоний был также не без вины"? (Цит. по: Н.Субботин. Современные летописи раскола. Выпуск первый. Белокриницкий собор 1868 года и относящиеся к нему акты и письма – Москва, 1869, с.96)

 

Да потому что и ему, и другим было известно: противоокружники имели основания опасаться сдачи властям по доносу окружников. Еще в 1863 году, когда Московский духовный совет принял решение об изгнании митрополита Кирилла из России, сторонники Окружного послания сообщили о пребывании владыки Кирилла московским властям. Сам митрополит Кирилл не раз обвинял в этом архиепископа Антония. Позднее австрийские власти, до которых также дошла информация о пребывании Белокриницкого митрополита в России, возбудили против митрополита дело, существовала серьезная угроза отстранения его от церковных дел и ссылки.

 

Аналогичный пример имел место и позднее, его приводит Субботин в одном из своих очерков. Речь идет о времени рукоположения епископа для противоокружников - Антония Московского. Рукоположение это первоначально было сорвано, так как сторонники Окружного послания сообщили местным австрийским властям о том, что митрополит ставит епископа для российских старообрядцев. Так что опасения противоокружников были не беспочвенными: в своем стремлении сохранить Окружное Послание его сторонники не очень стеснялись в выборе средств. 

 

Кроме того, неудавшееся примирение происходило в октябре - именно тогда на архиепископа Антония началось давление со стороны  верхушки купцов-окружников, о котором упоминает Е.Антонов. О том, кто действительно управлял ситуацией в Москве, хорошо сказал еп.Иов:

 

Параллельно сторонники Окружного послания развернули настоящую информационную войну против митрополита Кирилла и противников Послания.  Война эта велась "на двух фронтах". Со стороны московской окружнической верхушки не только рассылались в общины Разбор Послания и Уведомление Московского духовного совета о незаконности Белокриницкого Определения об уничтожении Послания - лавина писем хлынула и в Белую Криницу, а также зарубежным старообрядцам. Часть этих писем имела реальных авторов, как например, Письмо иерея Павла Биряева (Уральск) архиепископу Московскому Антонию от 6 сентября 1868 года, написанное им, как указано в письме, от христиан Уральска, Оренбурга, Илецка. В письме содержалась критика противоокружников и митрополита Кирилла, и оно сразу же было перенаправлено митрополиту Кириллу.

 

Трудно сказать, насколько письмо иерея было его собственной инициативой, и насколько выражало волю большинства христиан указанных городов. Это было не единственное сочинение такого рода, написанное либо от лица целых общин, либо даже подписанное многими. Внезапно начавшийся шквал подобных посланий, адресованных Московскому духовному совету или лично архиепископу Антонию, абсолютно идентичное содержание посланий и столько же внезапное прекращение этого потока говорят, скорее, в пользу того, что это было хорошо организованное действо. Его цель - показать митрополиту Кириллу, что у него и противоокружников нет поддержки в России. Все эти послания аккуратно пересылались митрополиту Кириллу, а копии с них - зарубежным старообрядцам-сторонникам Окружного послания.

Из этих "коллективных посланий" хотелось бы остановиться на одном - Послании Московскому духовному совету от старообрядцев Николаевска Самарской губернии.  Послание это, явно, составлено под руководством еп.Пафнутия Казанского, который к началу 1868 года покинул свою епархию и отправился на жительство в Хвалынск. Скорее всего, возвращаясь в Москву через Николаевск (в то время - едва ли не крупнейший центр белокриницкого согласия в Среднем Поволжье), он и организовал составление этого послания. Как и в составленном  незадолго до этого Мнении Казанского старообрядческого общества Освященному Собору об усовершенствовании церковно-иерархического управления в России, в Послании содержался следующий посыл:

 

Сравним с первым пунктом Мнения Казанского старообрядческого общества: "Устроить в Москве свое независимое от белокриницкой митрополии духовное управление..." И то, и другое - вопрощенная в форме коллективного требования программа еп. Пафнутия Казанского.

 

Интересно, что все эти послания, отнюдь не имевшие характер "открытых писем", сразу же становились достоянием гласности и оказывались немедленно опубликованными в наиболее читаемых в то время журналах и газетах. Публиковал их, прежде всего, Субботин. И если публикация им архивов Белокриницкой митрополии за период, предшествовавший 1863-1865 гг. объясняется в старообрядческой среде тем, что Субботин получил архив от перебежчиков, отступников, примкнувших к господствующей церкви, то публикацию, причем, в режиме реального времени (то есть, через недели или месяц-два после обнародования) документов 1865-1870 гг. и далее, ссылкой на перебежчиков не объяснить.

 

Объяснение здесь может быть одно: документы из Московского духовного совета, канцелярии архиепископа, канцелярии еп. Пафнутия, а также личная переписка окружнических деятелей, в том числе, епископата, между собой и неокружниками, сразу же поступала Субботину. И так было на протяжении многих лет. Кому это было выгодно? Прежде всего, окружнической верхушке. Потому что "второй фронт" борьбы против митрополита Кирилла и противоокружников был открыт на страницах светской прессы. Никогда еще ни до, ни после периода существования Окружного послания Московский духовный совет не использовал так эффективно в своих целях светскую прессу. В ежемесячном и самом читаемом тогда "Русском вестнике",  в "Современнике", других изданиях, противоокружников называли темными, непросвещенными раздорниками, а окружников -  наиболее грамотной частью старообрядчества, поношению подвергали митрополита Кирилла, а комплименты расточались Ксеносу и еп.Пафнутию. Всячески подерживалась и мысль еп.Пафнутия о том, что российским белокриницким давно пора отделиться от Белокриницкой митрополии.

 

Понятно, что это вряд ли было заслугой канцелярии архиепископа или Московского духовного совета. Все это использовалось Субботиным для поддержания Окружного послания и стоящих за ним сил, а московские церковные деятели, предоставляющие Субботину все эти материалы, были на тот момент естественными союзниками Субботина. 

 

Помимо коллективных посланий, имевших хотя бы номинальное авторство, а также российских журналов и газет, которые Московский духовный совет также "заботливо" направлял митрополиту Кириллу, в его адрес хлынул поток анонимных писем, авторы которых совсем не стеснялись в выражениях.

 

О том, как это было, рассказывает некая московская старица Прасковья Алексеевна, поселившаяся в Белой Кринице. Судя по тому, что она упоминается в письмах еп. Аркадия Славского, еп.Аркадия Васлуйского, архиепископа Антония, она хороша знала их, знала московскую церковную верхушку, знала и деятелей Белокриницкой митрополии. Вот фрагмент ее письма московской старообрядке:

 

 

 

 

 

 

На фоне этой разнузданной кампании обращает на себя внимание истинно христианская позиция митрополита Кирилла: "У него ответ всегда: "Бог с ними!" 

 

И еще показательная вещь: Прасковья Алексеевна, хорошо знавшая московских деятелей и царящие в Москве нравы, замечает, получив очередную порцию анонимок: "Я уж думаю не церковники ли!"  Субботин, публикуя это письмо, отмечает: "она приходила даже к остроумному соображению - уж не церковники ли это пишут!" (Цит.по : Н.Субботин. Современные летописи раскола. Выпуск первый. Белокриницкий собор 1868 года и относящиеся к нему акты и письма – Москва, 1869, с.99). Не оценивая, насколько это мнение было остроумным, заметим, что уже сам факт того, что хорошо знавшая московскую церковную верхушку христианка вполне допускает и такое предположение, весьма показателен.

 

Итак, к осени 1868 года митрополиту Кириллу становится ясно, что архиепископ Антоний лгал, ссылаясь на то, что не подписывает Определение Белокриницкого собора потому, что оно не подписано епископом Московским Антонием (Климовым) и священниками-противоокружниками. Понятным становится и то, что Московский духовный совет и верхушка купцов-окружников развернули в России настоящую войну за восстановление Окружного послания.

 

Попытки московских противоокружников призвать сторонников Окружного послания к миру успехом не увенчались. В сентябре 1868 года один из лидеров московских противоокружников Давид Антипов направил окружникам Слово примирения. О нем нам известно из Отклика на слово примирения от 14 сентября 1868 года, написанного И.Г.Кабановым (Ксеносом). В Отклике возможность примирения на основе Определения Белокриницкого Собора категорически отвергается.

 

21 октября 1868 года в Белой Кринице созывается Собор, подтвердивший уничтожение Окружного послания. В  Послании всем православным христианам от 21 октября 1868 г. , подписанном митрополитом  Кириллом, он призывает архиепископа Антония, еп.Пафнутия и всех священных лиц подписать Определение Белокриницкого Собора от 8 июля 1868 года об уничтожении Окружного послания:

 

 

 

 

 

 

Одновременно митрополит Кирилл направил два послания архиепископу Московскому Антонию. В Послании от 21 октября 1868 г. он писал:

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Это была попытка воззвать к совести архиепископа Антония. В Послании архиепископу Московскому Антонию от 22 октября 1868 г.  владыка Кирилл упрекает архиепископа в том, что тот лгал ему, будто сам подписал Соборный акт, а противоокружники отказались, сообщает об отмене своего Послания от 20 сентября 1868 года и вновь призывает:

 

 

 

 

  

 

 

 

Но в Москве на архиепископа давили совсем другие силы. Если епископат господствующей церкви в синодальный период был, своего рода, чиновничеством в рясах, а обширная церковная собственность давала неплохую возможность безбедного существования, то старообрядческий епископат и священство были полностью зависимы от паствы. А поскольку и получать содержание, и собственно священнодействовать они могли только при наличии поддержки, епископы и священство находились в полной зависимости от богатых попечителей.

 

Посмотрим: архиепископ Московский Антоний. Высокий сан. Служить он мог только в домовых церковках: ни одного старообрядческого храма в Москве не было, Рогожские алтари были запечатаны. Службы совершались в домах богатых купцов. Стоило купцу Бутикову пригрозить, что он закроет для арх. Антония двери своего дома, а другому именитому купцу прекратить выдачу содержания, арх. Антоний быстро понял, каково  значение его сана. Такова была реальность. Поэтому и можно было с легкостью перечеркивать соборные акты об отмене Окружного послания (в который раз!), заставлять епископов менять свою позицию и отказываться от своих подписей. Заказчики желали получать то, что нужно было им, а вовсе не то, что принималось на каких-то там соборах.

 

И не важно, что Определение Белокриницкого собора было подписано почти всеми епископами. Сразу после собора руководители московских окружников И.Бутиков и Е.Смесов ультимативно потребовали от еп.Аркадия Славского:

 

 

 

 

 

 

После того, как в начале октября Разбор Послания и Извещение Московского духовного совета начали отправлять по российским общинам, московские купцы-окружники вновь направили епископам Аркадию Славскому и Аркадию Васлуйскому письма с требованием публично отказаться от своих подписей на Определении Белокриницкого Собора. Однако 11 ноября 1868 года еп.Аркадий Славский умер. Что касается еп.Аркадия Васлуйского, то 28 ноября 1868 года он пишет арх. Московскому Антонию:

 

   

 

Это не первый подобный отказ епископа от своей подписи - ранее наш сайт уже публиковал документы об отказе еп.Аркадия Васлуйского от ранее подписанных им актов.

К концу 1868 года все российские епископы, за исключением еп.Иова Донского и Кавказского формально были на стороне окружников.  С этого момента и архиепископ Антоний изъявил готовность действовать вместе с Московским духовным советом против Окружного послания. В свою очередь, Московский духовный совет благосклонно принял кающегося архиепископа и соблаговолил предать забвению его недавнюю деятельность против Окружного послания.

 

Таким образом, к концу 1868 года в России была полностью подготовлена почва для того, чтобы отказаться от принятого Белокриницким Собором 8 июля 1868 года Определения об уничтожении Окружного послания.

 

Почему так легко - всего за полгода - удалось уничтожить Соборный акт? И что же такое та самая соборность, о которой  ностальгически вспоминают многие церковные публицисты, скорбя о ее уничтожении в наши  дни? Изучая документы второй половины XIX в., неизменно задаешь себе вопрос: "А был ли мальчик"? Или соборность - это один из "светлых мифов" о белокриницком старообрядчестве?

 

Соборные решения принимались благосклонно тогда, когда они были выгодны. Но не для того верхушка столичных купцов-миллионеров заказывала Ксеносу Окружное послание, чтобы какие-то Соборы - будь то Московский собор 1865 года или Белокриницкий Собор 1868 года уничтожали нужный им документ. Епископату и священству, которые не понимали этого и пытались рассуждать о вере, быстренько объясняли, что к чему. Не понимающим убеждений быстро показывали, что значит оказаться без средств. Грубо, цинично, но это так.

 

А где же были те самые миллионы старообрядцев, стойко державшиеся веры?  А миллионы - это в большинстве своем "жители Воронковской слободы" (см. о них в публикации "Окружное послание: первые пять лет. Попытка осмысления"). Или жители Николаевска, о которых упоминалось выше.

 

Изучая историю староверия в Самарском и Саратовском Поволжье, невозможно не задать себе вопрос: "Как так случилось, куда же вмиг исчезло былое величие"?   Хвалынск, Черемшан со множеством монастырей, Николаевск, Балаково, та же Самара... Традиции Иргизских монастырей, города и села, основанные старообрядцами, мгновенное признание белокриницкой иерархии множеством беглопоповских обществ, богатейшее купечество, миллионеры-основатели прекраснейших храмов, да не по одному в городе, число прихожан, исчисляемое тысячами...

 

И - пустота. Огромный белокриницкий храм в Хвалынске, принадлежащий ныне РПЦ, великолепный храм по проекту Шехтеля в Балаково, принадлежащий РПЦ, Черемшанские монастыри, сведения о которых собирают светские исследователи, полуразрушенные или переоборудованные храмы во многих городах и селах - и  полное или почти полное отсутствие белокриницких в местах, ранее считавшихся белокриницкими центрами...

 

Что это? Гонения государства? Но они были ничуть не более жестокими, чем в иных местах.  Да и богатые попечители поволжских белокриницких храмов в большинстве своем мирно скончались за несколько лет до революционных событий, а их потомки либо успели уехать в эмиграцию, либо более или менее удачно вписались в советскую действительность.  Козни современной власти, отдающей наши храмы РПЦ? Нет, эти храмы были невостребованы нашими христианами, чаще всего - по причине отсутствия этих самых христиан.

 

И читая коллективное послание Николаевских старообрядцев, иные послания подобные ему, трудно отогнать мысль: так может быть на тех, кому было все равно, кто готов был подписать любое коллективное послание, о котором просил богатый попечитель или епископ, кто был не холоден и не горяч, но тепл - и сбылось откровение, данное Ангелу Лаодикийской церкви? 

 

Сегодня в нашей Книжнице размещено уже более шестидесяти документов 1862-1868 гг, посвященных Окружному посланию. Все, упоминаемые в кратких обзорах документы, доступны полностью. Публикация документов последующих лет будет продолжаться, как и периодические обзоры опубликованного. На очереди - 1869 год.